— Я спросил, что ты думаешь о насилии в видеоиграх. — Мужчина жестом указывает на Рика. — Он сказал, что ты разрабатываешь видеоигры.

— Мне нечего сказать по этому вопросу, — отвечаю я с раздражением, оглядывая комнату в поисках Каролины, когда больше не вижу ее с женщинами.

Я замечаю ее у бара в углу комнаты, она выпивает рюмку, а бармен наливает другую. Я не даю им сказать ни слова, прежде чем повернуться на пятках и быстрым шагом направиться в ее сторону. Прежде чем я успеваю конфисковать ее следующую рюмку, она опрокидывает ее в себя.

— Привет, детка, — приветствую я, обнимая ее за талию.

— Привет, — полушепотом говорит она, подавая знак бармену налить еще.

Я поднимаю руку, останавливая его.

— Она в порядке, бро.

— Она не в порядке, бро, — поправляет она, закатывая глаза. — Сделай двойную порцию. — Ее ладонь шлепает по стойке. — И принеси моему другу одну... прости, моему парню одну. — Она машет рукой в воздухе. — Не двойную для него. Его работа – заботиться обо мне сегодня вечером, а для этого нужно быть трезвым.

Я хватаю ее за локоть и оттаскиваю от бара, а она несет всякую чушь, пока я веду нас к выходу.

— Сколько ты выпила? — спрашиваю я, поворачивая ее лицом ко мне.

Она держит два пальца на расстоянии друг от друга и прищуривает один глаз, чтобы сфокусироваться на них.

— Совсем чуть-чуть.

— Сколько это – чуть-чуть?

Она морщит нос, ее рука опускается на бок.

— Я сбилась со счета на третьем бокале шампанского и второй рюмке... — Ее палец касается нижней губы, и она щелкает языком. — Может быть, водки? Что там было в рюмке.

— Господи, — шиплю я. — Я оставил тебя одну на пять минут.

— Не так. Ты оставил меня одну на пятнадцать минут... с акулами. — Акулы – это властные женщины в ее семье.

Я поднимаю руки, извинение расплывается по моему лицу.

— Меня загнали в угол на обратном пути!

— Люди уже думают, что мы лжем о том, что мы вместе. Давай просто докажем, что они правы. — Каролина тоже становится язвительной, когда выпьет.

Я протягиваю руку.

— Давай. Пойдем в твою комнату.

Она отбивает ее.

— Давай я вернусь в бар, а ты можешь вернуться к болтовне с моей кузиной.

Идеально. Она увидела, что я разговариваю с Линдси.

— Мы не будем делать это здесь. — Я хватаю ее за руку, убеждаюсь, что она устойчива, и протаскиваю нас сквозь людей.

— Пока, Рекс! Позвони мне как-нибудь!

Каролина останавливается чтоб попращаться с Линдси. Зная, что это может быть дерьмовым шоу, я пытаюсь оттащить ее, но Каролина стоит твердо.

Линдси достаточно глупа, чтобы продолжать дразнить Каролину, и она щебечет ей вслед.

— Было так приятно увидеть тебя и наверстать упущенное. Хочешь потусоваться завтра? Позавтракать?

— Пошла нахуй, — рычит Каролина, поражая всех. Она показывает на меня, одновременно поддерживая прочный зрительный контакт с Линдси. — Ты выглядишь тупой, приставая к парню, который идет ко мне в комнату. Он мог бы развлечь тебя разговором в углу в течение пяти минут, но он развлекает меня в постели. — Она поднимает вверх средний палец. — Я выиграла.

Я сдерживаю смех.

— Господи, давай вытащим тебя отсюда.

К счастью, она позволяет мне отвести ее к лифту, и она прожигала меня взглядом во время всей поездки. Когда мы поднимаемся на наш этаж, я достаю из кармана ее ключ и отпираю дверь.

— Развлекаю тебя в постели, да? — спрашиваю я, как только мы входим в комнату и наклоняю голову к кровати. — Это та кровать, на которой я это делаю?

Она падает спиной на матрас и начинает снимать туфли на каблуках, разбрасывая их по комнате.

— Я понятия не имею, что я имела в виду, но в моей голове это звучало лучше.

— Это звучало так, будто ты сказала ей, что я собираюсь трахнуть тебя в этой твоей постели. — Мой член затвердел при этой мысли.

— Я ни о чем не жалею. Мы встречаемся, так что предполагается, что мы трахаемся, учитывая, что ты... ну, ты.

— Я не буду воспринимать это как оскорбление. — Я хлопаю в ладоши и потираю их вместе. — Где твоя пижама?

Ее голова дергается в сторону комода.

— Сложена в этой штуке.

— Конечно, сложена, организованная чудачка.

— Эй, — хнычет она. — Организованная жизнь – это счастливая жизнь. — Она испускает тяжелый вздох. — Когда ты был в туалете, они спросили меня, почему я бросила колледж, шестнадцатью разными способами. — Вся игривость и язвительность в ее тоне исчезла, грусть омрачила ее черты.

— Что ты сказала?

Она закрывает глаза, медленный вздох вырывается из ее груди.

— Мой разум помутился. Возможно, я сказала что-то о работе в цирке.

Я смотрю на нее с сожалением.

— Я больше никогда не оставлю тебя с этими стервятниками. Обещаю.

— Я сама справлюсь.

— Никогда не говорил, что ты не можешь, но сегодня ты выбрала алкоголь, чтобы помочь себе. Замени алкоголь на меня в следующий раз, хорошо? — Заменяй алкоголь на меня каждый раз.

Она отдает мне честь, на ее губах мелькает улыбка.

— Поняла, капитан.

Я роюсь в ее ящике, и мое сердце замирает, когда я достаю незнакомый предмет.

— Итак, моя милая Каролина, я думал, что видел все твои пижамы. Оказывается, ты прятала эту. — Я поднимаю в воздух почти прозрачную голубую кружевную пижаму.

Румянец покрывает ее лицо, прежде чем она зарывает его в свои руки.

— Ты не должен это видеть! Это только для спальни!

Я протягиваю его, осматривая.

— В следующий раз, когда ты останешься на ночь, твоей заднице лучше быть в этом.

— Не выйдет. — Она убирает руки от лица и качает головой. — Она неудобная и предназначена для того, чтобы ее быстро снять. А потом не надевать.

Я прислоняюсь спиной к комоду, скрещивая лодыжки, и поднимаю пальцы в воздух.

— Зачем ты взяла ее? Для кого ты планировала ее надеть... или снять? — У меня пересохло во рту от моего вопроса.

Она планировала с кем-то здесь переспать?

Она закусила нижнюю губу.

— Я не знаю... на случай, если я кого-то встречу. Я не планировала, что ты будешь играть роль моего парня.

Я поднимаю палец вверх.

— Остановись на этом, юная леди. Ты либо заставишь меня ревновать, либо дашь волю моему воображению. — Слишком поздно. Я провожу пальцами по кружеву, в то время как в моей голове начинают проноситься мысли о том, как она будет одета в эту штучку.

Она хватает подушку и бросает ее в меня.

— Неважно. Ты бы увидел во мне одного из своих друзей-парней, носящих это.

— Ты еще никогда в жизни так не ошибалась, — ворчу я, глотая воздух и уворачиваясь от подушки.

— А что, если я надену ее сейчас?

Я фыркнул.

— Смешно.

— Я серьезно.

— Ты пьяна.

— Разве не так поступила бы девушка? И в эти выходные я твоя девушка. — Вызов проливается вместе с ее словами. — О, подожди. Ты не можешь быть моим парнем, если не так давно трахался с соседкой Линдси.

Я засовываю пижаму обратно в первый ящик и открываю следующий, обнаруживая пару треников и белую майку.

— Так вот почему ты злишься?

— Да. Мой спутник трахался с другими женщинами.

— Трахался. Я не трогал ее соседку уже несколько месяцев, и я никого здесь не трогаю. С каких пор ты веришь своим кузинам? Какого черта?

— Забудь об этом, — отмахнулась она.

Я кладу ее пижаму на край кровати и опираюсь на колено рядом с ней, наполовину заползая на матрас, пока наши лица не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. Обхватив ее обеими руками, я провожу большим пальцем по ее мягкой, усыпанной веснушками щеке, а затем поднимаюсь.

— Теперь встань и надень пижаму.

— Хорошо, — хнычет она, сползая с кровати, — но мне нужно, чтобы ты расстегнул мою молнию.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я встаю позади нее и смотрю на молнию, идущую по спине ее платья. В комнате становится тихо; единственный звук, который я слышу, – бешеное биение моего сердца. Мои пальцы напряжены, когда я хватаюсь за молнию ее платья, тяну ее вниз, и платье опускается вокруг ее ног как в замедленной съемке. Я вдыхаю, не в силах остановить себя от того, чтобы рассмотреть ее.

Иисус.

Передо мной стоит моя лучшая подруга... в одних только стрингах телесного цвета. Ее кожа теплеет от моего прикосновения, когда я глупо и смело провожу пальцами по ее талии. Ее дыхание сбивается, и она снова прижимается ко мне, потираясь задницей об эрекцию, которой у меня не должно быть.

— Рекс, — шепчет она.

Я борюсь с собой, думая, почему я веду себя так по-идиотски, когда провожу рукой по нижней части ее голой груди. Какого черта на ней не было лифчика? Хорошо, что я не знал, иначе сегодня вечером я бы только об этом и думал.

Она наклоняет голову в сторону.

— Мое ожерелье.

Пока мои пальцы гладят нижнюю часть ее груди, другой рукой я убираю ее волосы с плеч и расстегиваю жемчужное ожерелье, которое я купил ей на Рождество. Наша связь сохраняется, когда я аккуратно кладу ожерелье на кровать. Никогда еще мое сердце не билось так сильно, когда я заменил руку, лежащую на ее шее, своими губами, проводя ими по ее нежной коже.

— Скажи мне остановиться, — шиплю я. — Блядь, Лина. Скажи мне.