Глава 28

Следующие пару дней я не отпускал Аврору на работу, и, поскольку Венеция навещала мой офис, я воспользовался этим временем, чтобы схватить Аврору при каждом удобном случае. Трахал ее в прихожей, опускался на колени, когда она садилась на табурет на кухне, и всасывал ее клитор в рот, пока она не кончала, шел за ней в душ и трахал ее сзади, когда ее ноги слабели. Наступило время ужина, и Венеция вернулась. Мы ели, пока Аврора старалась не смотреть мне в глаза, зная, что в моих глазах она найдет похоть и забудет, о чем говорила с Венецией.

Потом я еще долго трахал ее ночью; ее тело устало, но стоны не прекращались.

Я не мог остановиться. Она так притягательна, и она так прекрасно принимает меня.

На этой неделе она начала ходить на работу после столь необходимого перерыва во всем. Ее визиты к психотерапевту стали регулярными, и улучшения очевидны. Свет в ее глазах снова стал ярче, а ко мне возвращается моя Аврора. Я по-прежнему иногда заходил к ней в офис во время обеда, чтобы проведать ее и полакомиться десертом, когда она сидела надо мной на столе, а я заставлял ее кричать, стоя перед ней на коленях.

— Что ты сказала? Кто их освободил?

Мне все равно, но мысль о том, что Камари сделала это, приводит меня в замешательство. Я не думал, что она пойдет на это.

Венеция кладет свой iPad на мой стол и показывает мне фотографию, на которой я стою на коленях в нашем доме, руки Авроры в моих, когда я умоляю о прощении. Я провожу рукой по лицу, чтобы скрыть глупую улыбку.

— Ты знаешь, кто. — Венеция улыбается, глядя на фотографию и статью под заголовком — Самый богатый человек Лондона стоит на коленях перед своей женой.

История очень расплывчата и не соответствует действительности, но я знаю, что Камари никогда бы не раскрыла ничего подобного, даже если бы Аврора не рассказала ей о том, что произошло. В ней говорится лишь о том, что даже самый могущественный человек Лондона стоит на коленях перед своей женой, и что мешает другим поступать так же.

— Мне нравится умоляющее выражение твоего лица. Тебе идет. — Венеция щелкает языком.

Я бросаю на нее взгляд, а она смеется и качает головой, уходя.

— Хочешь, чтобы я от них избавилась? — спрашивает она через плечо.

Я качаю головой. — Нет.

Венеция начала работать, точнее, тренироваться и проводить свободное время в моем офисе в финансовом отделе, но время от времени она заходит ко мне, чтобы побеспокоить, показать смешные статьи, которые она видела, или принести еду или что-то, что Аврора упаковала для нее, и она хвастается, что я ничего не получил.

Я не должен ревновать к тому, что моя сестра получает от жены печеные десерты, а я нет, но я, черт возьми, ревную.

— Мистер Кэйн, мистер и миссис Чембер пришли, — говорит мне Амина, ее глаза немного обеспокоены.

— Родители Сэма Чембера?

Она кивает, показывая мне свой планшет. — Это по поводу его брата, Дэймона Чембера, который пропал. Они думают, что это произошло из-за тебя.

Я смеюсь, откидываясь на спинку кресла.

— Понятно. Позови их, но не входи, пока я не скажу, и будь начеку. Пока они будут здесь, я хочу, чтобы ты отправила фотографии, которые я собираюсь послать тебе в прессу.

Она кивает и выходит.

Через несколько минут мистер и миссис Чембер сидят передо мной с глазами, полными гнева и неприязни. Ухмылка с моего лица не сходит, и я даже не пытаюсь быть бесстрастным.

— Где мой брат Дэймон, мистер Кэйн? — спрашивает мистер Чембер, его голубые глаза того же цвета океана, что и у его брата.

Мне приходится держать себя в руках. Это два разных человека, и я не должен уничтожать целую влиятельную семью без причины, даже если могу.

Я должен действовать стратегически.

— Он мне родственник? Он мой друг, чтобы я знал, где он? — Я поднимаю бровь, заставляя его нахмуриться.

Он жив. Пока что. Но никто не должен этого знать.

— Нет, но он хотел стать вашим партнером и нуждался в ваших инвестициях, поэтому вы, очевидно, решили уничтожить его, как и всех до него, кто вам перечил.

— Вы что-то обо мне предполагаете, мистер Чембер? Потому что то, что я могу сделать в отместку, будет выглядеть на вас не лучшим образом.

Он вскакивает на ноги. — Вы угрожаете мне? Вы знаете, какой властью я обладаю?

Я киваю, скрещивая руки перед собой.

— А вам известна моя сила, мистер Чембер? Мое влияние?

Он слегка сжимается, но не отступает.

— Мой брат пропал, и последним, кому он звонил, были вы. Если это не подозрительно, то я не знаю, что именно.

Открыв ящик стола и вынув только что созданную папку, я кладу ее перед ним и его женой.

— Взгляните. Думаю, подозрительным можно считать то, что ваш брат преследовал мою жену в течение многих лет и дважды похитил ее. А вы помогли ему стереть улики и сменить инспекторов по ее делу. И все же вы утверждаете, что это я подозрителен?

Хелиа, конечно, помог мне с этим, но осознание того, что Дэймон сделал это, не перестает вызывать во мне ярость, которая утихнет только тогда, когда он перестанет дышать.

А это произойдет скоро. Уже сегодня вечером.

— Что? Это обвинения, ложные заявления и сфабрикованные доказательства.

Он вынимает бумаги из папки, рвет их и бросает на мой стол. Мое терпение лопнуло от его неуважения.

Я вскакиваю со своего места и обхватываю его шею руками в тисках. Его жена кричит. Она хватает меня за руку, но не может сдвинуть меня ни на дюйм.

— Отпустите его, пожалуйста! — умоляет она, но я улыбаюсь мистеру Чемберу в лицо.

— Отойдите от меня, пока я не опубликовал их в прессе. Тогда мы посмотрим, кто сгорит первым.

Он пытается покачать головой, пока его лицо из синего превращается в фиолетовое, но не может пошевелиться. Моя рука слишком крепко обхватывает его шею.

Я бросаю его на землю, поправляя костюм.

— Вы можете идти. Амина, пожалуйста, проводи мистера и миссис Чембер.

Амина входит и даже глазом не моргнула, увидев мистера Чембера на полу. Она ждет, пока они соберутся и выйдут, избегая встречаться со мной глазами.

Когда наступает ночь, я отправляю сообщение Авроре, сообщая ей, что вернусь домой поздно, а затем направляюсь к дому Хелиа, где в подвале живет Дэймон. Технически подвал не пристроен к дому. Он находится снаружи, но это одно из самых безопасных мест.

— Ремо, какой приятный сюрприз. Будет еще лучше, если ты наконец убьешь этого ублюдка, и мне не придется тратить деньги на еду для него. С меня хватит.

Хелиа выходит из тени в комнате, когда мой взгляд падает на Дэймона, привязанного к стулу напротив меня.

— Проснись.

Я даю Дэймону пощечину.

Он рывком просыпается, моргает глазами, оглядываясь по сторонам. Его лицо неузнаваемо из-за того, что Хелиа сделал с ним, пока я был занят тем, что пытался вернуть жизнь своей жене. Жену, которую он чуть не убил, оставив после себя пустую оболочку, без ярких цветов в глазах, без собственного запаха, который разносился бы по всему дому.

Такому человеку, как Дэймон, недостаточно прощения.

Он что-то бормочет, но ушибленная и рассеченная губа не позволяет ему говорить внятно.

— Теперь, когда ты очнулся, есть последние желания?

Хелиа подходит ко мне и протягивает пистолет. Я проверяю количество патронов и вижу, что он полон - идеальный вариант для того, чтобы выпустить его в него сегодня.

— Ч-что? — шепчет он, пытаясь открыть один глаз. Он опух и приобрел глубокий, уродливый фиолетовый цвет.

— Мой брат, он тебя не пустит.

Его речь прерывается, и он задыхается короткими глотками. Его голова свисает, а губы остаются открытыми. Он обезвожен, и это хромое тело бесполезно для меня. Не стоит его оставлять.

— О, какой брат? Тот, который сбежал, как только я упомянул о возможности испортить их имидж в обществе? Тот, который буквально отрекся от тебя, как только я предстал перед ними?

Дэймон пытается покачать головой, моргая.

— Нет… — Он продолжает бормотать, но я хватаю его за челюсть, наклоняя его лицо вверх.

— Ты совершил одну ошибку в своей жизни, и она будет стоить тебе всего твоего существования, и эта ошибка была направлена против моей жены. Одна ошибка, и ты отправишься в могилу раньше времени. Помолись напоследок, мать твою.

С этими словами я приставил пистолет к его лбу. В тот момент, когда его глаза расширяются от осознания, я стреляю.

Его тело откидывается назад, и я отпускаю его. Еще один выстрел разрушает его сердце, и я целюсь еще раз прямо в то же самое место.

Я держал его в живых, чтобы он страдал больше месяца. Теперь эта глава окончена.

Отдав пистолет Хелиа, я разворачиваюсь и направляюсь обратно на улицу, зная, что сделал хороший выбор, надев сегодня черное.

Я слышу легкое дуновение ветра, атмосфера вокруг меня становится тяжелой, и это говорит о том, что Хелиа идет позади меня.

— Мне нужно знать что-нибудь?

Его голос мягкий и тихий, как будто он самый невинный человек на свете.

— Что? — Я засовываю руки в карманы, прислоняясь к машине, и

поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он бросает сигарету на землю и наступает на нее.

Затем его изумрудные глаза скользят по моему лицу. — Вижу, ты не потерял хватку, даже спустя десять лет. Теперь я могу идти?

Я ухмыляюсь, забавляясь его просьбой. — И ты спрашиваешь меня об этом, потому что...?

С его губ срывается усмешка, звук четкий и ясный, но призрачный, от которого у большинства людей по спине бегут мурашки. Вот только я привык к Хелии. Привык к тому, что этот человек лишен эмоций. Вы не найдете в нем ничего, даже если будете искать.

— Потому что я хочу знать, означает ли зависимость от кого-то, что ты будешь часто оставлять вокруг себя трупы.

Его тон становится тише, когда он произносит это, его глаза впервые за все время смотрят в сторону от меня.

— Не обольщайся. Ты не можешь позволить себе ввязаться в какое-нибудь дело сейчас, не тогда, когда полиция и расследование продолжаются, — говорю я.

Он рассеянно кивает.

— Займись новой компанией, которую я передал тебе на прошлой неделе.