Глава 24

Рафаэль

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, заставляя меня проснуться. Я сразу фокусируюсь на Элли. Просыпаться с кем-то на груди — это что-то новенькое, и я никогда не думал об этом, предпочитая вариант «трясу деньги из лохов». Даже биологическая мать Оливера не осталась на ночь. Наша брачная ночь была просто катастрофой. Я был пьян и потрясен, что мне даже удалось заставить свой член встать, и, выполнив обязательную процедуру, наполнив ее своей спермой, я вышел из комнаты, чтобы продолжить топить свои печали в очередной бутылке скотча.

Поэтому, несмотря на то, что ощущение ее маленького тела на мне и моего бьющегося сердца, — это непривычный опыт, но уверен, что никогда не хотел бы без него обходиться в дальнейшем. Мысль о том, что ее нет на мне, заставляет мои мышцы напрягаться, а зубы скрипеть, но я быстро отбрасываю эту мысль и сбрасываю ее с себя, чтобы справить нужду.

Я выскальзываю из постели и провожу рукой по своим непослушным волосам, глядя в зеркало, затем поворачиваю шеей из стороны в сторону и кладу ладонь на имя Оливера. Мне нужно, чтобы там было и ее имя, и имя наших будущих детей. Мой взгляд останавливается на ее сумочке с гигиеническими принадлежностями. Интересно, беременна ли она сейчас? Поднимая таблетки, я вижу, что они новые, она их принимает. Это не должно меня злить, но злит. Несмотря на то, что она понятия не имеет о том, что они усиливают фертильность, мне не нравится мысль о том, что она принимает противозачаточные средства, особенно после нашего вчерашнего секса, когда она приняла мысль о том, что я могу зачать с ней ребенка.

Откинув крышку унитаза и подняв сиденье, я беру свой член в руку, направляя его в чашу.

— Ой, прости.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как моя маленькая куколка прикрывает глаза ладошкой. Тот факт, что мы оба стоим в ванной с голыми попками, покрытые засохшей спермой, но она стесняется того, что я писаю, заставляет меня усмехнуться.

— Иди сюда, маленькая куколка. — Протягиваю ей свободную руку.

Она опускает руку, закрывающую глаза, и ее рот открывается.

— Т-твой... — Она машет рукой в сторону моего члена.

Я киваю.

— Знаю. Теперь иди сюда.

Она сглатывает, на лице Элли отражается неуверенность. Затем, словно отгоняя свои мысли, качает головой, раскидывая шелковистые локоны по плечам. Ее рука скользит в мою, и я притягиваю ее к себе, обнимая, затем целую в макушку.

— Возьми папочкин член в руку, пока он писает.

Я наслаждаюсь тем, как она резко втягивает воздух.

— Ты хочешь, чтобы я взяла тебя?

Мой член дергается в ладони, но я стараюсь не обращать внимания на нарастающее внутри меня возбуждение. В противном случае сходить в туалет станет очень сложно.

— Хочу, чтобы ты была хорошей куколкой и помогала папочке.

Я дарю ей еще один поцелуй, ее маленькая ручка тянется ко мне, заставляя мое сердце грохотать.

Господи, успокойся, Рафаэль, блять. Я стиснул зубы, решив не становиться слишком твердым.

Отдавая себя в ее распоряжение, Элли закусывает губу и выглядит очаровательно.

— Направь мой член в унитаз. — Она кивает, а я с похвалой глажу ее по волосам. — Такая хорошая папочкина куколка.

Я шиплю, когда наконец появляется моя моча, и не упускаю из виду гордую улыбку на ее красивом личике, которая заставляет меня подавлять смех.

Когда я заканчиваю, она наклоняется к туалетной бумаге, но моя рука резко сжимает ее запястье, чтобы остановить ее.

Я качаю головой.

— На коленях, маленькая куколка. Тебе нужно привести папочку в порядок.

Ее глаза расширяются. Затем она кивает, и я почти ожидаю, что Элли убежит, но она удивляет меня, когда становится на колени позади меня и ждет. Я поворачиваюсь к ней лицом, осознавая ее невинность, красоту, и то, как я порчу ее своей тьмой, должно заставить меня отступить и освободить ее, но я никогда не претендовал на то, чтобы быть кем-то иным, чем то, кем я являюсь, и она согласилась принять меня. Итак, я возьму у нее все, что она мне охотно отдает.

Элли открывает рот, и удовольствие разливается по моим венам.

— Моя послушная куколка, такая хорошая маленькая шлюшка. — Я держу для нее свой член. — Смой грязь со своего папочки.

Она наклоняется, а маленький язычок высовывается, мое сердце замирает, затем она облизывает выступ моего члена, и я стону. Моя рука находит ее шелковистые волосы, чтобы удержать ее на месте, и Элли погружает свой маленький язычок в мою щель, смахивая оставшуюся там каплю мочи. Господи, это горячо.

Черт возьми, я никогда в жизни не испытывал ничего столь эротичного и столь эйфоричного. Я никогда не занимался водными видами спорта, даже об этом не задумывался, но вид ее невинного лица, служащего мне так послушно, покорно, в такой грязной манере, заставляет меня отчаянно испачкать ее еще больше. Подтолкнуть ее к краю, к моему краю тоже. Итак, пока она облизывает мой член и кружит по яйцам, проводя языком обратно к кончику, я беру от нее то, что хочу. Я крепче сжимаю волосы, удерживая ее голову на месте, и сильно толкаюсь в рот, не обращая внимания на шок на ее лице и на то, как ее зубы царапают меня. Затем я энергично использую ее горло, а другой рукой обхватываю ее шею и крепко держу. Я чувствую себя в ее горле, когда прижимаю к ней кончики пальцев. Она давится, но это только больше подстегивает меня. Я вошел глубже, наслаждаясь тем, как расширяются ее глаза. Слюна капает между нами, когда я с дикой страстью трахаю ее горло, в то время как она вцепляется в мои бедра, затем перемещает руки, чтобы схватить меня за ягодицы, только усиливая обостренное состояние потребности. Черт, моя куколка любит драться, и мне это нравится.

Карие глаза впились в меня, умоляя пожалеть, а слезы текут по лицу.

— Хорошая маленькая куколка, — шиплю я. — Такая хорошенькая, — мои ноздри раздуваются от потребности кончить, — Чертовски, — я толкаюсь сильнее, — маленькая, — я погружаюсь глубже, наслаждаясь ощущением ее теплого горла, — куколка.

Сперма вытекает из моего члена, и я спотыкаюсь от силы, заставляя ее еще больше давиться, когда выливаюсь ей в рот.

— Ты обладаешь мной, маленькая куколка, — воркую я, медленно отходя от невероятного кайфа.