Я стону от боли, пытаясь сесть прямее.

— Нет, все в порядке. Я в порядке. Я хочу пойти.

— Мы можем, если ты действительно этого хочешь, но я не думаю, что мы должны это делать, если тебе больно.

Он проводит пальцами по моим волосам в успокаивающем жесте.

— Мы все еще можем потусоваться вместе? — Я сглатываю, потому что не могу поверить, что прямо сейчас испытываю такие глупые эмоции. К черту гормоны и к черту месячные. — Я не уверена, что хочу сейчас оставаться одна.

Его взгляд смягчается, и я склоняюсь навстречу его прикосновениям.

— Ладно. Если это то, чего ты хочешь, мы поболтаем здесь.

— Правда? — Улыбка расцветает на моих губах.

— Правда. Я не знаю, как сказать тебе «нет».

О, черт.

— Ты голодна? Я могу заказать что–нибудь поесть, если хочешь, — предлагает он, как будто только что не оставил мое сердце в полном беспорядке.

— В салон? — Он кивает. Тогда ладно. — Я так хочу палочки с моцареллой.

— Все, что тебе нужно. Дай–ка я возьму свой телефон и закажу нам что–нибудь на ужин.

К тому времени, как нам приносят еду, я уже чувствую себя намного лучше. Обезболивающие подействовали, и набивание моего сварливого желудка домашними деликатесами с ложечки очень помогает.

Как только с ужином покончено и мы прибираемся, Кэл берет ноутбук со стойки и запускает одно из тех реалити–шоу о том, как сексуальным одиноким людям не разрешают заниматься сексом во время отпуска на острове мечты, к которому мы так пристрастились. Он садится на диван рядом со мной, и когда он обнимает меня за плечи, а я прижимаюсь к успокаивающему теплу его тела, я осознаю две вещи.

Во–первых, ночью в тату–салоне до жути уютно.

И второе — я доверяю Кэлу свой разум, свое тело, свое сердце, свои секреты. И это пугает меня до чертиков.