Глава 28

Рафаэль

Элли едва может функционировать, ходит на трясущихся ногах. Я улыбаюсь с гордостью, когда головы поворачиваются в нашу сторону и они видят ее потрепанное состояние. По тому, как волосы девушки кричат, что ее только что трахнули, и по тому, как грязь покрывает ранее чистую одежду, очевидно, что я трахнул ее.

Когда она покачивается, я притягиваю Элли к себе и подзываю официанта.

— Два скотча и бутылку воды.

Он кивает и исчезает в толпе, а я подвожу нас к знакомому лицу, которого на самом деле не против увидеть.

Я падаю в кресло рядом с ним и тяну Элли к себе на колени.

Сбрасывая маску, глубоко вздыхаю и бросаю ее на стол, едва не сбив собравшиеся там напитки.

Громкий смешок Брена О'Коннелла заставляет меня ухмыляться, когда официант вкладывает мне в руку скотч. Я передаю бутылку с водой Элли и киваю официанту, чтобы тот подал Брену вторую.

Брен приветствует меня.

— Ваше здоровье.

Я киваю ему, затем беру бутылку у ошеломленной Элли и открываю. Она делает глоток и кладет голову мне на грудь, как уставший ребенок. Меня охватывает чувство защиты, я обнимаю ее тонкую талию.

— Не похоже на вас появляться на этих мероприятиях, — констатирую я.

Он прижимает ко рту толстую руку.

— Ага. Меня притащили сюда. — Он наклоняет голову к маленькой блондинке рядом с ним.

Она молода, невинна — его жена.

Я слышал слухи, как они стали парой: ее нашли в ящике после того, как продали в качестве сексуальной рабыни, а ящик каким-то образом оказался на складе семьи О'Коннелл, и кажется, это была любовь с первого взгляда.

Брен — дон семьи О’Коннелл, противостоящей мафиозной семьи, которые являются союзниками в нашем мире. Присутствие Брена здесь сегодня вечером доказывает это зорким глазам.

— Это наше свидание, — заявляет его жена с милой улыбкой, заставляющей меня усмехнуться.

Элли поднимает голову.

— О, это прекрасно. Недавно Рафаэль пригласил меня на свидание. — Ее карие глаза излучают счастье.

Я ухмыляюсь в бокал, вспоминая свое первое свидание, в то время как Брен отступает назад, словно ошеломленный ее признанием.

— Мне нравится твой наряд. Ты похожа на школьницу, которую только что трахнул в лесу большой плохой парень. — Жена Брена улыбается Элли, грозя пальцем вверх и вниз в сторону моей девочки. — Так реалистично.

Брен поперхнулся напитком, его понимающий взгляд встречается с моим, и на его обычно стоических губах играет ухмылка.

Мои губы кривятся, и я не могу не подыграть девушке.

— Что выдает это?

Элли ерзает у меня на коленях.

Его жена оглядывает Элли.

— Мусор в твоих волосах, и то, как грязь прилипает к твоим коленям и одежде, и, о Боже, вы даже добавили грязи под ее ногти, такое впечатление, будто тебя тащили через лес. — Она хихикает.

Брен наклоняется ко мне ближе, его широкие мускулистые плечи натягивают рубашку, которую он носит, и я вздрагиваю, представляя, как он вырывается из нее. Это не то, что я хочу видеть.

— Слышал, у тебя проблемы.

Я делаю медленный глоток виски и анализирую выражение лица моего союзника, на его лице нет ни тени недоверия, поэтому я просто киваю ему.

— Дай мне знать, если вам понадобится помощь, я знаю команду, которой могу доверять. — Его голубые глаза впились в мои. — Вы тоже можете им доверять. Даю тебе слово.

Я помешиваю напиток в стакане, обдумывая его предложение и то, что он от этого получит.

— Какая в этом выгода для вас?

Он откидывает голову назад и громко посмеивается, заставляя Элли испугаться, мне хочется ударить его кулаком по лицу за то, что он напугал ее.

Когда он, наконец, смотрит мне в глаза, весь юмор исчезает с его лица, Брен пожимает плечами.

— Никогда не знаешь, когда я смогу обратиться к тебе за поддержкой.

Я размышляю над его ответом.

— Пришлите мне подробности.

Он засовывает толстую руку в карман брюк и достает телефон. Через несколько секунд мой звенит, предупреждая о сообщении, я смотрю вниз и вижу сообщение: ШТОРМ.

— Рафаэль, у нас проблема. — Панический голос моего брата прерывает наш разговор, и каждый мускул моего тела сжимается, когда я обращаю на него внимание.

— Что за проблема? — Я делаю глоток виски, притворяясь равнодушным, хотя на самом деле знаю, что он не станет меня отвлекать без необходимости.

Он переминается с ноги на ногу, его взгляд скользит по Элли, и я крепче хватаю девушку. Бедная маленькая куколка все еще находится в ошеломленном состоянии, чтобы это заметить.

Рокко наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Никитá.

Волосы на моей шее колышутся от осознания, во рту пересыхает, и Элли шаркает у меня на коленях. Моя первая мысль: она тоже почувствовала перемены во мне.

— А-а-а, что у нас здесь? — Расчетливый голос, который я бы никогда больше не хотел слышать, заставил мой желудок резко сжаться.

Рокко вздрагивает и бормочет:

— Бля! — Когда приближается отчетливый цоканье каблуков.

Элли

Тело Рафаэля замирает от знойного голоса, и я поворачиваюсь лицом к женщине, с которой, как я знаю, он спал, и уже ненавижу ее за это. То, как он на нее реагирует, заставляет меня задуматься, испытывает ли он к ней чувства, и от этой мысли у меня в животе пробежала тошнота.

Она высокая, настолько выше меня, что я чувствую себя незначительной и прижимаюсь к груди Рафаэля, как будто нуждаюсь в защите от нее. У нее потрясающая фигура: тело в форме песочных часов и грудь, выступающая поверх ее боди Женщины-кошки. Костюм прилип к ней, подчеркивая фигуру, и меня охватывает ревность. Ее длинные светлые волосы не похожи на натуральный оттенок, но это не умаляет того факта, что она красива. Ее лицо имеет такую идеальную форму, что кажется, будто оно вылеплено вручную. Несомненно, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела, и когда она смотрит на меня, у меня пересыхает во рту.

— Рафаэль, дорогой. Что это за маленькая игрушка у тебя? Тебе никто не говорил оставлять игрушки дома? — Она со снисходительным смехом запрокидывает голову, а я с раздражением сажусь вперед.

— Хватит, Никитá. Какого черта ты здесь делаешь? — В его смертоносном тоне есть резкий оттенок, обещание насилия, и меня охватывает облегчение от того, насколько очевидно, что он ничего не чувствует к этой женщине. Вообще, я бы сказала, что он чувствует ненависть.

Она цокает языком.

— Я хочу увидеть Оливера.

Мое сердце колотится при упоминании о маленьком мальчике, которого я так люблю, но какого черта она хочет его видеть? Были ли у Рафаэля с ней отношения и позволил ли он ей тоже сблизиться с ним? Необузданная боль пронзает мою грудь, предательство, на которое я не имею права, но оно катастрофично.

В мгновение ока Рафаэль подхватывает меня и усаживает на свое кресло. Он встает так быстро, что это привлекает к нему внимание, и я с ужасом наблюдаю, как его рука вырывается, чтобы схватить за руку эту женщину. Затем он ведет ее сквозь толпу, и ее ноги едва успевают за ним.

Она пытается отстраниться.

— Убери от меня руки. Я все еще твоя чертова жена!

Мой мир наклоняется по оси, когда чистое опустошение проникает в мою кровь, и ее слова эхом звучат в моих ушах.

Я все еще твоя чертова жена.

Он врал.

Она не мертва.

Рыдание застревает у меня в горле, и я рада, что сижу, зная, что мои ноги не смогут меня удержать.

Я закрываю глаза, но вижу только ее.

Ее красота.

Ее сын.

Она и Рафаэль.

— Ты в порядке? — Я открываю глаза на милую женщину, которую видела раньше. Она гладит меня по спине, хотя мой разум все еще забит болью.

Он женат.

Он не мой.

Он обманул.

Мое сердце нервно стучит, а желудок переворачивается.

Я не принадлежу ему.

Я всегда была для него просто маленькой игрушкой, с которой он мог играть.

Игрушка для него.