— Это все — часть того, что делает тебя уникальной. Тебе плевать на мнение окружающих. В то же время ты выглядишь потрясающе, что бы ты ни надела — даже если на твоей футболке изображена мордочка мультяшного котенка, я вижу только красивую женщину под ней. — Его глаза скользнули по мне, прежде чем он посмотрел на воду. — Хочешь прокатиться или...

— Думаю, нам стоит просто посидеть здесь. Я хочу поговорить с тобой, а мы не сможем этого сделать при работающем моторе.

— Хорошо. — Он улыбнулся.

Я опустила взгляд на свою футболку.

— Итак... на самом деле в «Hello Kitty» есть нечто большее, кроме того, что она мне нравится.

— Что именно? Расскажи мне.

— Она напоминает мне о моей маме... до того, как она умерла. — Я посмотрела на звезды. — В торговом центре был магазин «Sanrio». Она брала меня туда и позволяла выбирать безделушки марки «Hello Kitty». Это одно из немногих воспоминаний, связанных с моей мамой. Всякий раз, когда я смотрю на эту кошку, она напоминает мне о том невинном времени в моей жизни. Можно предположить, что это должно расстраивать меня, но почему-то это не так. Она возвращает меня к тем счастливым моментам, когда еще ничего не изменилось.

— Я и не сомневался — в котенке есть глубокий смысл. Когда речь идет о тебе, ничто не бывает поверхностным.

Когда он посмотрел мне в глаза, я набралась смелости.

— Почему ты меня больше не целовал?

Его глаза расширились.

— Ты думаешь, я не хочу тебя поцеловать?

— Не знаю. Кажется, ты намеренно держишь дистанцию. Ты никуда меня не приглашаешь. Я подумала...

— Ты права. Я немного боюсь снова целовать тебя. Потому что в последний раз, когда я это сделал, меня уже не было на этой чертовой Земле. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Та парковка просто перестала существовать. Ты сказала мне, что некоторые вещи запрещены, а я не доверяю себе, что смогу не зайти слишком далеко. — Он вздохнул. — Я хожу по острию ножа, потому что не хочу подтолкнуть тебя к чему-то, о чем ты будешь жалеть.

Единственное, о чем я сейчас жалела, так это о том, что заставила его чувствовать себя так.

— Я сомневаюсь в том, что сказала тебе в своей комнате тогда ночью, — в том, что я установила эти границы. Иногда я говорю о том, что меня беспокоит, прежде чем успеваю обдумать это. Как будто я боюсь, что передумаю, и поэтому стараюсь сказать все быстрее.

— Ты передумала? — спросил он.

— Я не знаю, — прошептала я. — Иногда вещи, которые пугают меня больше всего, — это то, чего я действительно хочу.

Он сглотнул.

— Знаешь, что я думаю, Фелисити?

— Что?

— Я думаю, нам не стоит так сильно беспокоиться об этом. Границы, не границы. Я думаю, мы должны позволить всему идти своим чередом и посмотреть, куда это нас приведет. — Он протянул мне руку. — Ты со мной? — Я взяла ее и улыбнулась, наслаждаясь теплом его кожи. Он снова посмотрел на воду. — Я не буду обещать, что не причиню тебе боли. Думаю, мы уже поняли, что этого не избежать. В итоге нам обоим будет больно. Но обещаю, что каждый момент с тобой будет иметь значение.

Мне нужно было доверять ему.

— Хорошо.

— Мне нужно сказать еще кое-что, — добавил он.

Я кивнула.

— Я знаю, что ранее мы сравнивали то, что мы делаем вместе этим летом, с заранее проигранной игрой. Но я хочу кое-что прояснить. Пока я здесь, пока мы вместе, для меня это отношения, а не игра. И даже если они должны закончиться, это не менее ценно, чем если бы они длились вечно. В жизни мы склонны судить о ценности отношений по тому, как долго они длятся. Но некоторые из самых плохих отношений — самые длительные. Связь между двумя людьми не становится менее ценной, если она прервана обстоятельствами. — Его глаза блестели в лунном свете. — Ты уже так много значишь для меня.

Эмоции бурлили во мне, мне действительно было необходимо это услышать.

— Я так рад, что ты пришла сегодня, — сказал он.

— Я тоже.

Он посмотрел в сторону дома.

— После того как они поужинают, я уверен, что он отведет девушек наверх. Может быть, тогда можно будет зайти в дом. Гостиная будет в нашем распоряжении.

Я пожала плечами.

— Неважно. Мне все равно, будут ли они там, лишь бы мы могли быть вместе.

— Проводить время с тобой становится одним из моих любимых занятий, — сказал он.

Его признание заставило меня почувствовать себя виноватой. То, что я сделала прошлой ночью перед сном, стало тяготить меня.

— Мне нужно признаться кое в чем, Лео, и я не знаю, понравится ли это тебе.

Его тело напряглось.

— Хорошо.

— Помнишь, ты говорил, что однажды гуглил меня?

— Да? — Он сглотнул.

— Так вот, я сделала то же самое. Все началось с того, что я хотела узнать о системе пэрства и мире, из которого ты родом, не задавая тебе миллион вопросов. Это привело к поиску информации в интернете.

Выражение его лица изменилось.

— Нашла что-нибудь интересное?

— Много, вообще-то, — ответила я.

— Не сомневаюсь. — Он провел рукой по лицу, выглядя при этом расстроенным. — Неприятно, что для того, чтобы узнать меня, приходится изучать историю и проводить исследования.

Черт.

— Ты на меня обиделся.

— Нет. Нет, конечно, нет. Если честно, я удивлен, что ты так долго продержалась. Просто... все это не отражает моей сущности. Не история, конечно. А сплетни. В основном это ложь. Какой-нибудь папарацци фотографирует меня с девушкой, которую они объявляют моей будущей женой, хотя на самом деле мы, скорее всего, только что познакомились. Или говорят, что я покупаю кокаин, а на самом деле это была травка, которую я изредка курю, но они выставляют меня заядлым наркоманом. В общем, в девяносто девяти процентах случаев это чушь. Так что искать в интернете информацию обо мне просто бессмысленно.

— Я это понимаю.

— Правда? — Он посмотрел мне в глаза.

— Да. Понимаю.

— Ну, тогда ты умная. Многие люди не такие. Они просто верят тому, что читают. Ты никогда не узнаешь меня через какие-то светские сплетни.

Мне было неприятно, что я его расстроила. Более того, я разочаровала его.

— Твоя мать очень красивая, — добавила я.

— Это точно. Спасибо.

— Я вижу в твоем лице много ее черт.

— Значит, ты считаешь меня красивым? — Он подмигнул. — Итак, что еще ты раскопала?

Я боялась задать следующий вопрос, но он, казалось, был готов к дальнейшим расспросам.

— У тебя есть брат?

Выражение его лица потемнело.

— Где ты это прочитала?

— Нашла один веб-сайт, на котором были представлены генеалогические древа множества землевладельческих и аристократических семей. Ты же знаешь, как это бывает с поиском в интернете — он ведет тебя от одной кроличьей норы к другой. Так вот, там были указаны Лео и Томас, как дети ваших родителей, Лео и Скарлет. Ты говорил, что единственный ребенок в семье, поэтому мне стало любопытно.

Он медленно кивнул и опустил взгляд на свои руки.

— Да, Томас — мой брат, — наконец сказал он.

— Я не знала, что у тебя...

— Он умер при родах.

Мое сердце сжалось.

— О нет. Боже, мне очень жаль.

— Все в порядке, — прошептал он.

— Он был старше или младше?

— Ни то ни другое. Он был моим близнецом.

С каждым мгновением в моей груди становилась все тяжелее.

— Были некоторые осложнения. Может случиться так, что один близнец, по сути, снабжает кровью другого. Это называется синдромом переливания крови от близнеца к близнецу. И у реципиента могут возникнуть осложнения. Это не всегда заканчивается плохо, но в нашем случае произошло именно так. Его пытались спасти, но он оказался мертворожденным. Мои родители совершили ошибку, объявив о рождении близнецов заранее, поэтому они не смогли оплакать его в одиночестве. Пресса была повсюду — похороны и все остальное.

Мне стало совсем тошно оттого, что я затеяла этот разговор.

На глаза навернулись слезы.

— Мне не следовало поднимать эту тему. — Я потянулась к его руке. — Мне так жаль, Лео.

— Все в порядке. — Он переплел свои пальцы с моими и сжал. — Что есть, то есть. Я не могу этого изменить. — Некоторое время он молчал. — Могу я задать тебе личный вопрос?

Я кивнула.

— Ты знаешь, кто твой отец?

Должно быть, он предполагал, что для меня это болезненная тема, но мысли о своем отце оставляли меня совершенно равнодушной. По крайней мере, так я себя приучила — ничего не чувствовать.

— Ни малейшего понятия.

— А ты когда-нибудь пыталась это выяснить?

Я взяла воду и сделала большой глоток, прежде чем закрыть бутылку.

— Когда была совсем маленькой, я просто верила всему, что говорила мама. Она сказала мне, что не знает, кто мой отец, и нет никакого способа выяснить это. Когда я стала старше и осознала, как живут наркоманки — что она могла использовать свое тело ради денег на наркотики, — я поняла, что это, скорее всего, правда. Наверное, я могла бы нанять частного детектива, но не стала этого делать. Кто бы он ни был, он, скорее всего, либо наркодилер, с которым связалась моя мать, либо какой-то случайный парень, не подозревающий, что стал отцом. Я не хочу, чтобы кто-то пережил шок, узнав, что у него есть ребенок двадцать четыре года спустя.

Лео сочувственно улыбнулся.

— А что, если он не будет разочарован? Что, если он отнесется к этому, как к благословению?

Я покачала головой.

— Я не хочу выяснять это. Знаю, это звучит странно, но не думаю, что смогу пережить его отказ — кем бы он ни был. Именно поэтому я никогда не делала тесты на генеалогию, которые позволяют найти родственников. Может, я что-то упускаю. А может, и нет. Это риск, на который я решила пойти. Или, наоборот, не рисковать. Как бы ты на это ни посмотрел.

— Справедливо.

— Ты считаешь меня глупой, раз я отказалась от возможности найти своего отца?

— В тебе нет ничего глупого, Фелисити. Ты знаешь, кто ты, и знаешь, что можешь выдержать.

Лодка мягко покачивалась, пока мы продолжали разговаривать.

— Удивительно, как комфортно мне рядом с тобой, — сказал Лео. — Дома я чувствую себя словно двумя людьми одновременно — тем, кого видят другие, и тем, кто я есть на самом деле, моим подлинным «я». Я почти никому не доверяю. Но я доверяю тебе. Это приятное чувство — отпустить контроль. — Он посмотрел на небо. — В то же время я чувствую, что мне нужно пережить с тобой гораздо больше за то короткое время, что у нас есть, потому что я уезжаю. Я хочу знать о тебе все подробности.