Шаги эхом отдаются в коридоре, и запах Дрейвена проникает в мою комнату, поддерживая мое ухудшающее настроение. Знание того, что он рядом, заставляет меня чувствовать себя в безопасности и меньше защищаться. Я делаю глубокий вдох и улыбаюсь. Пришло время попрощаться.

– Что насчет Тодда?

Отец свирепо смотрит, его тон мрачный и угрожающий. Блестящая испарина покрывает его лоб.

– Я обо всем договорился с ним, и ты не можешь просто уйти.

«О-о-о. А вот и лекция».

– Тодд? Это твоя мечта, а не моя, и, кроме того, я его почти не знаю.

Я слышу низкое рычание, доносящееся из-за двери моей комнаты. Мое сердцебиение учащается, а руки становятся липкими. Как долго Дрейвен слушал?

– Отец! Подожди. Сейчас вернусь.

Прикусив щеку, я мчусь, чтобы догонять Дрейвена и объяснять, пока он не исчез, услышав только половину истории. Мне нужно быстро познакомить их, чтобы свести к минимуму риск причинить ему еще больше боли. Моя любовь стоит в тени, его ноздри раздуваются, он прислонился спиной к стене.

Мое сердце сжимается, когда я протягиваю руку, призывая его взять ее. Тепло его прикосновения успокаивает меня, заставляя чувствовать, что я принадлежу чему-то большему, чем я сама. Я никогда не понимала, каково это – принадлежать кому-то, пока не встретила его. Он единственный мужчина, который принимает меня без осуждения, и я люблю его всем своим сердцем.

– Я сожалею о своем отце. Он сказал, не подумав, но почему бы тебе не подойти и не познакомиться с ним?

Дрейвен опускает голову.

– Конечно, я хочу познакомиться с твоим отцом, красавица. Показывай дорогу.

«Мое сердце! Этот человек – это все». В его мизинце больше достоинства, чем у кого-либо из тех, кого я когда-либо встречала.

Я сияю от радости, когда мы, держась за руки, неторопливо возвращаемся обратно в мою комнату, останавливаясь только для того, чтобы выключить свет, чтобы Дрейвен мог видеть экран.

– Отец, это Дрейвен Вудберн, человек, о котором я тебе рассказывала.

Моя радость почти неконтролируемая.

– Дрейвен, это мой отец, Фрэнк.

– Мистер Сэвидж…

Краска отливает от лица Дрейвена, и я смотрю на экран, чтобы увидеть своего отца: нос сморщен, губы жестко искривлены. Он вскакивает на ноги, в его глазах ледяной блеск, и тычет указательным пальцем в экран.

– Что, черт возьми, это за... штука?

Я потрясенно ахаю, в ужасе от его поведения.

Дрейвен сжимает мою руку, прежде чем отпустить.

– Вероятно, нам нужно было лучше подготовить его.

– Мне очень жаль, любовь моя. Я разберусь с этим, а затем найду тебя, хорошо? – умоляю я, опуская экран, чтобы отец ничего не видел.

Дрейвен кивает с отсутствующим выражением лица, и я чувствую, как он закрывается глубоко в своей раковине. Он быстро выходит, не сказав больше ни слова.

Весь ужас, который испытал Дрейвен, обрушивается на меня. Он постоянно сталкивается с такого рода предубеждениями, и именно поэтому он прячется в особняке. Люди боятся того, чего не понимают. И это меня злит.

– Я знала, что ты не поймешь, – вздыхаю я.

– Я знал, что тебе нельзя доверять, – бормочет отец. – Ты бесполезна. Ничего не можешь сделать правильно.

Я поднимаю экран и смотрю на него, но это не останавливает поток оскорблений.

– Ты разрушила все мои планы, как и твоя мать.

Пока он сыплет оскорблениями, я провожу рукой по волосам, но срываюсь, когда он с отвращением качает головой. Он бессердечный и жестокий, но дело в том, что я все это уже слышала раньше, и с меня хватит.

– Хватит! Как ты мог быть так груб с человеком, которого я люблю?

Я не узнаю силы в своем собственном голосе, но мне это нравится.

– Ты не знаешь, что делаешь. Он даже не мужчина!

– Он более человек, чем ты когда-либо был. Кроме того, я взрослая женщина!

– Черта с два ты такая. Запомни мои слова, Далия. Эта тварь тебя не любит. Ты все испортишь, и я клянусь, я не буду убирать за тобой беспорядок.

Ха! Он заботится только о себе или о том, как мое поведение отражается на нем. Какая же я неподходящая.

– Знаешь что? Ничто не в беспорядке. Тебе это не обязательно должно нравиться, но я знаю, чего хочу, и мне все равно, что ты о нем думаешь, потому что он мой.

Слезы щиплют мне глаза, но будь я проклята, если позволю ему увидеть, как я плачу.

– Прощай, отец, – заканчиваю я разговор, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще.

Я слишком смущена, чтобы встретиться с Дрейвеном лицом к лицу, и мне нужно время, чтобы взять себя в руки. Он не сделал ничего плохого, и я отказываюсь вносить еще больше негатива в его жизнь. Такое чувство, что вокруг меня смыкаются стены. Мне нужен воздух и пространство, и мне нужно немедленно выбраться на улицу.

Когда я бегу к двери, в комнату врывается Гретхен, на ее лице застыла маска шока. Наши глаза встречаются, но я отвожу взгляд. С моим сердцем, отягощенным ужасом от отвратительных слов отца, я не могу смотреть ей в лицо. Она слишком милая, слишком добрая. Я не могу поделиться с ней своей болью. Это несправедливо.

– Далия!

Она зовет меня, но уже слишком поздно. Дверь захлопывается, и я бегу в лес так быстро, как только могу.

Сейчас светло, так что я буду в безопасности. Ничего плохого не случится, потому что худшее уже произошло.