— Кажется, скоро будет гроза, — говорю я.

— Уже?

Как по команде, небо темнеет, и на нас обрушивает ливень.

— А-а-а! — восклицает Дейзи.

Мы промокаем до нотки за считанные секунды. Шум дождя оглушает, каждая капля отскакивает от листьев.

Я хватаю ее за руку.

— Пойдем обратно.

Но она, кажется, приросла к месту. Не двигается. Я бросаю на нее недоуменный взгляд.

— Как мы пройдем через это? — спрашивает она тихим голосом, несмотря на рев ливня, дождь льет ей в глаза, в рот. — Не только шторм, но и все дни впереди?

— Восход за восходом, — говорю я. — И со мной рядом. Ладно?

Я сжимаю ее руку.

Она сжимает в ответ.

— Ладно.

~

Шторм — это гребаное чудовище, может быть, даже хуже, чем тот, из-за которого мы оказались на острове.

Он обрушивается на атолл, словно жаждет мести. Возможно, так оно и есть. Может быть, ему не понравилось, что нам повезло в прошлый раз. Но и на этот раз он нас не достанет.

Когда мы с Дейзи вернулись из джунглей, шторм уже вовсю бушевал. Условия на острове мгновенно изменились, от жаркого и солнечного до ветреного и влажного, давление в воздухе стало тяжелым.

Фред был уже на полпути через лагуну с Лейси и Ричардом, но я знал, что они вернутся за нами. Поэтому мы с Дейзи отправились собирать все, что могли. Шторм, наверное, продлится целый день или два.

Мы работали быстро, молча. Дейзи больше не паниковала, она действительно хорошо справлялась с ситуацией. Потом вернулся Фред.

К тому времени волны поднялись. Часть воды начала плескаться в лодку, а потом Фред упомянул об акулах.

Ох, акул можно было хорошо разглядеть, они были в бешенстве из-за течения и погоды. Я думал, что Дейзи взбесится, но, к моему удивлению, она была спокойна. Она выглядела любопытной.

Возможно, она все-таки станет великим морским биологом.

Наконец мы добрались до лагеря Фреда и быстро забрались внутрь, где пошли сразу в столовую.

Или, по крайней мере, так это называет Фред.

На самом деле это просто бетонное здание с маленькой, простой кухней в углу и длинным металлическим столом посередине. По какой-то причине на одной из стен висит выцветший плакат с «Мстителями». Все мы сидим вокруг стола на складных стульях, потягивая кофе. Наша мокрая одежда свалена в углу, мы переоделись в сухое.

Снаружи дождь, ветер свистит, бетон защищает нас от стихии. Я

только мельком взглянул на лагерь Фреда, прежде чем мы поспешили сюда, но он казался довольно стандартным с небольшим блоком для душевых и туалетов, пятью крошечными свежевыкрашенными бунгало и исследовательским офисом. Еще тут небольшой причал, где пришвартована шлюпка, и вид на внешний риф.

Никто не разговаривает.

Лейси сидит, обиженно скрестив руки на груди, Ричард снял очки и потирает переносицу, Дейзи изящно глотает кофе и смотрит на всех, а Фред выглядит несчастным.

— Может, проветрим жалобы? — спрашиваю я.

Все в замешательстве оборачиваются и смотрят на меня. Ну, Дейзи улыбается. Она понимает откуда эта фраза.

— Что? — спрашивает Ричард, снова надевая очки.

Бедный парень, ничего не видит из-за сломанных очков, еще и зуб выбит. Ему, наверное, нужны объятия, которых Лейси не дает.

— Это из сериала «Сайнфелд». Неважно. Я имею ввиду, мы должны сказать друг другу все обиды, и сейчас самое подходящее время.

— Мы в плену шторма, никуда не денемся от разговора, —комментирует Дейзи.

— Именно.

Я смотрю на Лейси, ожидая, когда она заговорит, но она просто смотрит на свои ногти.

— Ричард? — спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

— На самом деле у меня нет никаких проблем с вами.

Почти уверен, что это не так.

— Дейзи?

Она отрицательно качает головой.

— Все знают, что я чувствую.

— Фред?

— Я беспокоюсь за Уилсона, — говорит он со вздохом. — Мне пришлось оставить его на другом острове, чтобы забрать вас, ребята. Я

должен был вернуться за ним…просто надеюсь, что он укроется.

Я хмурюсь.

— Уверен, что с ним все будет в порядке, Фред.

«Он дикий козел», — добавляю я про себя.

— Давайте я первый, — говорю я. — Я забочусь о каждом из вас.

Да, о тебе тоже, Фред.

— А об Уилсоне? — спрашивает он.

— Конечно, — медленно отвечаю я. — Но самое главное, чтобы пройти через это вместе, в ближайшие недели или сколько бы времени это ни заняло, мы должны научиться доверять друг другу. А это не просто доверить кому-то свою жизнь, это способность высказать свое мнение, и обрести уверенность в том, что другой человек не уйдет от вас. Думаю, именно это нам сейчас и нужно. Если у нас нет доверия, то нет и друг друга. Живите вместе, умрите в одиночестве.

— Тай, — предупреждает меня Дейзи. — Перестань брать цитаты из фильмов для своей грациозной речи.

Я пренебрежительно машу рукой, откидываясь на спинку стула.

— Ладно, ладно. Просто пытаюсь помочь.

Ричард откашливается.

— Окей. Мне действительно есть что сказать. Это круг доверия, да Тай?

Я никогда не использовал и не буду использовать фразу «круг доверия», но все равно киваю.

— Лейси, дорогая, моя Лейси-Лу, — говорит Ричард. Она смотрит на него снизу вверх, и он слабо улыбается ей. — Иногда ты бываешь настоящей сукой.

Моя челюсть падает на пол. Широко раскрыв глаза, я смотрю на Дейзи, которая тоже ошеломлена.

Сама Лейси смотрит на него, ахая и моргая.

— Что? — наконец удается ей выговорить.

— Извини, мне пришлось это сказать. Я люблю тебя, милая, ты же знаешь. Но я не был бы хорошим мужем и другом, если бы не сказал, что тебе следует вести себя добрее.

Лейси все еще моргает, пытаясь собраться с мыслями. Ее лицо порозовело.

— Не могу поверить, что ты только что назвал меня так, —говорит она пронзительным голосом. — Мудак!

Ричард кивает.

— Я знаю, тяжело слышать это от меня, потому что ты к этому не привыкла, и, возможно, я использовал слишком резкий термин. Но, черт возьми, Лейси, ты должна прийти в себя, — говорит он, потирая между глаз. — С тех пор как я сюда попал, у меня ничего, кроме головной боли, не было, потому что хожу без очков, так что извини, что не подбираю выражения. Лейси, ты хороший человек с большим сердцем, но если ты продолжишь жить, обижаясь, то не перестанешь вымещать злость на других. Я знаю, что мы уже говорили об этом раньше, но Дейзи здесь не было. Теперь она тут. Я думаю, ты знаешь, что делать.

Мы все смотрим на Лейси. Буря бушует снаружи и внутри.

— Ричард, — шепчет Лейси, словно говоря: «не заставляй меня делать это».

Ричард лишь успокаивающе улыбается ей.

— Я тебя ни к чему не принуждаю.

Лейси еще сильнее краснеет. Она отворачивается и смотрит на свою кружку с кофе.

Мы все ждем.

Наконец она поворачивается к Дейзи, по-прежнему избегая ее взгляда, и говорит:

— Извини.

Это не совсем то извинение, на которое рассчитывал Ричард.

— Все нормально, — машинально отвечает Дейзи. Благослови ее господь за то, что она такая всепрощающая.

— Нет, — говорит Лейси, немного подумав. Она смотрит Дейзи прямо в глаза. — Это не нормально. Мне очень жаль, что я не была лучшей сестрой. Я просто… я хочу быть хорошей сестрой, просто чувствую себя обузой для тебя.

— Обуза? Нет. Как ты могла так подумать? — восклицает Дейзи.

— Потому что я не так счастлива, как ты. Потому что я угрюмая и отношусь ко всему серьезно. Но ничего не могу с собой поделать.

— Я рада, что ты такая, — заверяет ее Дейзи. — Ты же реалистка. А я нет. Мы как Инь и Ян.

Глаза Лейси наполняются слезами.

— Знаешь, я так тебе завидовала. Потому что мама и папа позволяли тебе делать то, что ты хотела, а на меня давили. Я просто хотела свободы, как у тебя. И казалось, ты всегда со всем справлялась.

Теперь у Дейзи слезятся глаза.

— Нет, нет, это я завидовала тебе. Мама и папа обращали внимание только на тебя. Я чувствовала себя брошенной, все внимание было приковано к тебе.

— Это неправда, — всхлипывает Лейси. Теперь она плачет, и Дейзи тоже. Потом Лейси встает, подходит к сестре, обнимает ее, и они плачут вместе.

Честно говоря, это все, чего я хотел. Мы с Атаранги не всегда ладили, и хотя последнее, что я сказал ей перед смертью, было «удачи», я хотел бы вернуться к тем временам, когда мы ссорились, и все исправить. Никогда понастоящему не осознаешь, что нужно ценить своих братьев и сестер, пока они не уходят и не становится слишком поздно.

Черт, если я буду продолжать смотреть

сентиментальную сцену, то сам расплачусь.

эту

дурацкую

Но странный звук привлекает мое внимание, где-то за ревом ветра и непрекращающимся стуком дождя.

Фред внезапно вскакивает на ноги. Он ковыляет к двери, открывает ее навстречу буре и выбегает наружу.

— Какого черта? — я встаю, мой стул громко скрипит по бетонному полу, и бегу за ним.

Шторм очень сильный. Я снова промокаю в считанные секунды, дождь льет в лицо. Пальмовые листья яростно колышутся, а воздух угольно-серый.

Я оборачиваюсь и вижу Фреда, бегущего к лагуне. Он взбегает на причал, чуть не поскользнувшись, затем отчаянно пытается развязать узел на шлюпке, которая продолжает болтыхаться.

Что он…

Фред останавливается, прижимает ладонь ко рту и кричит в сторону лагуны:

— Уилсо-о-о-он?!

Уилсон?

Сначала я думаю, что Фред уже потерял рассудок, как Том Хэнкс в том фильме, но потом вижу Уилсона в лагуне. Он всего в сотне ярдов, тонет, пытаясь пошевелить ногами, едва держа голову над водой.

Он издает паническое блеяние, звук, который разбивает мне сердце.

— О боже мой! — Дейзи кричит рядом со мной, Лейси и Ричард бегут за ней.

— Я иду, Уилсон! — Фред вскрикивает, но узел не развязывается.

— Прости, что оставил тебя, я хотел вернуться!

— Это что, акулы? — пищит Лейси.

Я оглядываюсь назад. Да, позади Уилсона есть акула или две.

Они не выглядят слишком большими, но они бы с радостью и легкостью разорвали козла на части.

Черт.

Я оглядываюсь на Фреда, чье лицо покраснело, он беспомощно пытается развязать узел, крича каждый раз, когда пальцы соскальзывают. Я видел, как он завязал его слишком туго из-за шторма. Не знаю, плачет ли он или это дождь, все, что я знаю, это то, что он вот-вот потеряет своего лучшего друга.