– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу.

– Покажи мне.

Девни отталкивает меня назад, и я легко подаюсь вперед, позволяя ей взять инициативу на себя. Ее ноги обхватывают меня, и ее тепло прижимается к моему члену. Ее губы приникают к моим, а ее руки двигаются по моей груди. Она медленно опускается вниз, целуя мое тело, снимая с меня боксеры, чтобы обхватить рукой мой член.

– Я люблю каждую частичку тебя, – ее голос гладкий, как шелк. – Мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать. Как ты смотришь на меня. С тобой все становится лучше.

Мои пальцы перебирают ее шелковистые шоколадные пряди и сжимают ее волосы.

– Все, чего я хочу – это дать тебе все.

Она улыбается.

– И я тоже хочу дать тебе все. А теперь молчи и не буди Остина.

Ее голова опускается, глаза не отрываются от моих, когда она берет меня в рот. Ее влажный, горячий язык скользит по мне, и мне приходится сдерживать стон. Она двигается вверх-вниз, используя руку вместе со ртом. Ее язык, одновременно двигающийся по нижней стороне, заставляет меня сжимать простыни в кулак. Боже, она невероятна на ощупь. Она нужна мне. Нужно что-то делать, пока я не сошел с ума. Я хватаю ее за бедра, притягивая к себе, и срываю с нее трусики. Она стонет на моем члене, посылая электрические импульсы по моему телу. Чтобы не взорваться раньше времени, я думаю о чем угодно, только не о тех невероятных ощущениях ее рта. Я решаю притянуть ее киску к себе, вдыхая ее мускусный запах и то, как она возбуждена.

– Я заставлю тебя кончить, – предупреждаю я.

Мой язык скользит по ее складочкам, а затем поднимается к клитору. Я беру ее прямо там, где хочу, не позволяя ей двигать бедрами, пока я свожу ее с ума. Обхватив мой член ртом, она стонет и опускается еще ниже. Я сосредоточен на ней, а не на интенсивных ощущениях, которые проникают в меня каждый раз, когда я попадаю в ее рот. Это превращается в битву за то, кто быстрее доведет другого до грани, и я прилагаю все усилия, чтобы победить. Не то чтобы здесь были проигравшие. И все же я хочу, чтобы она кончила. Я хочу почувствовать ее вкус, когда буду доводить ее до предела. Девни пытается отвести бедра, и я прижимаю ее к себе еще крепче, щелкая и посасывая, пока она не приподнимает голову и не падает. Я продолжаю держать ее, забирая все, что она дает, пока ее ноги не отказывают и она не упирается в мою ногу. Затем я переворачиваю ее, глядя в ее карие, насыщенные глаза.

– Мы еще не закончили.

Она ухмыляется.

– Надеюсь, что нет.

Ее ноги раздвигаются, и я погружаюсь в ее тепло.

Мы не отрываемся друг от друга, и я клянусь, она владеет моей душой. Исчезла бешеная борьба, которую мы только что вели, и я двигаюсь в ровном ритме, не желая, чтобы эта связь прервалась. Здесь она принадлежит мне так же, как и я ей. Наши секреты открыты, и я хочу, чтобы она знала, что я сделаю все, что ей нужно.

Я буду бороться.

Я буду сдаваться.

Я сделаю все, что угодно, лишь бы не потерять ее.

– Я не могу потерять тебя, – говорит она, и слезы наполняют ее прекрасные глаза.

– Ты не потеряешь.

Ее рука касается щетины на моей щеке.

– Я так люблю тебя, Шон.

Я закрываю глаза и проникаю глубже. Мне нужно, чтобы она почувствовала меня, почувствовала, как сильно мы похожи друг на друга.

– Ты не потеряешь меня...

Я хочу, чтобы эти слова были правдой. Она поднимает голову, нежно целует меня, и одно это прикосновение – слишком много. Я не могу сдерживаться. Весь контроль над собой исчезает, и я кончаю сильнее, чем когда-либо прежде. Долгие минуты после этого мы лежим, сплетясь в клубок, задыхаясь, но прижимаясь друг к другу. Это первое Рождество за последние десять лет, когда я не чувствую апатии к празднику. Последние две недели я потратил на то, чтобы купить подарки, отблагодарить невестку за их упаковку и постараться сделать этот праздник идеальным для Остина и Девни. Я очень надеюсь, что ей понравится то, что я им подарю.

– Пойдем, проверим, все ли готово, – говорит Девни, вставая.

Я следую за ней, надеваю шорты и хватаю ее за задницу, когда она проходит мимо меня в халате. Мы доходим до гостиной, и она вскрикивает.

– Шон, ты это сделал?

Когда она легла спать вчера вечером, елка была украшена минимально, и, хотя мы пытались придать гостиной более праздничный вид, мы мало что могли сделать с тем, что у нас было. Поэтому я нанял несколько человек, чтобы они помогли. Я прижимаю ее к себе и смотрю на зимнюю страну чудес перед нами.

– Мне помогли.

Теперь гостиная наполнена украшениями. Чулки развешаны перед камином, на окнах горят огоньки, красные пуансеттии стоят на торцевых столиках, а елка, благодаря Коннору, теперь стоит вертикально.

– Елка! – задыхается она. – Как ты...

– Коннор.

Она улыбается.

– Это он сделал?

– С трудом, но да. Он работал над ней и принес ее вчера вечером. Все мои братья помогли сделать это для тебя.

– Ты невероятно усложняешь мне задачу.

Я поворачиваюсь так, чтобы она оказалась в моих объятиях, и глажу ее по щекам.

– Это и есть конечная цель. Я сказал тебе, что не отпущу тебя без боя. Я сказал тебе, что сделаю так, что единственным вариантом буду я.

– А что будет, если я не смогу уехать?

Я провожу большим пальцем по ее гладкой коже.

– Тогда мы разработаем новый план, но в любом случае у нас будет много Рождественских дней.

Она поднимается на цыпочки, и наши губы встречаются.

– Я поняла, что от тебя одни неприятности, когда мы впервые встретились.

– Ну, к счастью, ты бежала навстречу неприятностям.

– И посмотри на меня сейчас.

Я дарю ей еще один поцелуй.

– Попалась мужчине, который не намерен тебя отпускать.

– Может быть, мне нравится быть пойманной.

– Может быть, мне нравится ловить тебя.

– Может быть, нам суждено поймать друг друга.

Я улыбаюсь ей.

– Я рад, что мы наконец-то это сделали.

– Я тоже.

– Счастливого Рождества, любовь моя.