Глава девятая

Девни

– Вперед, Остин! – кричу я, хлопая в ладоши, когда он выходит на поле.

– Шон точно притягивает толпу, – говорит Хейзел, хлопая меня по плечу.

Я пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, только не на нем. Как будто существует объявление, призывающее одиноких и отчаявшихся женщин прийти на игру зимней лиги для девятилетних мальчиков.

– Кто бы мог подумать, что межсезонный детский бейсбол так популярен? – в моем голосе звучит сарказм. – Это действительно отвратительно.

– Что?

– Это! – я показываю на пятерых женщин с прическами, макияжем и выставленной напоказ грудью.

Хейзел смеется.

– Кажется, он хорошо с этим справляется. К тому же он уже месяц как вернулся, а они все еще держатся на расстоянии.

Я опускаю взгляд на толпу отчаявшихся домохозяек, а он одаривает их одной из своих ослепительных улыбок. Именно поэтому я никогда не могла подумать о том, чтобы встречаться с ним. Это часть его работы – быть обаятельным. Он преуспел в этом, и я бы никогда не смогла смириться с тем, что именно так он будет проводить ночи вдали от меня.

– Да, он наслаждается этим.

– Я бы не стала заходить так далеко. Я не видела, чтобы он заигрывал или поощрял это. Я говорю, что он отбивается от них лучше, чем Джаспер или любой другой мужчина, возможно, сделал бы это.

Я закатываю глаза.

– Отчаянная Дениз – самая нахальная. Я смотрю, как она обхватывает пальцами металлическую ограду, поднимая одну ногу в воздух, и хихикаю.

Хейзел сдвигается, чтобы лучше видеть.

– Правда? По-моему, психопатка Сара совсем плоха. Она постоянно стягивает с себя рубашку, чтобы показать больше.

Я смеюсь.

– А как насчет Клингер Карен? Она, кажется, действительно выкладывается по полной.

Мы обе медленно киваем, пока она отталкивает Дениз, чтобы подойти ближе.

– Они думают, что он вернулся в Шугарлоуф, чтобы жениться, как его братья?

– Может быть.

– Я не думала, что он заинтересован в том, чтобы остепениться, – небрежно говорит она.

Но я знаю свою невестку, и в ее вопросе нет невинности.

– Я имею в виду, что не знаю о нем ничего, кроме того, что ты мне рассказала. Просто у него было не так много отношений, не так ли?

– Нет, Шон всегда был женат на игре.

– Как ты думаешь, есть ли что-то, что могло бы это изменить?

Теперь я смотрю на нее с ухмылкой.

– Ты пытаешься меня о чем-то спросить?

– Очевидно, – Хейзел игриво шлепает меня по руке. – Ты рассказала мне о поцелуе, а теперь живешь с ним...

– Прошло всего две недели. Две. Я не живу с ним, я просто... выясняю свои возможности и разрабатываю план.

– Он снова тебя поцеловал?

Я действительно не хочу отвечать на этот вопрос. Я поворачиваюсь назад к тому месту, где Остин играет в мяч, и сосредотачиваюсь на нем.

Хейзел хихикает.

– Избегай, Дев, но ты ответила без ответа.

– Да, он снова поцеловал меня. В ту ночь, когда он появился на пороге моего дома, но это ничего не значило. А еще это был последний раз, когда его губы коснулись моих. Видишь это? – я дергаю головой в сторону девушек. – Я ни за что не хочу бросать свою шляпу на этот ринг.

– Нет, хочешь. Если бы я не была замужем, я была бы рядом с ними, и ты могла бы называть меня сумасшедшей Хейзел, если бы мне было до этого дело.

Я смеюсь себе под нос и качаю головой.

– Ты сумасшедшая.

– Да, но и ты тоже. У тебя есть к нему чувства, и, судя по тому, как он смотрит на тебя, я бы сказала, что они взаимны.

Мне не нужно объяснять Хейзел все причины, почему позволять чувствам делать выбор – это плохо, но, возможно, ей нужно об этом напомнить.

– В последний раз, когда я позволила своему сердцу вести меня за собой, я оказалась разбита.

– В этом опыте есть и хорошее, Девни.

– Да, но и много боли.

Она берет мою руку в свою.

– Не позволяй прошлому диктовать свое будущее. Если вы с Шоном сможете просто немного повеселиться, так веселитесь. В этом году тебе исполнится тридцать, а ты так и не позволила себе жить. Я не говорю о твоих слабых отношениях с Оливером или о том, что случилось, когда ты училась в колледже. Она права, но у меня есть свои причины, и мы обе это знаем. Мне нравится безопасность и постоянство. Я хочу знать, что в конце дня в моей маленькой жизни не будет никаких потрясений и все будет так, как должно быть.

– Оливер всегда был безопасным.

С Шоном все будет иначе. Его жизнь не принадлежит ему. Он живет и умирает по своему расписанию. И я понимаю. Так он зарабатывает на жизнь.

– Да, и в безопасности может быть скучно. У тебя есть ограниченное количество времени, чтобы повеселиться.

– А когда он уедет? – спрашиваю я Хейзел.

– Ты позволишь ему уехать.

– Вот так просто?

Она пожимает плечами.

– Звучит довольно просто, правда?

– Шон поцеловал меня, и посмотри, что произошло. Оливер уехал в Вайоминг, я живу в доме Шона, потому что мы с мамой наконец-то поругались, и у меня нет никаких планов. Никаких. Что, черт возьми, мне делать, Хейзел?

– Ты выживешь, и я молюсь, чтобы у тебя было хоть немного приключений.

Звук удара мяча о металлическую биту заставляет нас обоих повернуть головы, когда Остин вырывается вперед. Мы поднимаемся на ноги, аплодируя и крича, когда он благополучно добирается до третьей линии, и команда выбегает на поле. Остин совершил победный бросок. Они обступили его, подпрыгивая, и я не могу не улыбнуться. Он такой хороший ребенок, такой веселый и счастливый, когда играет в бейсбол, что становится ясно, здесь его место. Когда празднование закончилось, мы с Хейзел направились туда, где стояли Джаспер, Шон и Остин.

– Посмотри на себя, мой милый и замечательный мальчик! – говорит Хейзел, взъерошивая его волосы.

– Мама!

– Что? Я не целовала тебя.

Остин застонал и наклонил голову.

– Ты меня смущаешь. Он смотрит на Шона, а я хихикаю.

– Значит, ты не хочешь, чтобы Шон видел, как мы целуемся и обнимаемся?

Его глаза расширяются от страха, и я прикусываю верхнюю губу, чтобы не захихикать.

– Когда-то, – вклинивается Шон, – ты будешь надеяться, что девушки обнимут и поцелуют тебя после того, как ты выиграешь игру.

– Не в ближайшее время, – предупреждает Хейзел.

– Точно. Не раньше, чем тебе исполнится тридцать.

Я не могу устоять перед желанием поддразнить его.

– А именно столько тебе исполнится через... двенадцать дней?

Шон бросает на меня взгляд, а потом пожимает плечами.

– А ты сразу за мной.

– Я отстаю от тебя на девять месяцев, тыковка.

Он смеется.

– Да, но это произойдет раньше, чем ты думаешь.

– Мне будет десять! – вклинился Остин. – А потом я перейду в старшую лигу.

– Знаешь, тебя, наверное, уже можно перевести в старшую лигу, – подбадривает Шон. – Я думаю, твой уровень мастерства намного выше, чем у всех ребят в команде сейчас, и, возможно, даже лучше, чем у некоторых на следующем уровне.

Остин выглядит так, будто может потерять сознание от похвалы.

– Правда?

– Правда.

Джаспер кладет руки на плечи Остина.

– Все это требует времени и терпения, Остин. Мы хотим, чтобы ты также наслаждался своим детством. Бейсбол – это здорово, но не многие попадают в высшую лигу, как Шон.

Шон улыбается и кивает.

– Он прав. Школа на первом месте, но, если ты будешь продолжать тренироваться и играть так же, как сейчас, я вижу, что ты будешь заниматься этим долгое время.

Интересно, замечает ли Шон, насколько Остин похож на него самого в юности? Он играл с шести лет. Весь год он либо играл, либо говорил о бейсболе. Он вступил во все лиги, в которые только мог, постоянно тренировался и заставил меня научиться подавать мяч, чтобы иметь возможность тренироваться, когда захочет, поскольку его мама отказалась купить ему площадку для бейсбола. Клянусь, он спал со своей перчаткой большую часть ночи, и я знаю, что Остин так и делает.

– Знаешь, пока я здесь, я собираюсь навестить друга, который живет недалеко, в эти выходные. Я был бы рад, если бы ты и несколько твоих друзей поехали со мной, – предлагает он.

– Ты хочешь, чтобы я и мои друзья потусовались с тобой? – спрашивает Остин с расширенными глазами.

У меня такое чувство, что этот друг – тоже кто-то из бейсболистов.

– Конечно, хочу. Возможно, мы даже немного поиграем в мяч.

Он смотрит на Джаспера и Хейзел, которые улыбаются и кивают.

– Мы не против.

– Может, твоя тетя Девни тоже сможет поехать? – добавляет Шон.

– О. Я не знаю...

Хейзел придвигается ближе.

– Это было бы здорово, Шон. Я знаю, что вы близки с Девни и все такое, и нам было бы гораздо спокойнее, если бы она поехала. Ты же не против, Дев?

Я собираюсь убить свою невестку. Ей все равно, поеду ли я, она просто хочет заставить меня проводить время с Шоном.

– Я собиралась поискать квартиру или что-то в этом роде.

– Почему? – спрашивает Шон. – Ты останешься со мной, зачем тебе уезжать?

– Потому что ты здесь еще на пять месяцев, и... ну, потому что...

Глаза Джаспера слегка сужаются.

– Ты живешь с ним в главном доме?

– Нет! Я останусь в его доме, пока не найду свое собственное жилье, но я ни с кем не живу, – с отчаянием говорю я.

Это лишь малая часть того ада, который я пережила с мужчинами в своей жизни, когда училась в школе. Они чертовски любопытны и считают, что мне нужна защита. Однако теперь, похоже, мой брат хочет включить в это дело и Шона.

– Хорошо, но ты останешься там одна?

Я вздыхаю и молю Богов дать мне сил.

– Джаспер, я взрослая женщина и я не одна.

– Нет, вместо этого ты останешься в доме со взрослым мужчиной.

Шон слегка надувается.

– Видишь?

Он видит.

– Что видишь?

– Что я представляю угрозу. Ты можешь влюбиться в меня.

Я закатываю глаза и смотрю на брата.

– Тогда хорошо, что ты сейчас любезно предложишь мне переночевать в крошечном домике, пока я буду искать жилье.

Шон чуть не подавился своим напитком.

– Правда?

– Да, это так мило с твоей стороны, и я ценю, что ты такой хороший друг. Я знаю, что мои брат и отец не могут нарадоваться тому, как ты добр. Конечно, я сама предложила тебе переехать крошечный домик, но ты просто не смог мне отказать.

– Я такой джентльмен.

Я ухмыляюсь.