Глава 7

Тай

— Выпьем. За первый день в море, — говорит Ричард.

Мы все поднимаем бокалы перед заходящим солнцем, золотые лучи которого создают призматический эффект сквозь бокалы, искажая свет.

Молодожены пристально смотрят друг другу в глаза за очками, пока пьют, видимо, из-за приметы про семь лет неудач (или плохого секса).

Я подумал, что Дейзи тоже захочет, так как у нее много неудач в последние дни (не знаю насчет секса, и знать не хочу), но она избегает моих глаз, вместо этого глядя на закат.

Она выглядит поразительно красивой, рыжие волосы в этом свете похожи на огонь, танцующий вокруг ее лица из-за океанского бриза. У меня щемит в груди, когда я пью вино, наблюдая за ней. Я

был немного резок с ней. Наверное, мы все были резки, хотя причины Лейси, я уверен, отличаются от моих.

Мои довольно просты.

Дейзи отвлекает.

Она сама не любит ходить под парусом, и мешает, независимо от того, что она делает, и еще редко замолкает. Этот переплыв не так прост, как кажется, и мне нужно сосредоточиться на том, чтобы доставить нас всех на Фиджи в целости и сохранности, если мы все не убьем друг друга.

Прямо сейчас я должен осматривать горизонт в поисках грузовых судов, но вместо этого наблюдаю за ней. Я всегда смотрю на нее, когда она не видит. Мне нравится изучать ее настоящую, ту, что прячется за яркой улыбкой, делая вид, что все в порядке.

Хотя, должен сказать, в последнее время ей было трудно это делать. Лейси доставала ее, и хотя их соперничество не мое дело, я

держусь в стороне, но думаю, что она немного несправедлива к ней.

Что, конечно, заставляет меня чувствовать себя мудаком за то, что я ничего не делаю.

Эй, да, я не бессердечный. Дейзи, может быть, отвлекает и досаждает мне, но я сочувствую ей.

Я просто не могу позволить себе чувствовать к ней слишком много чувств. Я уже проходил этот путь.

По крайней мере, все вроде бы успокоились. Напитки, конечно, помогли. Хотя я не хочу пить и пытаться устраивать какие-то светские ужины, остальные так расслабляются. Но с Ричардом и Лейси это нелегко, и Дейзи может зайти слишком далеко в выпивке, пытаясь расслабиться.

Суди о ней сколько угодно, но тебе нравилось, как она вела себя на свадьбе.

Я прогоняю этот голос в своей голове.

Для ясности, скажу, что в этом есть доля правды.

Когда свадебный прием начался, Дейзи как счастливая пьяница бегала вокруг, фотографируя всех подряд. Я продолжал наблюдать за ней, задаваясь вопросом, сфотографируется ли она со мной в конце концов.

Должен сказать, я завидовал, что она уделяла остальным столько внимания. Мне показалось, что она почувствовала запах ревности, исходящий от меня, потому что потом обратила свое внимание на меня и не унималась.

Я притворился, что меня это раздражает. У меня хорошо получилось.

На самом деле мне все нравилось.

Она заставляла фотографироваться, и я подчинялся. Мне нравилось чувствовать ее руку на своей шее, нравилось смотреть, как она улыбается, смеется и краснеет, особенно мне нравилось

прижиматься своей щекой к ее груди. Ее кожа теплая, шелковистая и греховно мягкая.

Потом она пригласила меня на танец.

Это была медленная песня, какой-то Эд Ширан, и я сказал «нет».

Наверное, я понял, к чему она клонит, и струсил. Не могу точно сказать, почему, просто в последнее время это часто случается со мной, когда появляется возможность пообщаться с женщиной. По этим дорогам я не хочу идти. Даже если это всего лишь на одну ночь, они всегда потом требуют большего и начинают выносить мозги.

На мгновение она выглядела грустной из-за отказа. Я вернулся в бар и наблюдал за ней, думая, что она обратит свой взор на кого-то другого. Вместо этого она вышла на танцпол и закрыла глаза, покачиваясь в такт музыке, одинокая среди моря парочек.

Не знаю, почему это зрелище так сильно на меня подействовало.

Я вернулся и обнял ее прежде, чем она успела что-то сказать.

Она навалилась на меня мертвым грузом. Поэтому я держал ее, потому что мне нужно было поддержать ее, и потому что мне нравилось держать ее. Она была такой мягкой, теплой и нежной. Чтото шевельнулось глубоко внутри меня, и нет, не член. Хотя могу сказать, что я был чертовски возбужден. К счастью, она была слишком пьяна, чтобы заметить это. Я даже не думаю, что она помнит хоть чтото.

После танцев я понял, что правильнее будет уложить ее в постель.

Но у Дейзи были другие планы.

Она сбежала с танцпола и побежала по пляжу к воде.

«Пойдем купаться нагишом!» — крикнула она.

Мне неприятно признавать, что я был полной свиньей и просто стоял там, надеясь, что верх платья сдвинется и эти великолепные сиськи будут выставлены на всеобщее обозрение.

Но ее грудь оставалась прикрытой. Наверное, это к лучшему. Не уверен, что бы я сделал тогда. У меня даже сейчас встает при одной мысли об этом.

— Тай? — спрашивает Ричард, заставляя меня подпрыгнуть на стуле.

— Что? — говорю я, прочищая горло, инстинктивно собираясь встать на ноги и посмотреть на радар, но из-за эрекции остаюсь на месте.

Ричард внимательно наблюдает за мной, затем бросает взгляд на Дейзи, которая потягивает вино и все еще смотрит на волны, на небо, окрашенное пурпурными и розовыми тонами. Великолепный закат и невыносимо красивая девушка.

— Я хотел узнать о нашей СЛ, — он снова смотрит на меня, приподняв бровь.

Точно.

СЛ — это скорость лавировки, которая показывает, как быстро вы плывете к точке маршрута, рассчитывается тригонометрией. Ричард обожает тригонометрию.

— Сейчас около ноль целых-пять десятых, — говорю я ему, что не очень хорошо.

Ветер пытается оттолкнуть нас от Фиджи, а это значит, что сразу после обеда нам пришлось сделать некоторую коррекцию курса. Будем надеяться, что ветер сменится.

Я ограничиваю себя одним бокалом вина, хотя на самом деле мне хочется виски с содовой, или с лаймом. Но мне нужно оставаться начеку, особенно если я собираюсь просыпаться в 3 часа ночи.

С Дейзи.

Да, для этого мне нужно быть особенно трезвым.

~

Будильник срабатывает в 2:45 ночи.

Не помню, когда мне в последний раз приходилось вставать в такое время, может быть, когда мы с Холли плавали в залив Мальборо.

Мысль о бывшей жене заставляет проснуться. Я испытываю облегчение от того, что у меня нет никаких злобных чувств из-за этой мысли, в конце концов, прошло уже несколько лет после нашего развода. Это просто странное чувство, когда так много воспоминаний связано с одним человеком, который больше не является частью твоей жизни. Это несправедливо. Если они не существуют в нашей жизни, они не должны существовать в наших воспоминаниях.

Но ведь жизнь не справедлива, правда?

Я вылезаю из постели, пока мои мысли не стали еще мрачнее. Не помогает и то, что я неудобно спал. Даже с затычками в ушах, которые я терпеть не могу, было трудно не слушать, как Лейси и Ричард разговаривают во время своей ночной смены. К тому же диван ужасен для сна, слишком короткий, моя поясница ужасно болит.

«Неудивительно, что меня называют ворчуном», — думаю я, направляясь к плите, чтобы вскипятить воду для кофе. Жалуюсь, жалуюсь, жалуюсь.

Пока вода кипит, я высовываю голову наверх.

— Доброе утро, — говорю я Ричарду и Лейси, которые обнимают друг друга. Лейси спит, похрапывая, Ричард одной рукой держится за руль.

— О, слава богу, — тихо говорит Ричард. — Я боялся, что больше не выдержу. Я даже в университете так поздно никогда не засиживался.

Это меня нисколько не удивляет.

— Иди, — говорю я ему. — Ты официально освобожден от должности.

Я спускаюсь вниз, пока он будит Лейси, и иду прямо в каюту Дейзи.

Стучу, но никто не отвечает.

Клянусь, я видел, как она включила будильник на своем телефоне. Наверное, ей следовало бы воспользоваться настоящим будильником, как у меня. Нельзя доверять телефонам в критической ситуации.

— Дейзи? — зову я. Открываю дверь и смотрю на нее.

Горит лампа. Она спит на спине, открыв рот и пуская слюни. Я с трудом сдерживаю смех. На груди у нее лежит телефон, поднимающийся и опускающийся с каждым вдохом.

Она точно не создана для этого.

— Дейзи, — говорю я громче, протягивая руку и тряся ее за плечо, пока телефон не соскальзывает с нее.

— А, что? — бормочет она, переворачиваясь на другой бок, пока не видит меня.

Потом вытирает слюни с лица.

— Черт. Извини. Сколько время?

— Пора вставать.

— Наверное, я выключила будильник, — говорит она, смущаясь.

Она милая, когда краснеет.

— Давай вставай.

Я жду, пока она не потянется за толстовкой, убеждаясь, что она снова не заснет. Да, я мог бы позволить ей продолжать спать, я прекрасно проведу остаток ночи в одиночестве.

Но хочу, чтобы она прошла через все это. На тот случай, если Лейси права и Дейзи привыкла от всего отказываться, думаю, ей не помешает поработать над собой.

Пока она собирается, я захожу на кухню, наполняю термос кофе, беру кружки, а затем поднимаюсь наверх. Лейси и Ричард уже крепко спят внизу, в своей каюте.

Я сажусь за руль и откидываю голову назад, любуясь ночным небом.

Быть на яхте ночью — это вид, который никогда не перестанет захватывать дух. Бархатное черное небо, такое плотное, что могу поклясться, видно, как глубоко простирается вселенная. Звезды похожи на белые алмазы, некоторые из них полностью сформированные призмы, другие просто крапинки и повсюду звездная пыль, как будто кто-то бросил сахар в ночное небо, и он застрял, кружась в галактике.

— Святые угодники, — говорит Дейзи, появляясь на палубе и выглядя очень маленькой в своей толстовке с капюшоном. Она с открытым ртом смотрит в небо над головой. — Это реально?

Я киваю.

— Только темное небо, — говорю я ей. — Никакого городского загрязнения. Нигде не увидишь столько звезд, как здесь.

— Ух ты, — говорит она, задыхаясь. Мне нравится ее удивление, как будто она смотрит на звезды в первый раз.

— Наверное, в СанФранциско часто бывает туман, — замечаю я.