— Да, — говорит он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать в губы.

Что за человек? Что за прекрасный мужчина?

Он любит меня.

Слезы внезапно наворачиваются на глаза и текут по щекам, отчего поцелуй становится соленым.

Он отстраняется, прижимается лбом к моему лбу, тяжело дышит, как будто от всего этого у него учащается сердцебиение. Как и мое.

— Мне жаль, что тебе пришлось выслушать это в присутствии сестры и шурина, — криво усмехается он. — Я хотел сказать это сегодня вечером. Как-то более романтичнее.

— Извини, — бормочет Ричард.

— Не надо, — шепчу я ему, глядя на Тая и чувствуя, как у меня кружится голова. — Неважно, как я это услышу, главное, чтобы это было правдой.

— Это правда, Рыжая бестия, — говорит он. — Я знал, что ты залезешь мне под кожу в тот момент, как увидел тебя.

— Да я не специально…

Лейси громко откашливается.

Я отстраняюсь от Тая ровно настолько, чтобы взглянуть на нее.

— Что?

Она дергает подбородком в сторону Тая, поднимает брови.

— А разве ты не должна…ну, понимаешь?

— Не дави на нее, — говорит Тай. — Я сказал это не для того, чтобы услышать ответ. Я сказал это…

— Надо быть полным идиотом, чтобы не заметить, что она тоже тебя любит, — говорит Ричард.

Я смеюсь, кладя руку на затылок Тая.

— Он прав. Ты можешь быть полным идиотом.

— И это все, в чем он прав? — спрашивает Тай с нежностью и надеждой.

Я расплываюсь в самой широкой улыбке.

— Нет. Он прав в том, что я люблю тебя. Я люблю тебя, и ты идиот, если думаешь иначе.

Лицо Тая озаряется, становясь еще прекраснее, чем когдалибо. В

его глазах появляется радость.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Да, серьезно, — говорю я ему. Слова льются сами собой. — Я

люблю тебя, Тай Уэйкфилд.

Он слегка качает головой, словно в благоговении, его темные глаза изучают меня в поисках правды.

А потом он находит ее.

И снова целует. Поцелуй тянет меня вниз, поднимает вверх.

В конце концов, я полностью осознаю, что мы целуемся в баре, поэтому неудивительно, что Лейси и Ричард говорят нам, что уходят.

После того, как все расплатились по счету, Тай хватает меня за руку и ведет в отель.

Мы едва успеваем войти в гостиничный номер, набрасываемся друг на друга, как обезумевшие животные. Мне просто очень хочется снять с него эту уродливую рубашку, поэтому я нетерпеливо стягиваю ее через его голову и швыряю на пол.

— Вот так-то лучше, — шепчу я, лаская его грудь, пресс, наслаждаясь его теплотой и контрастом своей бледной кожи, и его бронзовой. — Как насчет того, чтобы сделать это в душе?

Его глаза загораются.

Душ.

Нормальный, блять, душ.

Мы сплетаемся поцелуе, пока идем в ванную, Тай стягивает мне через голову платье и бикини. Его руки скользят вниз к трусикам, но я все свои выкинула, прилетев сюда.

— Ты полна сюрпризов, — говорит он, протягивая руку и крепко держа мою задницу обеими руками, когда наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Боже, как я люблю целоваться с этим мужчиной.

Если так будет продолжаться, я даже в душ не полезу. Боясь этой мысли, я открываю дверь душа и включаю воду. Глядя, как она льется, у меня кружится голова. Просовываю руку под струю.

— Ай! — счастливо восклицаю я. — Горячая вода!

— Ты тоже, — говорит Тай, входя в душ вместе со мной, совершенно голый. Как обычно, его эрекция способна выбить глаз любой девушке.

Я ухмыляюсь и выливаю несколько капель кокосового геля для душа из бутылки, прежде чем намылить руки и скользнуть ими вниз по толстой длине его члена.

— Ты не теряешь времени, — стонет он, закрывая глаза.

— Но я не буду торопиться.

Я начинаю двигать кулаком вверх и вниз по члену, пока его дыхание не становится более резким, затем начинаю мылить все его тело, с головы до ног.

— Это пытка, — говорит он сквозь стон, запрокинув голову, вода стекает по его красивому лицу. — А когда моя очередь?

Я беру его за руку и снова наливаю на ладонь гель.

— Сейчас, — говорю я ему, стоя под водой.

Какое прекрасное ощущение.

Он смотрит на меня, в его взгляде горит неприкрытое желание.

Он спускается вниз, кладет руки мне на лодыжки, а затем медленно проводит ладонями вверх по икрам, задней стороне коленей, внутренней стороне бедер. Его прикосновения легкие, скользкие, нежные.

Я вздрагиваю, предвкушая ощущение его пальцев. Когда они находят меня, уже мокрую, то гладят мягко и медленно. Я и не подозревала, как сильно мне это нужно. Он ласкает неспеша, одна рука продолжает скользить по моим чувствительным местечкам, другая

скользит вверх по животу, к груди. Он обхватывает меня ладонями, затем большим пальцем трогает сосок.

Я задыхаюсь, сжимая его пальцы бедрами, когда они мягко входят внутрь.

Он продолжает ласкать меня обеими руками, мой сосок превратился в твердый камешек под его пальцем, экстаз распространяется по всему телу, пока мне не начинает казаться, что мой позвоночник - это зажженная римская свеча.

— Черт, — кричу я, зажмурившись.

Он накрывает мой рот своим, его язык скользит внутрь, дразня мой, притягивая в глубокий, обжигающий поцелуй.

Через несколько секунд перед моими глазами вспыхивают звезды.

— Твою мать, Тай, — с трудом выговариваю я. — Боже.

Он ворчит в ответ, мои ноги дрожат, тело трясется от блаженства.

Мне кажется, что я соткана из звезд, закатов, восходов и всего яркого во вселенной.

— Чувствуешь себя лучше? — шепчет он мне в губы, улыбаясь.

Я ошеломленно смотрю на него, веки тяжелеют.

— Да, — хриплю я.

— Хорошо. Пора заняться твоими волосами, — говорит он, кладя руки мне на плечи и разворачивая к себе.

Он набирает шампунь в руку и начинает намыливать мои волосы.

Вам когданибудь мыли голову после оргазма?

Боже милостивый, я на седьмом небе от счастья.

Затем, пока впитывается кондиционер, я делаю то же самое с ним. Это похоже на сексуальный спа-день.

Наконец, когда мы помылись и высохли, идем к кровати. Она большая, с мягкими покрывалами, и в тот момент, когда Тай толкает меня на кровать, я представляю, как удобно тут будет спать.

Но вид его обнаженного тела, когда он забирается на матрас, отодвигает мысль о сне на задний план.

Я влюблена в этого мужчину.

И он влюблен в меня.

Каждая клеточка моего тела чувствует себя такой живой.

Он ставит локти по обе стороны от меня, держа мое лицо в своих руках. Я раздвигаю ноги, его тяжелый член упирается мне в живот.

— Я люблю тебя, — говорит он хриплым голосом, и смотрит так глубоко в глаза, что я чувствую его внутри себя, как будто он знает каждый дюйм моей души. — И мне очень жаль, что я так тебе все рассказал.

— Пожалуйста, Тай, не извиняйся, — я ободряюще улыбаюсь ему. — Мне было очень приятно это слышать.

— Я хотел… — он замолкает и облизывает губы. — Я хотел сказать тебе раньше, но так боялся, что ты не чувствуешь того же.

Хотел быть уверенным. Думал, что смогу держать это в себе, пока не узнаю о твоих чувствах. А потом я понял, что в каком-то смысле это не имеет значения. Я люблю тебя, это значит, что я не сломлен. Это значит, что я снова живу. Я готов жить с тобой.

О нет. Еще больше слез наворачивается на глаза.

Я сглатываю, окутанная его искренностью. Он проводит большим пальцем по моим губам.

— Знаешь песню «Soundgarden — Rusty Cage»?

Я киваю, не понимаю, к чему он ведет.

— Вот с ней я жил все эти годы. У меня в груди была ржавая клетка, и я так к ней привык, что даже не удосужился посмотреть, может ли она открыться. Но ты сама ее открыла, Дейзи. Ты не только

открыла, но и вырвала прямо из моей груди, — он судорожно сглатывает. — Теперь я чувствую себя свободным человеком. Я всем обязан тебе. Ты замечательная, прекрасная и незабываемая.

Я шмыгаю носом, протягиваю руку и вытираю слезу.

— Перестань заставлять меня плакать, Тай.

Он целует меня в шею, проводит рукой вниз к своему члену и помещает его между моих ног.

— Только кончать.

Мне даже не нужно отвечать.

Он входит в меня, выбивая воздух из моих легких, а затем медленно, осторожно, в каком-то ленивом ритме толкается.

Я впиваюсь ногтями в его спину, прижимая как можно ближе к себе, не желая мириться ни с каким расстоянием. Он отвечает тем же, прижимаясь своими бедрами к моим, его член входит в меня короткими толчками, удерживая нас как можно ближе друг к другу.

Оргазм застает нас обоих врасплох. Он тихо вскрикивает, его брови сосредоточенно хмурятся, затем расслабляются. Я снова в невесомости, выкрикиваю его имя, крепко обнимаю.

Его движения замедляются. Пот капает с его лба на меня.

Он перекатывается на кровать, берет меня за плечи и притягивает к себе. Я кладу голову ему на грудь, мы оба переводим дыхание, наши руки сплетены.

На мгновение мне кажется, что я заснула, а когда открываю глаза, то с испугом осознаю, где нахожусь. Не на острове. В номере отеля, на Фиджи, в безопасности его объятий.

— Дейзи, — шепчет он.

— А?

— Это звучит очень эгоистично, но мне бы не хотелось, чтобы ты возвращалась домой, — говорит он мне. — Не хочу даже переживать о

том, когда я вновь тебя увижу.

Мое сердце сжимается от его слов.

— Не волнуйся. Я не буду долго, мне просто нужно поговорить с арендатором и собрать свои вещи, — я делаю паузу. — Я тоже не хочу уезжать.

— Я тут подумал, — шепчет он мне, его пальцы играют с моими волосами. — Может быть, я вернусь с тобой в СанФранциско?

Я моргаю, поднимаю голову и кладу подбородок ему на грудь, пристально глядя.

— Ты серьезно?

— Я всегда серьезен.

— Даже когда шутишь надо мной? — шучу я.

Он хмурится.

— О, я очень серьезен, когда шучу над тобой.

Я щипаю его за сосок, и он взижит.

— А кто будет управлять твоим бизнесом?

— Мой менеджер справится. Он руководил все это время, пока меня не было, а сейчас все равно конец сезона.

Мне трудно в это поверить.

— Ты действительно хочешь?

Он кивает.

— Даже не хочу домой. Я начал понимать, что дом там же, где ты, — он улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки. —Завтра я позвоню в авиакомпанию, поменяю рейс.

— О-о-о, давай закажем билет на «Скайкоуч»! — взволнованно говорю я. Та парочка еще будет нам завидовать.