Мы расселись по своим местам, и хостес сообщила нам, что официантка подойдет через минуту, прежде чем уйти.

— Это потрясающее место, — прошептала я, наблюдая за Картером, который развалился на своем стуле.

Ему было комфортно в собственной шкуре, он был так уверен в себе, что чувствовал себя своим.

Каково это — чувствовать себя так же?

Испытывала ли я когда-нибудь подобное?

— Только приятные мысли, детка, — пробормотал он, наклоняясь вперед и хватая меня за руку, которую держал через стол.

— Сэр, мне очень жаль, но вам звонят из приемной, — девушка хостес вернулась, выглядя гораздо более раздраженной и смущенной, чем несколько минут назад.

— Что? Кто это? — спросил Картер, наморщив лоб в замешательстве.

— Я не уверена, сэр. Но они сказали, что это важно.

— Хорошо, — медленно произнес он, вставая со своего места. — Я сейчас вернусь, — пробормотал он.

Я смотрела, как Картер уходит, и в моем взгляде промелькнуло беспокойство без всякой видимой причины.

Это просто показалось странным.

На столе лежал французский батон, и я решила взять кусочек... потому что хлеб — это жизнь.

Но потом я доела его.

А он все еще не вернулся.

Еще один кусочек…

А он все не возвращался.

И не успел я опомниться, как прошло двадцать минут, и я уже начала беспокоиться.

Как только я встала, из-за угла появился разъяренный Грейсон, на лице которого отразилось облегчение, когда он увидел меня.

— Кеннеди! — пробормотал он, направляясь ко мне.

— Что ты здесь делаешь? — медленно произнесла я.

Он закрыл глаза, как будто мой вопрос причинил ему физическую боль.

— Мне так жаль, детка. Картер ушел.

— Что? — недоверчиво спросила я, заглядывая ему через плечо, как будто Картер мог появиться в любую минуту.

— Все это, — он обвел пальцем помещение, — было шуткой. Они хотели смутить тебя и оставить с огромным счетом. Но потом Картер увидел эту хостес... и... — он вздохнул и отвел взгляд, как будто ему было невыносимо произносить эти слова.

— Он увидел хостес и...?

— Тот телефонный звонок... это было оправдание, чтобы уйти, чтобы он мог трахнуть официантку в туалете.

Каким словом можно было описать то, что я тогда чувствовала?

Опустошение.

Унижение.

Жгучий стыд и отвращение.

— Но зачем ему это делать? — прошептала я, с тревогой одергивая юбку своего платья. — Я не понимаю.

Грейсон мягко взял меня за руку и повел обратно к лифту, на котором я приехала.

— Он и его друзья такие же придурки, как и я. Они подумали, что это будет забавная шутка. Они постоянно делают такие вещи.

Я охотно шла с ним, но по моим венам разливалось оцепенение, как будто меня окунули в ведро с холодной водой, мое тело медленно умирало.

Я остановилась, не дойдя до лифта.

— Все еще не понимаю, — тупо сказала я. — Он казался таким...

— Ты когда-нибудь смотрела фильм «Это всё она»? — спросил Грейсон, снова подталкивая меня вперед.

— Да, — медленно ответила я.

— Это то, что они любят делать. Заставлять девушек влюбляться в них... а потом они ставят их в неловкое положение. Они наихудшие придурки, Кеннеди. Мне чертовски жаль.

Мы добрались до стойки хостел... но ее нигде не было видно.

— Наверное, приводит себя в порядок, — пробормотал он, ведя меня к лифту и нажимая кнопку, его поза была напряженной.

— Он все еще здесь? — спросила я высоким голосом. — Он все еще трахает ее в ванной?

Мой голос звучал пронзительно и пугающе в моих ушах. Вполне возможно, у меня был нервный срыв. Я просто не могла понять, как кто-то может быть таким фальшивым. Как он может так себя вести. Говорить все эти комплименты.

И быть таким ужасным человеком.

Грейсон уставился на меня с почти жалостливым выражением на лице, от которого мне захотелось съежиться и заплакать.

— Он ушел, милая.

Верно. Он уже говорил это.

Двери лифта открылись, и я вошла внутрь, невидящим взглядом уставившись на свое отражение в зеркале, когда лифт за мной закрылся.

— Как ты узнал об этом? — прошептала я, внезапно возненавидев платье, которое было на мне надето.

После сегодняшнего вечера я собиралась сжечь его. Кэрри бы поняла. Я бы вернула ей деньги за него.

— Я всегда держу ухо востро. В газетных сплетнях говорилось, что парни были заинтересованы в ком–то и я, очевидно, знал, что это относится к тебе. Мне не потребовалось много времени, чтобы узнать их планы.

— Но как? Типо, ты прослушивал их телефон? Я не понимаю?

Я была простой девушкой. Пять лет назад я проснулась без воспоминаний, а значит, и без багажа. Я пошла на работу, выполняла свою работу, старалась быть милой с людьми, старалась быть хорошим другом…такого рода вещи были за гранью моего понимания. В моем простом маленьком мире такого не случалось.

Но, думаю, поездки в Париж и модные рестораны, а также безумно горячие хоккеисты, предлагающие мне полмиллиона гребаных долларов за свидание — этого тоже не было.

— Ты действительно хочешь знать, как я узнал? — мягко спросил он, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, так как я, по-видимому, уставилась вниз.

— Одна из сопровождающих, которых они регулярно используют. Я плачу ей за информацию, так как она обслуживает большинство важных персон в штате. Удивительно, что люди говорят в присутствии людей, которые, по их мнению, ничего не значат.

Эскорт?

Все становилось только лучше, мать твою.

— Я такая глупая, — прошептала я.

Я не была склонна к приступам депрессии, но это была настоящая мука. Чистая, неподдельная мука.

— Мне так жаль, детка, — сказал он с болью в голосе. — Мне чертовски жаль.

Я сделала глубокий вдох, не желая быть той девушкой, которой не наплевать на мудака.

Но это, конечно, было непросто.

— Ты можешь подбросить меня домой? — попросила я, мечтая свернуться калачиком на диване в спортивных штанах и с ведерком мороженого.

А потом мне нужно было найти другую работу.

Событие обещало быть веселым.

Но если бы они были настолько придурками, чтобы провернуть что-то подобное, об этом довольно скоро поползли бы слухи, а я не была заинтересована в том, чтобы мои коллеги смеялись надо мной — ни в лицо, ни за моей спиной.

— Я не думаю, что тебе стоит сейчас оставаться одной, — сказал Грейсон, успокаивающе поглаживая меня по спине.

— Думаю, это именно то, что мне нужно.

Грейсон нахмурился, в его взгляде читалось разочарование.

— Почему бы тебе не позволить мне отвлечь тебя от этих мыслей? Как насчет Лондона на этот раз? На самом деле, мне там нравится больше, чем в Париже.

Как бы удивительно это ни звучало, возможно, мне нужно было держаться подальше от парней, которые делали такие вещи, как полет в Париж…который казался слишком хорошим, чтобы быть правдой. Но потом он притянул меня к себе и заставил все переосмыслить.

Возможно, я была жалкой. Но находиться в его объятиях было чертовски приятно.

— Позволь мне отвлечь тебя. Чтобы ты поняла, какие они, черт возьми, идиоты, — прошептал он, убирая волосы с моего лица и нежно поглаживая мою голову.

— Хорошо, — сказала я, хотя и знала, что не должна этого делать.

Но Грейсон не был таким уж хорошим парнем.… Я начала влюбляться в него первой.

Разве не так?

Двери лифта открылись, и он повел меня через вестибюль к главному входу, как человека, выполняющего задание. Мне приходилось практически бежать трусцой, чтобы не отстать.

Я хочу сказать, что мне определенно хотелось уйти отсюда, но я также не хотела сломать каблук. Туфли Кэрри были действительно классными.

— Грейсон, притормози, — крикнула я, когда чуть не споткнулась на лестнице.

Он остановился и провел рукой по волосам.

— Прости, детка. Просто мне не терпится увести тебя отсюда. Я чертовски зол прямо сейчас.

Я прижалась к нему, и мое беспокойство немного улеглось.

Водитель Грейсона уже ждал, и я глубоко выдохнула от того, что была так близка к побегу из этого места. Грейсон открыл передо мной дверь, и я уже проскользнула внутрь, когда услышала, как очень знакомый голос внезапно окликнул меня по имени.

Я оглянулась, широко раскрыв глаза, когда Картер появился у входа в отель, пошатываясь, пытаясь спуститься по лестнице.

— Пора ехать, милая, — спокойно сказал Грейсон, вталкивая меня в машину и запрыгивая сам. Дверца машины захлопнулась. — Поехали! — рявкнул он водителю.

Шины взвизгнули, когда он тронулся с места... Как раз в тот момент, когда Картер спустился по лестнице, его кулак ударил в окно, прежде чем мы оказались вне досягаемости.

— Грейсон, — сказала я в панике. — Что это было? Он выглядел... он выглядел так, будто с ним что-то не так!

— Это называется неудобством, — ответил Грейсон, поприветствовав Картера недовольным взглядом через окно, прежде чем что-то напечатать в своем телефоне. — Большое неудобство.

— Он ведь не бросал меня ради секса с хостес, правда? — тихо спросила я.

— Нет, Кеннеди, он этого не делал, — я никогда не видела, чтобы мужчина выглядел таким довольным, как Грейсон в тот момент.

— И куда ты меня везёшь? — спросила я, готовясь к тому, что он скажет мне, что именно здесь я умру или что-то в этом роде.

— Домой, — просто ответил он, когда вокруг нас вдруг защелкнулись замки на дверях.

И каким-то образом мне стало совершенно ясно, что «дом», о котором говорил Грейсон, не был моим домом.

Я была почти уверена, что прямо сейчас он меня похищает.