Глава 23

Элли

Я переворачиваюсь на другой бок в постели и вздыхаю, когда вижу на часах 3:30 ночи. Мы не виделись с Рафаэлем с тех пор, как он оставил меня завтракать с Оливером. Он ушел вскоре после Кендал, и не буду врать, я волновалась, что он погнался за ней. Это все, о чем я могла думать до конца дня.

Мы с Оливером играли во множество игр для развития речи. Затем мы плавали в бассейне. И снова я мотивировала его речь игрой в Марко Поло. Искупала его, затем мы приготовили блинчики на ужин и посмотрели фильм, прежде чем я отнесла его в постель. Он держал меня за руку, пока я читала ему «Голодную гусеницу», затем нежно поцеловала его в лоб и пожелала ему спокойной ночи, прежде чем подольше понежиться в ванне, чтобы успокоить свою ноющую задницу.

Снова повернувшись на бок, я воюю с простынями и проверяю телефон, разочарованная отсутствием сообщений от Рафаэля.

— Почему ты не спишь, куколка?

Все мое тело замирает от глубокого голоса, доносящегося из дверного проема.

— Я беспокоилась за тебя.

Его лоб морщится, когда он щурит глаза.

— Беспокоилась?

Я сажусь, забирая с собой одеяло.

— Да, Рафаэль, я волнуюсь, — огрызаюсь я. — Ты уехал сегодня утром, а сейчас, — я смотрю на часы, — сейчас три сорок утра.

Рафаэль расстегивает рубашку, закрывает дверь и подходит к кровати.

— Тебе не нужно обо мне беспокоиться. — Он сбрасывает туфли и одним махом стягивает брюки и боксеры. — Покажи мне сиськи, куколка. Они делают меня чертовски твердым, детка.

Я убираю одеяло и раскидываю волосы по плечам, открывая ему свои тугие бутоны.

— Блять, мне нравится, какие они маленькие.

Он встает на колени на кровать, его холодные руки находят мои маленькие сиськи и мнут их в ладонях. Его мозолистые прикосновения вызывают во мне желание, и моя киска становится влажной.

Рафаэль облизывает мою шею, затем снова целует меня, следуя вверх по подбородку к моим губам. Его язык грубо проникает в рот, и я борюсь с ним за контроль, но, конечно, у меня его нет.

Он кряхтит, продвигаясь ко мне, в то время как его рука находит мои волосы сзади, удерживая на месте.

— Я хочу наполнить тебя своим ребенком, Элли.

О Господи.

Его язык снова проникает в мой рот, не давая возможности ответить. Я могу только стонать, когда его большой палец скользит по моему соску, посылая искры по телу.

Я отстраняюсь от него, и в наказание Рафаэль прикусывает меня за губу.

— П-пожалуйста.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он разворачивает меня, прижимая мою голову к матрасу, раздвигает мои бедра и плюет мне на задницу.

— Рафаэль?

Его палец так легко скользит по моей спине, что я едва его чувствую.

— Ш-ш-ш, маленькая куколка. Папочка хочет поиграть и заставить тебя чувствовать себя хорошо, тогда он проникнет в тебя так глубоко, что ты выносишь для него ребенка.

Когда он достигает моей задницы, я не могу не попытаться сжать ноги, но он встает между ними, не давая мне двигаться, а рука на моем бедре сжимается до синяков.

Затем он опускает голову между ног, и его влажные губы ласкают гладкие складки. Его дыхание, овевает меня, заставляя расслабиться. Погружая язык в мою киску и вытаскивая его, он скользит им вверх к моей заднице, заставляя мои мышцы напрячься.

Он посмеивается мне в задницу.

— Позволь папочке вылизать твою дырочку, куколка.

Он разводит в стороны мои ягодицы, держа их открытыми, и облизывает мою чувствительную дырочку.

— Блять, папочка собирается полакомиться попкой своей маленькой куколки, детка.

Влага собирается между моих ног, и я не могу не прижаться к нему с тяжелым стоном удовольствия. Запретное прикосновение ошеломляет.

— Папочка, — задыхаюсь я, когда он засовывает палец в мою киску, а я сжимаю его.

— Скажи папочке, чтобы он продолжал лизать твою задницу, куколка. Скажи папочке, что тебе нравится, когда тебя используют как грязную маленькую шлюху.

— О Боже.

Он убирает палец и сильно шлепает меня по заднице, заставляя меня хныкать от боли.

— Папочка. Мне нравится, что ты меня используешь.

— М-м-м. — Его язык проникает в мою задницу, затем кружит по чувствительной коже, прежде чем повторить движение, в то время как его палец с легкостью скользит обратно в меня.

— Я твоя маленькая куколка, папочка, твоя маленькая шлюшка.

— Да, черт возьми, ты такая. Моя. — Он шлепает меня по заднице, вызывая боль и удовольствие.

Я отодвигаю задницу назад, наслаждаясь его запретными прикосновениями больше, чем когда-либо могла себе представить.

— Лижи мою задницу, папочка.

— Умоляй меня. — Его язык скользит по моей дырочке, и он играет со мной.

— Пожалуйста, лижи меня, папочка.

— Ебать. Хорошо ли быть моей грязной маленькой куклой?

Он скользит по мне языком, и я прижимаюсь к нему, и шишка на его подбородке усиливает мою потребность, пока я упираюсь в него. Моя влага покрывает его, и я наслаждаюсь тем, как Рафаэль рычит, как будто любит это так же сильно, как и я. Я его грязная маленькая куколка, которой нравится, как ее использует папочка.

— Так хорошо. — Я стону.

— Умоляй меня наполнить тебя ребенком. Умоляй меня сделать тебя мамочкой.

— О Боже.

Он снова убирает палец и шлепает меня по заднице.

— Я принимаю противозачаточные средства.

— Мне плевать, Маленькая куколка. Если я хочу, чтобы ты забеременела, я это сделаю.

Он дергает меня за волосы, чтобы повернуть голову набок, затем засовывает палец, покрытый соком моей киски, мне в рот, заставляя меня поперхнуться, когда он ударяет меня по задней части горла. Затем он проводит им по моему языку, и я сосу его, как созданная им послушная куколка.

— Поняла?

Все связные мысли покидают мой мозг, и мне остается только подчиниться.

— Да-да.

Он убирает палец и на этот раз без предупреждения толкает его глубоко мне в задницу. Я пытаюсь отодвинуться от него, это вторжение неприятно, но он крепко держит меня, а затем его стальной член врезается в меня, дыхание перехватывает.

— Я собираюсь трахнуть тебя так глубоко, маленькая куколка. Использовать тебя для размножения.

Ахуеть. Почему, черт возьми, мне так нравится эта идея?

Он выскальзывает почти полностью, а затем снова и снова врезается в меня, каждый рывок сильнее предыдущего. Его палец в моей заднице работает в такт его толчкам, и когда он вводит в меня еще один палец, заставляя меня всхлипывать, ощущение жжения причиняет боль, и я хочу, чтобы оно прекратилось, одновременно желая попросить большего.

— Блять, папочка обожает твое хныкание.

Он врезается в меня сильнее, подтверждая, насколько сильно получает удовольствие от моей боли и возбуждения.

— Мне это чертовски тяжело дается, — говорит он сквозь стиснутые зубы, а затем вонзает зубы мне в шею, заставляя меня вскрикнуть от острой боли.

Шлепки по коже наполняют комнату вместе с моими стонами, когда внутри меня нарастает цунами удовольствия.

— Кто ты? — рычит он, когда одна рука тянет меня за волосы.

— Папочкина куколка.

Он бросает меня на матрас.

— Верно. Папочкина маленькая куколка.

— Да! Да! — Я повторяю, когда давление внутри меня возрастает.

— Я папочкина шлюшка.

— Папочка хочет размножаться. Поместить младенцев в эту маленькую киску.

Он кряхтит при каждом толчке.

Мое зрение затуманивается, когда оргазм взрывается вокруг него. Скрип матраса и удары деревянного изголовья о стену звучат как фоновый шум, пока я кричу в подушку, цепляясь за простыни, а он врывается в меня, обещая мне будущее, о котором я могла только мечтать.

Рафаэль

Я падаю ей на спину, удерживая свой вес на локтях, затем выхожу из нее, перекатываюсь на спину и притягиваю ее к себе. Приставив свой капающий член к ее дырочке, я снова вхожу в нее.

Моя рука находит волосы Элли, а ее изящные пальцы скользят по моим татуировкам.

— Эта мне нравится больше всего, — сонно шепчет она. Кончик ее пальца касается чернильной надписи «Оливер» в центре моей груди.

— М-м-м, мне тоже так показалось. — Я целую ее в макушку.

— Я волновалась, что ты ушел, чтобы побыть с ней, — признается Элли, затем поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

— С Кендал? — Задаю вопрос, уже зная ответ.

Она кивает, щеки заливает румянец, и я удовлетворен тем, что она ревнует, возможно, она чувствует это так же сильно, как и я.

— Она была никем. Просто секс.

Элли глотает.

— А что тогда я?

Я заправляю ее локоны за ухо и отвечаю правдиво.

— Ты моя. Ты принадлежишь мне.

— Я не буду делить тебя, Рафаэль. Не хочу быть шлюхой, как бы мне это ни нравилось в спальне.

— Только в спальне? — Я игриво поднимаю бровь.

— Если ты понимаешь, о чем я.

Я киваю.

— Она ушла и не вернется, когда я говорю, что ты моя, я тоже твой. — Ее плечи расслабляются. — Только твой. — Она закусывает губу, пытаясь побороть улыбку, расползающуюся по лицу.

Мы лежим в уютной тишине, и мне интересно, о чем она думает. Я знаю, что она сдерживается, без сомнения, появление Кендал беспокоит ее мысли. Как бы я это ни ненавидел, не могу контролировать ее существование, но, если она станет проблемой, я пущу ей пулю в голову и разберусь с последствиями вместе с ее семьей.

— Моя мать, она покончила с собой. — Я чувствую, как она сглатывает, и мои руки защищающе обхватывают ее, ненавижу то, как эмоции вытекают из нее, будто из раны, которую я не могу залечить. — У моего отца было много любовниц, женщин всех возрастов. Она ненавидела быть запасной женщиной, быть второй. — Ее слова поразили меня, как выстрел в сердце, лишив меня дара речи, я не мог ничего делать, кроме как слушать дрожь в ее голосе, пока она говорит. — Я всегда говорила себе, что никогда не буду второй. Что я всегда заслуживала большего, мои дети тоже. Понимаешь? — Она поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза, и я могу только кивнуть, у меня пересохло во рту от чудовищности ее слов. — Знаю себе цену.

Непролитые слезы наполняют ее глаза, и боль пронзает мою грудь, когда я осознаю свою неспособность вылечить печаль. Поэтому вместо этого я пытаюсь успокоить ее правдой, идущей где-то глубоко внутри меня. Я беру ее подбородок, наши глаза встречаются, и я говорю ей свою правду.