Затем он прикусил мою шею, как какой-нибудь гребаный сексуальный вампир, в то время как его член безжалостно входил в меня.
Я забилась в конвульсиях вокруг его члена и повернула голову, мои зубы впились в его бицепс, когда наслаждение пронзило меня насквозь. Думаю, в тот момент мы оба были вампирами.
Но это было уже слишком. Удовольствие граничило с болью, и я была измотана. Я больше не могла.
— Пожалуйста. Я не могу больше, пожалуйста, — закричала и кончала так много раз, что сбилась со счета.
Я была такой чувствительной везде, как будто все мои нервы были напряжены одновременно.
— Скажи это и я кончу, Кеннеди. Скажи, что ты моя.
Из меня вырвалось резкое рыдание.
— Не скажу.
Он вытащил член и перевернул меня на спину, прежде чем снова войти в меня, заставив меня застонать, потому что это было чертовски больно.
— Я могу продолжать всю ночь. Теперь, когда мой член наконец-то внутри тебя, я не спешу выходить.
Я слишком устала, чтобы бороться с ним, и кончала снова и снова, пока в конце концов… не потеряла сознание.
Но я так и не сказала, что принадлежу ему.
* * *
Я проснулась со стоном, вытянув руки над головой. Почему-то болела каждая мышца моего тела. Занималась ли я спортом? Подняв руку, чтобы почесать зудящее место на животе, тут же замерла, почувствовав на коже что-то сухое и шершавое. Мои глаза распахнулись, и я посмотрела вниз, потрясённая, увидев белую пленку на груди, животе и между ног. Это было... о, черт.
Тогда все вспомнилось: Картер, ужин, появление Грейсона... Тот ночной трах, которому он подвергал меня, заставляя кончать снова и снова. У меня по всему телу была засохшая сперма Грейсона.
— Доброе утро, милая, — промурлыкал мистер-сперма собственной персоной, стоя неподалеку. Я рассеянно оглянулась и увидела, что он стоит, прислонившись к двери, ведущей в коридор, выглядя свежим, как ромашка, в идеально отглаженном костюме. — Тише, тише. Через тридцать минут тебе на работу.
— Тридцать минут, –— прошептала я.
По расписанию я должна был выйти на работу только в шесть тридцать следующего дня… что означало…я проспала, по сути, целую вечность.
— В душ? — спросила я и комната закружилась, когда мое тело соскользнуло с кровати, стоя там, как новорожденный жеребенок, нетвердо держась на ногах.
— На это нет времени, — весело сказал он, как будто я не была покрыта его спермой.
Он направился ко мне, и я впервые заметила, что у него в руке сумка. Грейсон открыл ее и вытащил мою рабочую униформу и что-то похожее на чистую пару нижнего белья и новый лифчик.
Он двигал меня, как куклу, пока одевал. Я была так потрясена всем, что произошло за последние двадцать четыре часа, что просто смирилась с этим, позволив ему двигать мной, как он хотел. Грейсон позаботился обо всем, даже расчесал мне волосы и собрал их в конский хвост.
И он, блять, насвистывал все время, пока я все ещё была в прострации.
Я моргнула и оказалась в машине, выезжающей с длинной подъездной дорожки к особняку.
— Ты действительно отвезешь меня на арену? — наконец, недоверчиво спросила я, после того как мы были в пути десять минут.
— Что ж, я знаю, что тебе нравится твоя работа. Так что, пока я не убедил тебя заняться чем-нибудь другим, оставайся там.
Он сидел так близко ко мне, насколько это было возможно, не нависая надо мной. Одна рука лежала на подголовнике, играя с моими волосами, в то время как другая теребила его телефон, занимаясь любыми мафиозными делами, которыми занимаются такие психи, как он.
— Я больше никогда тебя не увижу после этого, — сказала я, когда мы свернули на улицу, ведущую к арене, почесывая грудь, потому что оказалось, что засохшая сперма на самом деле... очень зудит.
Он фыркнул.
— Ты забавная, –— сухо отозвался Грейсон, глядя на меня так, словно... словно он был влюблен.
Я раздраженно скрестила руки на груди, как капризный подросток, когда он коснулся поцелуем моего лба.
— Ммм, ты пахнешь сексом и мной, — прорычал он, дразня языком мое ухо.
Я вздрогнула.
— Вообще-то, от меня пахнет задницей. Спасибо за это.
Он снова усмехнулся, когда мы подъехали к арене. Мои глаза расширились от удивления, когда я выглянула в окно и увидела трех разъяренных хоккеистов, стоящих на верхней ступеньке лестницы, ведущей на арену.
— О, отлично. Твой фан-клуб здесь, — безразлично протянул Грейсон, зарываясь носом в мои волосы.
— Ладно. Увидимся, — пискнула я, толкая дверь, чтобы убраться подальше от... великолепного, сбивающего с толку, СУМАСШЕДШЕГО мужчины рядом со мной.
Конечно, это было не совсем то прощание, о котором мечтал Грейсон. Секунду спустя я была прижата к кожаному сиденью, его рука была у меня в штанах, а пальцы ласкали мой клитор и сердцевину, пока я бурно не кончила.
Закончив, он похлопал меня по заднице и открыл дверь.
— Увидимся позже, детка.
Я стояла на тротуаре, пока он уезжал, совершенно ошеломленная тем, что только что произошло.
— Кеннеди! — закричал Картер, подбегая ко мне и заключая в объятия. — Детка, ты в порядке?
— Эм, это сложный вопрос, — ошеломленно произнесла я. — Действительно сложный вопрос, — и тут до меня дошло, что вчера он был ранен. — Боже мой. Ты в порядке?
Вокруг левого глаза у него был синяк, но в остальном он выглядел здоровым... и красивым.
— Он подошел ко мне сзади, когда я отошёл, чтобы ответить на телефон и этот молокосос ударил меня. А потом он вколол мне какое-то успокоительное для пущей убедительности и затащил в ванную, — прошипел Картер, и его хмурый взгляд предвещал боль. — Но в остальном я великолепен.
Он запечатлел поцелуй на моем лбу, крепко прижимая меня к себе, как будто не мог заставить себя отпустить меня.
— Что он с тобой сделал? — обеспокоено спросил Джек, нежно поглаживая меня по щеке.
Мой взгляд метнулся куда-то за его плечо, не в силах смотреть на него.
— Я бы предпочла не говорить об этом, — прошептала я.
И это было правдой. Я не знала, что сказать о прошлой ночи. Он хотел изменить меня.
И ему это удалось.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в событиях прошлой ночи.
Во всех них.
— Эй, извините, но мне нужно идти на работу, — сбивчиво сказала я им, хотя и знала, что должна все объяснить.
Картер замер, а затем прочистил горло.
— Хорошо, — сказал он натянуто.
Он неохотно отпустил меня, и я одарила его фальшивой улыбкой, поднимаясь по ступенькам, мои мышцы ныли при каждом шаге.
— Принцесса, ты в порядке? — спросил Себастьян, торопливо поднимаясь по лестнице рядом со мной.
— И об этом я тоже не хочу говорить, –— проворчала я, заметив, что его щека подергивалась, а взгляд был мрачным, как будто он обдумывал убийство Грейсона.
Все трое молча последовали за мной в здание. Они провели весь день, потягивая пиво в баре, в течение всей моей смены.
Но в конце рабочего дня я заставила их отвести меня в мою квартиру.
И не позволила им пойти со мной.
Я смыла с себя Грейсона и забралась в постель.
И только лёжа в кровати, я призналась себе… Возможно, я и не говорила тех слов, что просил от меня Грейсон.
Но это не значит, что это неправда.
Возможно, часть меня стала принадлежать Джеку, Себастьяну и Картеру, но Грейсон теперь тоже владел частью меня.