ГЛАВА 13

Киллиан

Бальный зал наполнился голосами и смехом. За последние двадцать минут я услышал более сотни поздравлений, за которыми последовали рукопожатия и натянутые улыбки. В их глазах мелькнуло любопытство, но я сделал то, что у меня получалось лучше всего.

Зрительный контакт был самым простым и действенным способом заявить о себе в толпе стервятников и сплетников.

Преднамеренный зрительный контакт заставил другого человека нервничать.

Постоянный зрительный контакт позволил мне взять себя в руки — и именно это я и сделал. Я господствовал над бальным залом своим взглядом, непоколебимым, спокойным и сдержанным. Они неуверенно улыбались и первыми отводили взгляд, уступая мне.

В очень юном возрасте мой отец научил меня, как влиться в политические круги и как заставить их склониться передо мной и в моих интересах. Именно поэтому Спенсеры теперь были одной из самых влиятельных семей в Соединенных Штатах. Мой отец собирался оставить после себя наследство, ответственность, которая теперь легла на мои плечи.

Наследие, которое я должен был продолжить… и мой наследник должен был сделать то же самое.

Поднеся бокал с шампанским к губам, я сделал медленный глоток и кивнул в ответ на слова сенатора Ричарда Макиаса. Он говорил о недавнем расколе в Сенате, которое поставило всех членов в затруднительное положение.

Все политическое было грязным и хаотичным. Некоторые были злобными и просто противными, а затем у нас была кучка таких, которые просто понятия не имели, какого хрена они творят.

— Киллиан…

Ричард назвал мое имя, но когда бальный зал замолчал, загудел от беспокойной энергии, я сразу понял, кто украл всеобщее внимание.

Я посмотрел на вход в бальный зал, и мои глаза нашли ее.

Была затаившая дыхание секунда.

Это смутило меня.

Как, казалось, болело мое сердце.

Или то, как мой желудок сжался от знакомства с этой самой сценой.

Прежде чем эти непрошенные эмоции успели укорениться, я оттолкнул их. Похоронил свои чувства под костями, потому что лучше вообще не чувствовать, чем чувствовать слишком много.

Джулианна Спенсер вошла, расправив плечи, вздернув подбородок, и смотрела на комнату царственным взглядом, с уверенностью, которой я никогда раньше не видел. Но только я видел легкую дрожь ее рук, когда она уткнулась ими в свое платье в пол без рукавов.

Джулианна была одета в винно-красное платье с вырезом в виде сердца, опасно спускавшимся слишком низко. Атласный лиф более темного цвета плотно обхватывал ее талию в стиле корсета. Остальная часть платья была струящейся и тяжелой с несколькими слоями тюля.

Ее волосы были собраны в простой пучок, а несколько упрямых локонов обрамляли ее лицо. Под люстрами блестело тяжелое бриллиантовое колье на ее шее. Но мое внимание привлекли не ее смелый выбор платья или дорогие камни на шее.

Дело в том, что Джулианна отказалась от своей черной вуали.

Вместо нее у нее было нечто, похожее на изготовленную на заказ маскарадную маску из кружева и перьев. Левая сторона ее лица была полностью закрыта маской, а другая половина ее лица — видна была только правая сторона ее губ и челюсти.

Шепот наполнил тишину, и Джулианна сделала неуверенный шаг вперед. Я положил свою флейту на поднос проходившего мимо официанта и направился к жене, которая явно выглядела так, словно ее бросили посреди войны.

В тот момент, когда я достиг ее, ее рука быстро вытянулась, а ее пальцы обвились вокруг моего локтя, практически прижимаясь ко мне своим весом.

Мои брови нахмурились, когда ее макушка достигла моих плеч, а не груди. 

— Ты надела каблуки, Джулианна? — медленно спросил я.

Она отрывисто кивнула мне.

— Ты, черт возьми, серьезно? — прошипел я. — Я думал, ты не можешь ходить на каблуках из-за своей хромоты.

— Я не могу, — выдохнула она. — Но я тренировалась последние шесть дней. Я не хотела, чтобы эти люди нашли меня недостающей. И, очевидно, каблуки — это то, что нужно, когда дело доходит до балов-маскарадов и платьев.

Моя рука обвила ее талию. 

— Ради всего святого. Они найдут повод для разговора, хорошо. Когда ты упадешь лицом в пол и опозоришься.

Ее рука сжала мой локоть. 

— Ты не позволишь мне.

Нет, я бы не стал.

Потому что опозориться самой - значит опозорить меня.

Я чувствовал, как взгляды гостей прожигают мне спину. Моя голова опустилась, и я целомудренно поцеловал всю длину ее открытой челюсти, ее нежную кожу под моими губами. 

— Как ты собираешься ходить и танцевать на этих каблуках?

— Честно говоря, я не знаю. — Джулианна нервно рассмеялась. — Но я надеюсь, ты не позволишь мне опозориться. Так что, дорогой муж, удачи.

— Ты. Сводящая. С.Ума. Женщина.

Правый уголок ее губ приподнялся. 

— Так вот, мне сказали.

Я впервые увидел Джулианну без вуали. Конечно, черная маска закрывала большую часть ее лица, кроме правой стороны губ и челюсти…

Но это было еще что-то.

Ее губы были полными и мягкими, окрашенными в темно-красный цвет. Знакомо.

Боковым зрением я видел, как мой отец и епископ Романо внимательно наблюдают за мной. 

— Твой отец здесь.

— Ага.

— Джулианна?

— Просто дай мне секунду. — Она глубоко вдохнула и судорожно выдохнула. — Хорошо, теперь я в порядке. Давай покажем им, какие мы хорошие актеры.

— Вежливые и влюбленные, — сказал я.

— Вежливые и влюбленные, — прошептала она.

Тот момент в ее спальне очистил мост между нами. Джулианна была права во всем, что говорила мне, практически плюя ядом мне в лицо и ударяя прямо в чертовски больное место.

Это должно было привести меня в еще большую ярость, но это только потушило огонь, бегущий по моим венам. Конечно, я все еще ненавидел Джулианну. Она по-прежнему была виновата в смерти Грейслин, и это никогда не могло не быть правдой.

Но впервые за три года кто-то, кроме Грейс, заглянул мне в душу и увидел меня таким, какой я есть.

Какая ирония, что эта женщина оказалась причиной того, что мое сердце умерло.

Несмотря на то, что я обнаружил огромные различия между двумя сестрами, было также слишком много общего. Как могут два человека быть такими разными, но такими похожими?

Это сбивало меня с толку.

Это сводило меня с ума.

Но безумие было просто другим словом для обозначения трагедии. Потому что ни у одного безумного любовника никогда не было счастливого конца.

И это была именно моя история — что-то наполовину написанное, оставленное незавершенным в надежде, что в другой жизни будет другой конец.

Мы с Джулианной никогда не сможем быть вместе. Наш брак начался как контракт, запятнанный кровью Грейслин и скомканный под моей жаждой мести. Мы были ядом, и от него не было противоядия. Мы были слишком токсичны друг для друга, чтобы мы могли быть кем-то другим, кроме тех, кем мы были сейчас.

Муж и жена – только по имени.

Но, по крайней мере, мы нашли золотую середину. Кое-что, о чем мы оба договорились.

Нужен был наследник.

И как только эта работа будет сделана, наши пути расходятся.

А до тех пор мы будем… вежливы.

Джулианна

Мои пальцы сжались на изгибе локтя Киллиана, пока он вел меня по бальному залу. Его длинные ноги делали более короткие шаги, нарочно подстраиваясь под мои дрожащие. Я наклонилась к нему, чувствуя силу в его теле, и он безропотно принял мой вес.

Киллиан представил меня гостям, одного за другим. Все имена перемешались в моей голове, пока я не стала кивать и улыбаться. Игра идеальной жены Спенсера. Мои щеки начали болеть, но моя улыбка ни разу не дрогнула.

Как только мы поздоровались, Киллиан повел меня в дальний конец бального зала. Вдали от всех. Он схватил бокал шампанского и протянул мне. Даже сквозь простую черную маскарадную маску, которую он носил, я видела мрачное выражение его темных глаз и тонкие губы. 

— Как твои ноги? Ты начинаешь хромать сильнее.

Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он звучал так, как будто ему не все равно. Но я знала лучше, поэтому я не позволила его словам обмануть меня.

— Шатко, но я в порядке.

— Не лги, — сказал он невозмутимо. — Ты практически опиралась на меня всем своим весом.

— И ты не дал мне упасть, — тихо рявкнула я. — Спасибо за твою доброту, муж.

Его рука крепче обвила мою талию. 

— Перестань злить меня, Джулианна. Ты прекрасно знаешь, чем это кончится.

Мои глаза метнулись к трем гостям, которые внимательно смотрели на нас, практически впиваясь в наши позы и, вероятно, слушая, о чем мы говорим. Проклятье. Я ненавидела этих стервятников. Они искали, о чем бы поболтать.

Я глубоко вздохнула и улыбнулась Киллиану. 

— Ты не сказал мне, как я выгляжу сегодня вечером? Тебе нравится платье? Это твой любимый цвет.

Взгляд Киллиана встретился с моим, его темные глаза вспыхнули от удивления. Я смотрела, как шевельнулся его кадык, когда он глотал. Его голова опустилась, его щека коснулась моей маски. Для кого-то другого это выглядело бы романтично и интимно.

— Если бы твой вырез был немного ниже, твои соски были бы на виду, — прохрипел Киллиан мне на ухо.

Я попросила комплимент, а вместо этого получила критику. Чего еще я ждала от мужа? Закатив глаза, я вонзила ногти ему в локоть.

 — Это было бы возмутительно, не так ли?

— Тем более заманчиво. — Я повернулась на голос, прервавший наш интимный разговор, и увидела мужчину с темными волосами, карими глазами и ухмылкой на губах. — Должен сказать, ты выглядишь совершенно восхитительно.

— Осторожнее, — прорычал мой муж.

— О, да ладно. Я никогда не считал тебя территориальным человеком, Киллиан. Я просто восхищаюсь твоей женой, — протянул он с легким британским акцентом.

— А вы…? — спросила я, оглядывая его сверху вниз. Он был крупным мужчиной, выше Киллиана и с более широкими плечами. Но ох, его ухмылка была такой же высокомерной, как у моего мужа.

Мужчина потянулся вперед, и его рука практически поглотила мою — его коричневая кожа резко контрастировала с моей бледной рукой. Он поднес мою руку к своим губам, целуя ее тыльную сторону. Его губы задержались на секунду слишком долго.