Глава 20

Глава 20

Лино

Самара казалась почти счастливой от того, что проводит время с Энцо, и мне это не нравилось. Если бы я не доверял этому человеку, то, возможно, не решился бы уйти. Не то чтобы я не доверял Самаре, но даже я не мог отрицать, что наш брак не был традиционным. Сколько бы раз я ни пытался выразить свои чувства к ней, мне всегда казалось, что слишком рано, если я скажу ей, что люблю ее.

Я не мог позволить себе прогнать ее, а признание в любви - это серьезно. Я никогда не говорил таких слов женщине, у меня никогда не было возможности или желания, когда я был достаточно молод, чтобы не поддаться ограничениям моего отца. Достаточно молод, чтобы думать, что он не убьет Самару, если я прикоснусь к ней. Наша дружба была достаточно оскорбительна для этого человека, но он терпел ее до тех пор, пока я не опозорил имя своей семьи.

Потому что женщина с матерью домработницей, к тому же еврейка, была для него слишком.

По его мнению, я должен был женился на хорошей итальянке. Неважно, что я никогда не собирался жениться. Маттео и я дали друг другу это обещание, выпив виски в ночь перед тем, как он бросил Айвори в старшей школе. Мы не стали бы заключать несчастливые браки, в протест вмешательству наших отцов, когда мы были слишком молоды, чтобы сопротивляться.

Я очень ждал, когда смогу сказать отцу, что Самара - моя жена. Учитывая быстрое продвижение Маттео в организации еще до смерти его отца, которое с тех пор только возросло, у моего отца больше не было надежды указывать мне, на ком я могу или не могу жениться. В этом и был смысл.

Маттео и я поклялись, что с того дня никогда не будем бессильны, никогда не позволим кому-либо контролировать нас. Мы выбили власть прямо из-под ног стариков, чтобы мы могли делать все, что нам заблагорассудится, но на это ушли годы.

И к тому времени, когда мы получили достаточно власти, Самара вышла замуж за Коннора. У Айвори была целая жизнь после многих лет без Маттео, и упрямец решил, что его жизнь слишком опасна, чтобы вовлекать ее. Так что защита продолжалась, но, по крайней мере, в тот раз это было его решение.

Так же, как я решил не убивать Коннора таинственным образом во сне и не проникать в жизнь и постель Самары. Эта мысль приходила мне в голову несколько раз за последние пару лет, и теперь я сильно сожалел, что не принял меры. Все изменилось в тот день, когда она сказала мне, что подала на развод, и хотя я дал ей время, чтобы оформить развод, я начал строить планы и готовиться к нашему будущему. Планы, которые я отбросил, как только узнал, что Коннор причинил ей боль, но конец был тем же.

Она была моей на самом деле. Теперь никто не мог отнять ее у меня.

— Привет, красотка, — сказал я, входя на кухню. Я должен был удивиться, увидев, что Айвори готовит, а Донателло баюкает Луну, но не удивился. Судя по тому, что я увидел, я задался вопросом, стоит ли Маттео беспокоиться о пожилом мужчине, убегающем с ребенком, которого он считал внучкой.

— Привет, Лино. — Лицо Айвори расплылось в улыбке. — Ты еще жив, я вижу.

Я смущенно провел рукой по голове. Учитывая все, через что Маттео заставил Айвори пройти в их кратком хаотичном ухаживании, мне было интересно, как она отреагирует на правду о моем браке с Самарой.

Что мне пришлось угрожать ей.

— Да, — сказал я наконец. Она покачала головой, дразня, но давая понять, как сильно мне должно быть стыдно за себя.

Как я мог стыдиться за себя, когда Самара носит мое кольцо и носит мою фамилию?

Моя жена.

Мне казалось, что я никогда не смогу смириться с этим.

— Маттео говорит по телефону, — сказал Донателло. — Не хочу его отвлекать, но он ненадолго.

— Пойдем, поможешь мне собрать эти кубано на обед, и, может быть, я даже позволю тебе съесть один, — с ухмылкой сказала Айвори. Я кивнул, сняв пиджак и закатав рукава, прежде чем вымыть руки.

Как только я помог ей разобрать жаркое из свинины, она принялась раскладывать его по рулетам.

— Как она с этим справляется?

— Лучше, чем я ожидал, если честно, — вздохнул я. — Я бы хотел, чтобы мне не приходилось угрожать ей, но ты же понимаешь, почему я это сделал, верно?

Айвори сделала паузу, прикусив уголок рта, пока думала об этом.

— Сейчас? Да. После того, что случилось с Адриан, я полностью понимаю, что нужно идти на крайние меры, чтобы обезопасить ее. Тем не менее, если бы ты спросили меня об этом раньше? Ответ был бы отрицательным. Самара попадает в ту же категорию. Ее не похищали, и ей не приходилось сталкиваться с мыслью о подобном насилии.

— Он изнасиловал ее, Айвори, — признался я. — Вот почему она в конце концов подала на развод. — Я знал, что не мое дело говорить ей об этом, но мне казалось, что я не могу получить точного мнения, не предоставив этой информации. — Я не хочу, чтобы ты делала из этого что-то, или даже давала понять, что знаешь. Самара не хотела бы, чтобы об этом знали, но…

— Я поняла, — вздохнула Айвори, доедая свинину и посыпая сверху сыром. — Я ничего не скажу, но я не думаю, что это что-то изменит. Самара упряма, и я полагаю, она не говорила тебе, пока у нее не осталось выбора?

— Ты правильно полагаешь, — буркнул я.

— Она думает, что ее проблемы - это ее собственные проблемы. Она всегда думала, что должна нести ответственность за себя и за последствия решений, которые принимает. Помнишь, когда мы все пошли на то озеро, она забралась на скалы потому что видела, как мы с Маттео это делали?

— Но потом она испугалась и не захотела прыгать, — закончил я.

— Ты предложил помочь ей спуститься, но она не позволила тебе. Твое предложение помочь заставило ее прыгнуть, хотя она была в ужасе. Она была в таком отчаянии, что не позволила тебе помочь ей, — засмеялась Айвори. — Я думаю, что очень похоже на это. Она скорее будет барахтаться одна и бояться, чем возьмёт протянутую руку. В конечном счете, то, что ты навязываешь ей свою помощь, вероятно, хорошо, потому что по-другому она ее не примет, но я думаю, пока вам предстоит тяжёлая дорога.

Я открыл банку с домашними соленьями, следуя за Айвори, которая посыпала сыр.

— Когда с Самарой хоть что-то бывает легко?

— То, за что стоит бороться, никогда не дается легко, дорогой, — пробормотала Айвори. — Я думаю, тебе нужно просто быть с ней честным, постепенно. Успокоить в некоторых аспектах брака и дайть ее упрямой заднице немного времени, чтобы акклиматизироваться. Она уже живет с тобой? Так, может, начать с этого. Наймите риэлтора для ее дома и подтолкни ее подписать бумаги на продажу. Вещи, которые заставят ее чувствовать, что она имеет право голоса, даже если на самом деле его нет, поскольку ты - это ты, и мы оба знаем, что ты можешь продать ее дом из-под ее носа, если заплатишь нужным людям.

— Это имеет смысл, — признал я. — Завтра утром я позвоню своему риэлтору. Пусть она займётся этим, а пока пришлите несколько парней, чтобы упаковать остальные вещи.

— Я знаю, ты не привык обходиться без секса, но если Коннор причинил ей боль…

— Ей нужно время. Я знаю. Я уже ждал почти гребаный год, еще немного времени меня не убьет. — Айвори повернулась и посмотрела на меня со слезами на глазах.

— Почти год?

— С тех пор, как она сказала мне, что разводится. Я знал, что она будет моей. Я не собирался трахаться в ожидании, не тогда, когда я знал, что наше будущее приближается.

— Лино, я думаю, что это самое милое, что я когда-либо слышал, — прервал ее хриплый голос Маттео, в котором слышалась издевательская усмешка. Но выражение его лица не выражало ничего, кроме открытого одобрения.

— Да ну тебя, — засмеялась Айвори. — Это важный разговор. Я пришлю его, когда мы закончим.

— Ладно, — простонал Маттео, но, ухмыльнувшись, прошел мимо, чтобы взять Луну из рук Дона. — Я проведу время с самой красивой малышкой в мире. Она все равно намного красивее тебя, Лино.

Он пошел по коридору в свой кабинет, и я рассмеялся над тем, как Дон смотрел ему вслед, все еще вытянув руки, как будто он держал ребенка. Он посмотрел на Маттео, прежде чем фыркнуть и вернуться к своим другим обязанностям по дому.

— Если ты хочешь знать секрет, я думаю, что лучший способ заставить Самару доверять тебе в сексуальном плане - это поставить ее удовольствие выше своего. Напомни ей, что секс, или оральный секс, или что бы то ни было, может доставлять удовольствие. Она, вероятно, забыла об этом после всего. Если ее последний опыт был неприятным, это может затуманить все и заставить нуждаться в напоминании о том, что секс был хорош раньше и может быть хорош снова.

Айвори продолжила с советами, дав мне целую сокровищницу вещей, которые я мог бы использовать, чтобы привести Самару в порядок быстрее.

К тому времени, когда я вошел в офис Маттео, я чувствовал себя намного лучше во всех отношениях с Самарой.

За исключением того, о чем я пришел поговорить с Маттео.

✽✽✽

Я плюхнулся на свое обычное место в кабинете Маттео и ухмыльнулся, когда мужчина передал мне свою дочь. Он так не решался отдать ее, как будто ничто не имело большего значения, чем держать ее в своих объятиях столько, сколько он мог. Я ворковал над малышкой, маленькой Луной Маттео, раскачивая ее взад-вперед, пока она смотрела на меня, как будто не могла решить, что обо мне думать.

— Я знаю, что ты не оставил Самару, чтобы навестить Айвори и ребенка, ты бы взял ее с собой для этого, — проворчал Маттео, садясь за свой стол и принимая образ диктатора на троне.

— Я бы взял, — согласился я. — Райкер что-нибудь нашел?

Маттео вздохнул.

— Ты знаешь, какой он. Он отметится, как только будет что сообщить, а пока лучше, если мы не будем его отвлекать. Коннор не вернулся к работе, его мобильник перестал работать, и он не вернулся в свою дерьмовую квартиру. Райкер проверил казино и нелегальные игры, но, поскольку его колодец с Мерфи иссяк, у него вообще нет денег, чтобы играть в азартные игры.

Я хмыкнул, и только драгоценный комок в моих руках удержал меня от того, чтобы слететь с катушек. Коннор был далек от криминального гения. В некоторые дни меня удивляло, что этот человек умудрялся сам завязывать шнурки, так что как ему удавалось прятаться от Райкера и от всех людей, было выше моего понимания.