Катя грустно улыбнулась.

— Пожалуйста, не надо так. Он хороший человек, хороший лидер. Колин и Сойер тоже хорошие мэры. Они отличная команда, но Такер слишком много на себя взваливает. Не потому, что он не доверяет двум другим, а потому что хочет, чтобы у них была личная жизнь.

— А разве он не хочет жить своей жизнью? — спросила Натали.

Катя пожала плечами.

— Может быть, если бы он чувствовал, что достоин этого…

О. Черт. Натали, которая тоже никогда не знавшая собственных родителей, определенно понимала, каково это. Несмотря на то, что Такер был вспыльчив и явно груб с ней с тех пор, как она приехала в Винтерленд, теперь она понимала, почему он себя так вел. Он был холоден и замкнут, да. Но у него были свои причины держать всех на расстоянии.

— Ему некомфортно с другими людьми, особенно… — Катя сделала паузу, обдумывая свои слова, — с женщинами. Особенно с молодыми привлекательными женщинами.

Натали кивнула, как будто поняла, но она ничего не поняла. У нее было ощущение, что Катя говорит о чем-то другом. Между строками лежало зашифрованное сообщение, но, хоть убей, Натали не могла понять, что, черт возьми, это было.

— Я постараюсь запомнить это на следующей раз, когда он будет ворчать на меня.

Доктор рассмеялась.

— В конце концов он почувствует к тебе теплоту. Как только поймет, что ты приехала сюда навсегда.

Натали с трудом сглотнула, неловко поерзав на стуле.

В этом все и дело, не так ли? Она в Винтерленде ненадолго. Как только она выяснит, есть ли хоть какая-то правда в тех сказках, которые рассказывала ее бабушка, то сразу уедет отсюда. Не то чтобы Натали очень скучала по пляжам и суете в больнице Сан-Диего. Мысль о том, чтобы жить среди существ, которые могут превращаться в зверей, потрясла ее до глубины души.

Несмотря на беспокойство, охватившее ее прошлой ночью, она крепко спала впервые, казалось, за целую вечность. После проживания среди незначительных шумов, которые создавала жизнь в цивилизации, здесь все было так тихо. Невозможно, было не спать, как убитой. У нее не было ни одного кошмара. Она не ворочалась с боку на бок. Это было настоящее блаженство, почти так же хорошо, как лежать на теплом песчаном пляже под полуденным солнцем.

Звук от армии снегоходов эхом разнесся по кабинету, заставив Натали подпрыгнуть. Катя посмотрела на часы сжав губы. Натали поняла, что в это время они не должны были принимать никаких пациентов. Входная дверь распахнулась, впустив такой сильный порыв холода, что Натали закашлялась, когда он достиг легких.

Такер ворвался внутрь, не потрудившись снять ботинки. В руках он держал сверток из меховых одеял. Его лицо было красным и замерзшим, на бровях и ресницах был лед и снег.

— Нашел мальчика. Он замерз.

Катя активировала свои действия, выкрикивая приказы, как это сделал бы любой хороший врач. Безмолвно Натали и Такер начали выполнять ее приказы.

Мальчик, которому было не больше десяти лет, был без сознания. Его крошечное тельце было белым как полотно и холоднее, чем должно было быть. Как он все еще оставался жив оставалось загадкой, но на улице он долго бы не продержался. Его сердцебиение было неустойчивым, а дыхание таким прерывистым, что кислородная маска, которую надели на его лицо, едва ли что-то меняла.

Пока Катя прикладывала ребенку теплые компрессы и укутывала в одеяла, Натали поставила капельницу с подогретым физраствором. Она раньше никогда не лечила переохлаждение, но знала достаточно, чтобы понимать, что прямое воздействие тепла на кожу только усилит ее повреждение. Им пришлось медленно согревать маленького мальчика. Оставалось надеяться, что капельница согреет его хрупкое маленькое тельце изнутри.

Как только его укутали и укрыли грудой одеял, Катя и Натали проверили руки и ноги на наличие признаков обморожения. Пальцы на руках и ногах были красного цвета. Конечно, если бы мальчик находился на холоде гораздо дольше, он потерял бы одну или две конечности.

По всем расчетам, с ним должно было это произойти. У ребенка должна была быть какая-то магическая кровь, раз он все еще оставался жив.

Если бы она не была так поглощена спасением жизни, Натали, возможно, почти осознала абсурдность этого. Крошечные детали, спрятанные в рассказах ее бабушки, вполне могли означать невероятность того, что у этого мальчика, лежащего без сознания, все-таки есть хоть какой-то шанс.

И даже при такой суматохе, когда все усилия были направлены на то, чтобы держать мальчика в тепле и безопасности, Натали начали одолевать мысли. Этот парень, должен быть оборотнем. Хотя, если он был оборотнем, почему он не принял свою звериную форму, чтобы выжить? Несомненно, в форме животного было бы легче выжить в замерзшей тундре, окружающей этот маленький аванпост.

— С ним все будет в порядке, — тихо сказала Натали Такеру, который расхаживал по маленькой смотровой. Он своим хождением выделял такое количество энергии, что любой обогреватель становился ни к чему.

— Она права, — согласилась Катя. — Мы должны наблюдать за ним и продолжать менять теплые компрессы. Мы будем внимательно следить за его жизненными показателями, но вы доставили его сюда как раз вовремя.

Такер кивнул.

— Мы должны найти его родителей? Чтобы сказать, что их ребенок в безопасности? — спросила Натали.

Такер стиснул зубы и покачал головой.

— Он не из Винтерленда.

Натали ахнула, поднеся руку ко рту.

— Но ближайший городок в часе езды отсюда. Ты хочешь сказать, что этот мальчик из городка шахтеров или Пойнт-Хоуп? Ты хочешь сказать, что он был там один, бог знает сколько времени?

Такер кивнул, у него на шее вздулась вена. Натали бросилась к маленькому мальчику и нежно убрала его волосы со лба, позволяя своим пальцам согреть ему голову.

— Бедняжка. Он один из пропавших без вести?

— Насколько нам известно, нет, — казалось, Такер был в ярости.

— Кто-то будет волноваться о нем, — утверждала Натали. — Мы должны связаться по радио с шахтерским городком и с Пойнт-Хоуп, и сообщить им, что нашли ребенка.

Такер снова покачал головой.

— Он не из тех городков.

Он обменялся напряженным взглядом с Катей.

В этот самый момент, если у нее и были какие-то сомнения, что жители Винтерленда и соседних городков скрывают какие-то тайны. То это и были все доказательства, в которых она нуждалась.

Мальчик, наверное, был оборотнем, но Катя и Такер не стали бы говорить открыто об этом в ее присутствии. Может быть, если бы Натали вышла из смотровой под предлогом, чтобы приготовить чашку теплого бульона, чтобы напоить мальчика, когда тот очнется, они бы свободно начали разговаривать. Она просто могла попытаться подслушать.

Конечно, она чувствовала себя ужасно, что решила воспользоваться этой ужасной ситуацией в своих интересах. Ее собственная маленькая миссия, казалось ничтожной, по сравнению со спасением жизни мальчика, но пока он не пришел в себя, все равно делать было больше нечего. Кате не нужна была помощь, чтобы следить за его жизненными показателями.

— Я пойду приготовлю немного бульона. Как только он очнется, мы должны накормить его чем-нибудь горячим.

Она вышла из комнаты, прежде чем они успели возразить. Когда она закрывала дверь, то оставила небольшую щель, но достаточно большую, чтобы она могла услышать их разговор. Застыв у проема, она стала в позу, чтобы казалось, что она просто возвращается, если кто-нибудь из них решит открыть дверь.

Через некоторое время, ее план сработал.

— Где вы нашли его? — прошипела Катя.

— В небольшой группе пещер, находящихся в паре часов отсюда. Он был без сознания.

— Кто-нибудь был рядом с ним?

Такер не ответил. Натали напряглась в наступившей тишине, но пришла к выводу, что должно быть, он ответил очень тихо.

— Он явно недоедал, и в пещерах, где я нашел его, не было никаких признаков ни еды, ни одеял. Кем бы он ни был, у него ничего не было.

Вздох Кати, даже из совершенно другой комнаты, заставил Натали сжать зубы.

— Ты думаешь, он от чего-то бежит?

И снова на вопрос доктора ответили молчанием.

— Я не знаю, что и думать. Пропало пять человек, и теперь я нахожу кого-то, кто не считается пропавшим без чести.

— Пять?

Натали была ошеломлена. Неудивительно, что все так беспокоились о ее безопасности. Она вспыхнула от того, что никто не подумал рассказать ей о настоящей опасности.

— Меня беспокоит не то, что он убежал. Дело в том, что его, возможно, похитили.

— Как и других, которые исчезли, — прошептала Катя.

— А что еще? Учитывая, насколько он истощен, этот мальчик долгое время был вдали от надежной защиты. Ни одни родители не позволили бы так голодать ребенку.

— Может быть, он сирота?

— С такой прической?

Даже из своего укрытия Натали могла оценить точное замечание Такера. Каким бы худым он ни был, это был не какой-нибудь беспризорник. Кроме того, у ребенка не было никакой возможности выжить здесь самостоятельно в течении долгого времени.

— Боже милостивый, — снова выдохнула Катя.

— Бог здесь ни при чем.

Голос Такера был таким холодным, таким ледяным, что Натали чуть не примерзла на месте. Оборотни или нет, но что-то назревало в Винтерленде. Нечто темное и опасное. И у него не было никаких угрызений совести и никаких проблем с тем, чтобы причинить вред детям. Во что, черт возьми, она вляпалась?

— Ты готова?

Сойер сидел на своем грохочущем снегоходе, держа шлем в руках. Натали запирала за собой дверь, ее дыхание клубилось на воздухе. Как бы это не было невероятно, но казалось, с тех пор как она приехала, она наконец почувствовала, что начинает привыкать.

О, ей все еще было холодно, но у нее уже почти исчезло чувство, что она вот-вот умрет. Какие бы обещания ни давал Такер, но именно Сойер помог ей приобрести подходящее зимнее снаряжение. С тех пор как этот загадочный вице-мэр уехал в тундру, несколько жителей города старались, чтобы она не чувствовала себя пленницей.