Без давления.

Когда я была в сорока пяти минутах от места назначения, сделав хорошее время с двумя короткими остановками на закуски и заправку, небо, темневшее с самого выезда из города, стало угрожающим. Ничего кроме редких дорог, требующих ремонта, деревьев, ещё голых после зимы, сколько хватает глаз. Дома были расположены не в нескольких футах друг от друга, а в милях.

Раздался гром, и облака разверзлись. Капли дождя стали ударять по лобовому стеклу с возрастающей скоростью, так что я едва могла видеть, даже с включёнными дворниками и фарами на полную мощность. Тонкие ветви деревьев сомкнулись с обеих сторон машины, угрожая идеальной покраске Филиппа, дорога сужалась до одной полосы. Я прикусила нижнюю губу от напряжения.

Было слишком поздно возвращаться, и поблизости не было ни одной гостиницы, где можно было бы остановиться и переждать шторм, местность была слишком сельской. Я заметила несколько съездов, но из-за плохой телефонной связи я не знала, куда они ведут. Никуда, кроме как вперёд. Замедляя скорость, пока моё время прибытия становилось всё позднее и позднее, моими единственными спутниками оставались мой плейлист и мурлыканье двигателя.

Мир сжался, когда дождь начал бить по лобовому стеклу, мои пальцы вцепились в кожаный руль. Шум дворников почти заглушал музыку. Земля была покрыта грязным снегом, оставшимся после бури несколько дней назад. По крайней мере, сегодня было не так холодно, чтобы шёл снег… пока.

Только фары разрезали тьму, вместе со вспышками молний в небе, становящимися всё более частыми. Нет, это нисколько не выглядело зловеще для проекта, который я собиралась начать.

Я вздохнула.

– Это не знак.

Я убавила громкость музыки, наклоняясь вперёд.

— Ну, это был дорожный знак.

Я прищурилась, когда вода лилась с неба.

— Но это не знак. Солнце вот-вот выйдет.

Оно не вышло.

Не было ни одного города или дома на многие мили, когда я свернула на дорогу, ведущую к поместью Киллингтонов. Я проехала ещё милю, пока не достигла кованых ворот: два столба, каждый с горгульей, у которой не хватало одной или нескольких частей тела. Позже я буду беспокоиться о том, сколько это будет стоить. Сначала мне просто нужно было, чтобы они открылись, прежде чем мне придётся проверить, может ли Филипп плавать.

Маленькая ржавая коробка казалась моим лучшим вариантом для попадания внутрь.

Я нахмурилась, опуская окно, морщась от дождя, забрызгивающего кожу, зная, что скажет мой отец. Я нажала на кнопку звонка, отчаянно надеясь, что кто-то быстро ответит. Они должны были меня ожидать, даже если я опоздала.

Всё в этом проекте было неправильным: я руководила, не было новых чертежей для поместья. На этом этапе мы бы уже набросали какие-то идеи для представления владельцам. Но с Киллингтонами говорили только да. Это была семья, известная своими высокими требованиями и старыми деньгами. Это поместье было одной из многих их собственностей, расположенных по всей территории Соединённых Штатов, с ещё большим количеством разбросанных по Европе – и это не считая семейную яхту. По крайней мере, у нас были старые эскизы, которые папа сделал десять лет назад, чтобы начать работу, так как у меня практически не было времени на подготовку.

Империя Киллингтонов имела свои интересы в различных отраслях, инвестируя рано и мудро. Семья по-прежнему сохраняла контрольный пакет акций головной компании, Killington Holdings, которой десятилетиями управлял Адриан Киллингтон. Они были скупы на информацию, но заявили, что единственный уход за территорией за последнее десятилетие осуществлялся смотрителем, следившим за акрами земли. Одобрение Киллингтонов могло привести к новым проектам и, возможно, к контракту на эксклюзивное обслуживание их собственностей, что обеспечило бы мне и папе безбедное существование.

Ледяной ветер швырял на меня ещё более холодный дождь, оставляя все открытые части тела мокрыми. Это был не шторм, а настоящее буйство стихии в воздухе.

— Нам ничего не нужно, – раздалось из ржавого динамика. Должно быть, это смотритель.

— Здравствуйте, это Беллами, Беллами Прайс… из Price Restoration, – мой голос дрожал, сочетание нервов и ветра, швырявшего дождь мне в лицо, заставляя воду стекать по горлу. Моё дыхание повисло в холодном воздухе, было так холодно, что я могла его видеть.

Капли продолжали бить по машине через открытое окно, пока я ждала. Ворота открылись, и, прежде чем они могли закрыться, я подняла окно и нажала на газ, наблюдая за разрушенными горгульями.

Когда я продвигалась вперёд, плохо ухоженные изгороди выстроились вдоль входа, ведя к тому, что я предположила, было главным домом. Больше кустов, ждущих весны, скрывали размеры поместья, мир сжимался до этой единственной точки, места и времени.

Проехав ещё значительное расстояние, дорога изгибалась вокруг особняка. Дом был внушительным: три этажа, просторная крыша. Вероятно, это было в георгианском стиле, насколько я могла судить по вспышкам молний. Весь особняк казался застывшим во времени — старым, окна симметричными, с мёртвыми лианами, ползущими по кирпичу.

Я перестала пытаться найти навес для парковки машины. Взяв рюкзак, я оставила остальной багаж на тот момент, когда мир перестанет рушиться. Несмотря на мой рывок к парадной двери, я промокла до нитки. Я дрожала, когда очередной раскат грома осветил старую дверь и её латунный дверной молоток — ничего, что могло бы меня защитить от непогоды.

Прежде чем я успела поднять руку, дверь распахнулась. Я бросилась внутрь, скользя по мокрому мраморному полу. Мои руки размахивались в попытке удержать равновесие, чтобы не упасть на задницу или не врезаться в круглый стол в холле.

Когда я выпрямилась, входная дверь с грохотом захлопнулась, и моё сердце бешено колотилось в груди, пока я оглядывалась вокруг.

Я была одна, стояла в темноте, вдыхающая подавляющий запах плесени.

— Эй? – позвала я, и мой голос эхом разнесся по комнате.

Тишина.

— Это Беллами Прайс? – ответа не было.

— Что за черт? – пробормотала я.

Я крепко держала ремешок своего рюкзака, прислушиваясь к возможным звукам, капая водой на пол.

Я включила фонарик на телефоне. Надо мной висела люстра, грязные кристаллы которой ловили свет и рассеивали его по комнате. С драматической двойной лестницы, спускавшейся с второго этажа, деревянные перила нуждались в нескольких слоях лака.

Запах затхлости, пыли и возраста наполнял воздух, затрудняя глубокое дыхание, подтверждая, что это место давно не убирали и в нем давно не жили. Это поместье принадлежало их семье на протяжении многих поколений — как здесь может не быть прислуги, поддерживающей порядок, даже если они не живут здесь постоянно?

Я стерла слой пыли с центрального стола в фойе, обнажив царапины и вмятины. Если бы это место не было в глуши, я бы подумала, что оказалась не по адресу. Здесь точно не жил кто-то из Киллингтонов недавно, если не десятилетиями.

— Что ты наделала? – раздался сердитый голос с британским акцентом. — Он будет очень недоволен.

Я повернулась, оглядываясь, но по-прежнему была одна. Во что я ввязалась? Пол скрипел при каждом моем движении, возможно, даже при каждом вдохе. Место было жутким, хотя больше всего меня беспокоило, что оно могло обрушиться прямо на меня.

Я крепко сжала рюкзак, как будто он мог сойти за оружие, и поползла в сторону, откуда, как мне показалось, доносился голос.

– Ты не мог ожидать, что я оставлю молодую женщину под дождем? Что это за гостеприимство? — сказал другой голос, более бодрый, с легким баритоном. Взрослый, но возраст определить было невозможно.

Сколько же людей прячется в этом месте?

— Он будет в ярости, и справедливо, – первый голос снова наполнил пространство, все еще резонируя гневом в каждом звуке.

— Эй? – мой голос разнесся по комнатам, отражаясь от потрескавшихся потолков и облезших оригинальных обоев, на которые было больно смотреть. —Это какая-то шутка? Может, кто-нибудь, э-э, выйдет?

— Мисс Прайс, пожалуйста, сядьте у камина, чувствуйте себя как дома, – тон был приветливым, но холодок пробежал по моей спине.

Ну, по крайней мере, я согреюсь перед тем, как меня убьет маньяк с топором. Мои инстинкты выживания были беспорядочны.

— Спасибо, но кто… где вы, собственно, находитесь?

— Мы - персонал поместья, мэм. Главное, чтобы вам было удобно. Сосредоточьтесь на том, чтобы согреться. Мы позаботимся обо всем. Вы голодны?

Послышалось неодобрительное фырканье, несмотря на это, никто не показался. Что это было? Самый дружелюбный дом с привидениями в истории? Здесь есть персонал - почему никто не сказал мне об этом?

Тепло от огня немного согрело мои окоченевшие кости. Я старалась подобраться как можно ближе, не упав в пламя - защитной решетки не было.

— Почему я не могу вас увидеть?

— Это потому, что я…

Рычание прорезало приглушенный стук дождя по свинцовым оконным стеклам. Дверь наверху захлопнулась, затем по одной из лестниц в фойе затопали шаги. Все мои органы попытались одновременно выпрыгнуть из тела, пока я искала хоть какое-то объяснение.

— Черт подери

Маньяк с топором знал, что я здесь. Это конец. Я искала оружие, но это было бесполезно. Мебель и светильники вокруг меня, хоть и пыльные, были бесценными антиквариатом (ну, после ремонта и реставрации). Дочь Мориса Прайса никогда бы не рискнула разбить антикварную лампу Тиффани, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Это была история, существовавшая задолго до моего рождения и, надеюсь, останется после меня. Что, как казалось по приближению шагов, было маловероятно больше, чем на несколько минут.

Почему здесь нет хотя бы кочерги? Я искала канделябр, чтобы пожертвовать им, но ничего не нашла.