Глава 4

Далия

Если бы только он знал, как далеко я зашла, чтобы найти его, он бы понял, почему я никогда не смогу отказать ему ни в чем, о чем бы он меня не попросил. Мне более комфортно рядом с Дрейвеном, хотя мы практически незнакомы, чем с любым членом моей собственной семьи.

Следовать за ним? Я обязательно последую за ним, куда бы он ни захотел, и, если бы у меня был такой хвост, как у него, он бы вилял от радости. Я бегу за ним, ни секунды не колеблясь, увеличивая шаг, чтобы не отставать от его темпа. Я не маленькая женщина ростом пять футов восемь дюймов (~172,5 см), но он, по крайней мере, на голову выше.

Дрейвен обладает силой и телосложением спортсмена и двигается с грацией пантеры. Я не видела его хвост и хочу рассмотреть, когда он находится на свободе, а не заправлен в штаны, как бугристый, обтянутый тканью шарик.

Он чувствует, что я отстала, замедляет шаг и оглядывается через плечо.

– Все в порядке, красавица?

Я киваю, затем понимаю, что жест слишком незаметный, поэтому успокаивающе кладу руку ему на плечо. Хотя я бы с удовольствием провела пальцами по его мышцам, пока не насытилась, но я сдерживаю себя. Что, если Гретхен высунет голову и увидит, как я лапаю ее драгоценного сына? Возможно, она устала ждать его и гадает, в чем причина задержки.

Одно дело, когда мы флиртуем, когда ее нет рядом, но если она поймает нас и ей не понравится то, что она увидит? Что произойдет тогда? Я защищаю его, а ведь знаю его совсем недолго. Я даже представить себе не могу, какой свирепой она может быть, если почувствует, что ему угрожают.

Мама Дрейвена наняла меня в качестве экономки и помощницы по дому, а не любовницы. Что, если она изменит свое мнение обо мне и уволит меня? Нет, даже невыносимо думать о том, чтобы покинуть особняк Вудбернов. Я не позволю этому случиться, и быть осторожной – единственный способ сделать это.

Я подскакиваю к нему сбоку и оглядываюсь, чтобы убедиться, что Гретхен не наблюдает. Хотя на самом деле, я не знаю, о чем я беспокоюсь, учитывая, что Дрейвен – пронырливый член семьи Вудбернов.

– Подожди минутку.

Он замолкает, и я кладу руку ему на бедро, чтобы остановить его движение, затем быстро щелкаю застежкой-липучкой кармана, скрывающей его хвост. Он с размаху освобождается, и, прежде чем я успеваю отодвинуться, он щелкает кисточкой по моей заднице.

– Оу-у-у-у.

Обе руки взлетают ко рту, чтобы остановить вырвавшийся у меня смех. Или, может быть, от того, чтобы не умолять его сделать это снова. Только жестче и без всякой одежды, потому что нет смысла отрицать, что он заставляет меня чувствовать себя безумно горячей и возбужденной.

– Сосредоточься, или я сделаю это снова, – рычит он.

«Что?» Он что, читает мои мысли?

– Иду! – говорю я, переходя от шепота на крик.

Дрейвен ворчит и тащит меня в тренажерный зал, бормоча что-то невнятное себе под нос, когда закрывает за нами дверь. Тишина жуткая, но атмосфера между нами гудит от электричества. Темная комната заставляет меня шептать еще громче.

– Что мы здесь делаем?

Он что-то задумал, я знаю, что это так, но если он думает, что я буду делать какие-то упражнения, то я ухожу отсюда.

– Терпение.

Дрейвен хватает меня за руку, его голос глубокий и хриплый.

– Повернись и закрой глаза.

Ткань шуршит возле моего уха, и я испытываю искушение повернуться и посмотреть, что это, но он обхватывает мой затылок своей огромной ладонью. Сюрприз?

– Глаза закрыты, красавица.

Его тон мрачный, опасный и невероятно сексуальный. Мурашки пробегают по моей спине, но его нежное прикосновение избавляет меня от беспокойства.

– Доверься мне, – шепчет он мне на ухо.

Что он делает и что будет дальше?

Дрейвен надевает мне на глаза шелковую повязку и завязывает, достаточно туго, чтобы она не упала, но не так сильно, чтобы причинить боль. Мое сердце учащенно бьется в груди. Я дрожу, боясь потерять контроль, но делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Несмотря на то, что Дрейвен нашел выход, чтобы компенсировать недостаток зрения, конечно есть моменты, когда он испытывает страх. Глубоко в душе я знаю, что он не причинит мне вреда, поэтому я решаю отпустить себя и просто наслаждаться моментом.

У него звонит телефон, и он опускает руки, как будто они в огне. Мелодия представляет собой комбинацию гитары и барабана из песни «Paradise City» Guns N Roses. Смех клокочет во мне, и я откидываю голову назад и смеюсь.

Думая, что мое воображение сыграло со мной злую шутку, я проигнорировала мысль, что слышала «Панаму» той ночью в библиотеке, но Дрейвен прятался в тени, наблюдая за мной все это время.

– Это был ты! Я думала, что представила, как слышу музыку в ту ночь, когда мы встретились в библиотеке, но это не так.

Слегка отодвигая повязку, я поворачиваюсь и наблюдаю, как Дрейвен возится со звонком. Он очарователен. Он поднимает глаза с застенчивым выражением на лице. Закусив губу, чтобы удержаться от смеха, я возвращаю повязку на глаза. Мои руки опускаются по бокам, и я жду.

Рычание грохочет глубоко в его груди, и он колеблется, словно момент упущен. Я тянусь к его запястью, чтобы успокоить его.

– Я жду, – нежно говорю я. – Что за сюрприз?

Глубокие, сонорные звуки виолончели льются из динамиков объемного звучания в тренажерном зале, к тонкой, завораживающей мелодии вскоре присоединяются скрипки. Один только звук поднимает мне настроение, но руки Дрейвена на моем теле поднимают ощущения на возвышенный уровень.

‒ Повторяй за мной.

Он притягивает меня к себе и кружит в медленном вальсе. С завязанными глазами его руки и тело – мой единственный проводник; если я буду держать свой таз близко к его, я смогу следовать за его шагами, не спотыкаясь. Я никогда раньше не танцевала вальс, но это музыкальное произведение было создано для нас. У меня такое чувство, словно я парю в воздухе.

Музыка стихает, и все, что я слышу, – это как флейта исполняет сладкую мелодию, похожую на пение птиц на рассвете. Когда Дрейвен целует меня, моя душа загорается огнем.

– Почему так долго? – резкий тон Гретхен пронизывает тонкую атмосферу, которую мы кропотливо создавали.

– Мама, – рычит он, мягко выпуская меня из своих объятий.

Дверь со скрипом открывается, и Гретхен ахает. Я не могу видеть ее из-за повязки на глазах, но она, должно быть, просунула голову в тренажерный зал. Она видела нас. Весь воздух высасывается из моих легких, когда я с глухим стуком приседаю прямо на пол.

Мне слишком стыдно, чтобы встретиться с ней взглядом, я тереблю узел, удерживающий повязку на глазах. Не в силах высвободить его, я быстро дергаю его и ослабляю достаточно, чтобы сдвинуть на макушку, как повязку на голову. Это дает мне занятие для рук, пока я думаю, что сказать, когда Торквемада (прим. пер.: основатель испанской инквизиции, первый великий инквизитор Испании) начнет великую инквизицию. Гретхен наверняка меня уволит. Я все разрушила.

Она стоит у двери, освещенная светом из коридора, одна рука опирается на встроенную в стену панель C-Bus.

– Извините! Я пыталась дозваться, но не смогла, – ее тон смягчается, и, хотя я могу различить только силуэт, ее плечи расслаблены. – Почему бы тебе не попросить Далию выбрать первую песню?

Она смотрит на Дрейвена, который опускает подбородок на грудь.

Нервничая из-за провала теста, который она мне назначила, мой голос дрожит.

– Что я должна сделать?

– Расслабься, – хмыкает она. – Это можно сказать наша традиция, мы так начинали вечеринки, когда Дрейвен был мальчиком. Мы устраиваем вечеринку в первую субботу месяца.

Дрейвен хмыкает, и она пренебрежительно машет рукой в воздухе.

– Хорошо, это не совсем вечеринка, но мы не часто выбираемся, и это помогает расслабиться.

Я прижимаю руку к сердцу.

– Сегодня первая суббота месяца.

– Правильно, – говорит она, набирая код на панели C-Bus на стене.

Жужжащий звук мотора привлекает мой взгляд к потолку, где открывается панель, открывающая диско-шар.

Прожекторы, направленные непосредственно на вращающийся зеркальный шар, создают каскад света. Вдоль стен тренажерного зала расположена небольшая встроенная подсветка, направленная вверх, чтобы усилить эффект, но при этом, чтобы не было слишком ярко.

– Ты сама выбираешь музыку.

– О нет, я не могу!

Они делают это уже много лет, и я не могу вмешиваться. Это слишком большая ответственность.

– Да, ты можешь, – говорит Дрейвен, протягивая мне список вариантов.

Я бегло перечитываю список и прижимаю руку ко рту, чтобы подавить смешок. Это как путешествие во времени с рок балладами групп из восьмидесятых, и мне это нравится.

– Могу ли я выбрать более одной?

– Конечно, – говорит Гретхен, радостно хлопая в ладоши и тыча Дрейвена в грудь.

Она что-то бормочет, подозрительно похожее на «Я же говорила тебе» себе под нос. Она хотела, чтобы это произошло? Разве она не против, что мы вместе танцуем? Вся эта ситуация сводит меня с ума, и я не знаю, что с этим делать.

Я указываю на песни, которые хочу, и подпрыгиваю на цыпочках, когда начинает играть знакомая мелодия на гитаре «I Was Made for Loving You» группы Kiss.

Сначала я стесняюсь, но по мере того, как песня звучит, я начинаю расслабляться. Гретхен выкладывается по полной, дико встряхивая волосами и распевая во весь голос. Она действительно зажигает и возвращается к своему выступлению, поет и танцует, как сумасшедшая. Я глупо смеюсь, наблюдая, как она играет на воображаемых барабанах в такт своим «ооо-ооо» и «любить тебя» в припеве песни. Она милая и вспыльчивая, и почему я вообще решила, что она немощная старушка, выше моего понимания.

Постоянная ухмылка на ее лице распространяется на мое лицо, а также на лицо Дрейвена. Его лицо озаряется чистой радостью. Он прекрасен. Дрейвен выходит на сцену во время песни Бон Джови «Living on a Prayer», играя на воображаемый гитаре как профессионал.