ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Нам потребовался целый день, чтобы очистить западное крыло. Единственными перерывами были два приема пищи, на которых настоял Оливер.

В его спальне у меня было полно вопросов. Я требовала объяснений по поводу каждого трофея на его книжной полке и спрашивала, где были сделаны все фотографии на стене. Он ужасно не любил хвастаться собой, в основном стеснялся и бормотал что-то себе под нос. Это было мило.

Команда с нетерпением ждала конца рабочего дня, и Джефф продолжал напоминать мне об этом сообщениями, пока я не подтвердила, что им можно уходить. Следующий день был нашим последним перерывом перед финальным рывком. Мы будем работать по выходным, допоздна… это будет жестко. Но я не могла потерпеть неудачу.

— Что ты делаешь? – Оливер наблюдал за мной, когда я положила книгу из его детской спальни, с закладкой, указывающей на последнюю прочитанную страницу, на тумбочку в нашей комнате, рядом с фотографией его родителей.

— Украшаю.

— В чем смысл? Мы все равно скоро все упакуем, – он сморщил нос, и я с трудом удержалась, чтобы не поцеловать его.

— Я тренируюсь, – я отмахнулась от него, пройдя через всю комнату.

— Тренируешься в чем?

— Создавать дом, – для тебя.

Я не заметила, как он подошел, пока он не оказался у меня за спиной, обхватив меня за талию и положив подбородок мне на макушку.

— Ты удивляешь меня на каждом шагу, Лепесток, – его голос, едва слышный шепот, ударил меня в грудь.

— Хорошее удивление? – я устала бороться с этим чувством между нами. Мы были одни в особняке, одни в нашей комнате, и все, чего я хотела - это он.

Его пальцы отодвинули мой хвостик в сторону, губы заскользили по задней части моей шеи, и я почувствовала дрожь во всем теле.

Я попыталась повернуться, думая только об одном, но он не дал мне этого сделать.

— Все в порядке? – его голос дрожал от желания, которое я чувствовала в своих венах.

— Ты меня не целуешь, – пробормотала я, поворачиваясь, чтобы притянуть его голову к своей.

— Ты этого хочешь?

Я яростно кивнула, отказавшись от его губ и начав сосать его ключицу, сдвигая его футболку, чтобы лизнуть те веснушки, на которые я слишком часто смотрела.

— Мне нравится делать тебя счастливой, – его большие пальцы нашли пространство между моей футболкой и шортами, поглаживая обнаженную кожу. — Ты делаешь меня счастливым, – на мгновение это прозвучало так, будто это его удивило.

— Скажи мне, чего ты хочешь, – я потянулась, чтобы освободить его хвост, запустив пальцы в мягкие пряди.

— Не могу решить, – его зубы скользнули по моей челюсти. В груди взорвались фейерверки. — Мне снова попробовать тебя на вкус? Или узнать, как ты сжимаешь мой член?

Все что угодно, блядь.

— Все вышеперечисленное входит в меню?

Он хихикнул, позволяя мне стянуть с него рубашку, и тонкая ткань чуть не порвалась. В тот момент, когда он освободился, мои пальцы заскользили по его гладкой коже, высвобождая все мои желания, накопившиеся за ночи рядом с ним. Когда он поцеловал меня, я снова почувствовала это, как его щеки надавливают на мои и как его губы поднимаются вверх. Он улыбался только тогда, когда его губы касались моих, и это осознание вызвало странное чувство у меня в животе.

Я хотела больше его улыбок, больше его самого. Его суровая, невозможная уязвимость, то, как он заставлял меня чувствовать то, что никто другой не мог. Мы потеряли много времени, не делая этого, и я не собиралась упускать еще один момент.

Мои пальцы скользнули по краю его брюк, затем вниз по его эрекции, и я не могла скрыть свою улыбку, когда он застонал, его пальцы впивались в мои бедра, скользя по подтяжкам.

— Пока ты в меню, я доволен, – он щёлкнул тканью по моему соску, его большой палец тут же сгладил боль. — Мне нужно трахнуть тебя только в этих подтяжках.

— Значит, ты собираешься трахнуть меня? – мой голос прозвучал немного прерывисто, когда он повторил движение с другой стороны, заставив мое тело запеть для него.

— Так долго и так сильно, как ты захочешь.

Я расстегнула пуговицу на его брюках.

— Нам стоит начать с этого.

Я как можно быстрее сбросила с себя одежду и подняла взгляд, ожидая увидеть его тоже голым. Оливер снял рубашку и расстегнул молнию на брюках, но его руки застыли на поясе, он нервно закусил нижнюю губу, а одной ладонью прикрывал левое бедро, словно он все еще решал, стоит ли спускать ткань.

До меня дошло, что это будет первый раз, когда я увижу его полностью обнаженным. Он никогда не снимал штаны при мне. Всегда носил длинные спортивные штаны, длинные брюки, никогда не позволял своим ногам быть открытыми, даже когда погода становилась невыносимо жаркой.

— Шрам все еще выглядит довольно страшно. Я не хочу, чтобы ты…

— Подойди сюда, – я прижалась губами к его, кончиками пальцев обводя каждый сантиметр доступной мне кожи, а затем мои руки остановились на его. — Как тебе будет удобно.

Он кивнул, переплетая наши пальцы на поясе своих брюк, и мы вместе стянули их вниз, а затем и боксёры. Я всматривалась в его лицо в поисках какого-либо колебания, знака, что он хочет остановиться, но его румянец удовольствия только усиливался, его эрекция встала, приветствуя меня. Притянув его к себе, я лизнула его веснушки, когда он расслабился в моем теле, бедра прижимались к моим, упираясь членом в изгиб моего живота, а мои руки намеренно оставались выше его талии.

— Я в порядке, просто давай… – его эрекция пульсировала, когда меня охватило тепло, — давай, может быть, будем двигаться медленно.

— Медленно – это идеально, – я отступила назад, моя рука мягко исследовала, изучая его. Вокруг легкой россыпи черных волос начинался шрам, вмятина в жире, тянущийся вдоль ноги, от верхней части бедра, мимо колена, заканчиваясь чуть ниже.

Он резко вдохнул, когда я провела по шраму пальцами, кожа была заметно грубее, но это напоминание о том, что он здесь, целый и невредимый. Мои губы плотно сжались. Это была самая красивая нога, которую я когда-либо видела, напоминание о том, что он выжил и теперь здесь, со мной.

Его ладони обхватили мои бицепсы, останавливая меня, когда я начала опускаться на колени. Его рот грубо прижался к моему, когда он снял цветок, который все еще был в моих волосах, и положил его на тумбочку. Он сел на край кровати и поставил меня между своих раздвинутых коленей, глядя на меня так, будто я была самой сексуальной вещью, которую он когда-либо видел. Моя кожа порозовела, горло пересохло, потому что я чувствовала то же самое.

Прежде чем я успела поцеловать его, он прижал нас грудью к груди, кожа к коже, и мое сердце забилось в такт с его. Волосы на его груди слегка щекотали мои соски.

Его рука дрожала, когда она гладила мою спину, и по ней побежали мурашки, когда эрекцию между нами стало невозможно игнорировать, а мои бедра задвигались.

— Нам не обязательно, – прошептала я, прижимаясь поцелуем к его грудине.

— Я хочу… но прошло уже много времени. Я не хочу, чтобы тебе было плохо, – его голос дрогнул, пальцы впились в мои бедра.

Мое сердце трепетало. — Нелепо.

— Ты…

— Хаотичная болтушка, которая выводит тебя из себя? – предложила я, хмыкнув, когда его рука переместилась к моему груди, поглаживая кожу так же, как он гладил другие части моего тела, и это начало казаться жарким сном.

— Ну, я собирался сказать умная, красивая и слишком хороша для меня. Но твои слова тоже подходят.

Я толкнула его, но он даже не шелохнулся, смеясь над его маленьким стоном преувеличенного дискомфорта. Его пальцы обхватили мою ладонь, поднося ее к губам. Все во мне пульсировало в одном месте, когда его язык скользнул наружу.

— Я абсолютно не понимаю, что ты во мне нашла.

Необработанная честность в его голосе заставила меня замереть.

— То, что ты невероятно смелый, добрый и вполне привлекательный, – я не могла раскрыть все свои карты, я даже не была уверена в том, что они есть.

— И тебя даже не волнует наследство.

— Ну, я могла бы отремонтировать намного больше домов.

— Ты могла бы купить намного больше домов, – его большой палец переместился на стык моих бедер, соблазнительно поглаживая там. — Ты, возможно, первый человек, кто действительно меня увидел.

Я прижала губы к его пульсу, желая узнать имена каждого, кто когда-либо причинил ему боль.

— Меня поражает, что твоя личность их не завоевала. Изгнание кого-то – это так привлекательно, это как игра в недотрогу.

— Именно на это я и рассчитывал, – его толстые, длинные пальцы скользнули к моей киске, когда я начала оседать на него. Он провел по моим губам, прежде чем проникнуть глубже, сразу двумя пальцами. Я не смогла сдержать стон, мое тело раскачивалось, стараясь притянуть его ближе.

— Лепесток, ты вся мокрая.

— И что ты собираешься с этим делать? – я вцепилась в его плечи, вонзая ногти.

Все мысли вылетели из моей головы, когда он ускорил темп, целуя мою грудь, используя свое тело для моего удовольствия, каждое прикосновение его кожи разжигало меня еще больше.

Меня не волновало, как я выгляжу и как двигаюсь. Не было ни одной мысли, кроме того, как продолжить это. Моя ладонь обхватила его эрекцию, когда он медленно вытащил пальцы. Мой протест остался на губах, когда он начал посасывать их, закрыв глаза от блаженства.

— Лучше, чем я помнил.

Огонь в моих венах стал жидким, я таяла в его объятиях, что только облегчило ему задачу, когда на этот раз он ввел три пальца, растяжение было мучительно приятным, и мои бедра поднимались все быстрее и быстрее. Я изо всех сил старалась поддерживать ритм на его члене.

‌Я сдвинулась, желая тоже попробовать его на вкус, но его рука на моем бедре удерживала меня на месте, выражение его лица было полным нетерпение.

— Давай не будем заканчивать раньше, чем начнем.

Его большой палец поглаживал мой клитор, а мое тело поднималось все выше и выше. Все, что я могла сделать, это вцепиться в него, следуя за этим чувством.