— Черт. Я должен быть там, наверху, помогать им.
— Они не нуждаются в твоей помощи. Они прекрасно справляются и без твоего командирства.
Его губы снова смягчаются.
— Но ты здесь, внизу. Полагаю, это означает, что ты хочешь, чтобы я немного покомандовал.
Я не могу удержаться от хихиканья.
— Я могу вынести это твое командирство лучше остальных.
Моя рука все еще лежит на его предплечье, и Грант протягивает другую руку, чтобы накрыть мою ладонь, слегка сжимая ее.
— Значит, все еще здесь?
— Кэл и Рэйчел уехали.
— Нам нужно было заплатить им.
— Дэйв позаботился об этом. Он собрал для них кучу вещей, а Рэйчел взяла один из мотоциклов Волчьей Стаи. Она сказала, что ее байк держался на последнем издыхании, поэтому она была рада получить другой.
— Это хорошая идея. Любой из добровольцев должен взять любое из дополнительных транспортных средств, которое захочет. Они нам не нужны, так что посмотри, не пригодятся ли они Маку, Трэвису или кому-нибудь еще.
— Я так и сделаю. Но Трэвис тоже уже уехал. Торопился вернуться к своей жене. Но он сказал, что, возможно, привезет ее обратно сюда, поскольку у нас такие хорошие медицинские учреждения. Они могли бы остаться здесь, пока она не родит. Это было бы намного безопаснее, чем пытаться сделать это самостоятельно дома.
— Да. Хороший план. Рад, что мы можем предложить некоторую помощь, поскольку они так много сделали для нас.
— Я тоже так подумала. Наших лекарств не хватит надолго, но, по крайней мере, у нас есть оборудование и некоторый опыт. Так что какое-то время мы можем выступать в качестве своего рода больницы для местных жителей.
Грант кивает, явно соглашаясь, но в то же время, похоже, мысленно переключается на что-то другое.
— Довольно скоро нам понадобится что-нибудь покрепче забора. Может, что-то сродни стене, которую они построили в «Новой Гавани». Мне нужно…
— Тебе нужно подождать. Это не обязательно делать сегодня. Сейчас они восстанавливают забор, и мы поработаем над всем остальным, как только сможем. Что я тебе только что говорила о твоем командирстве?
Грант откидывается на спинку кровати и хмуро смотрит на меня без всякого раздражения.
— Я должен кем-то командовать.
— Тогда можешь командовать мной.
— Хорошо, — он делает глубокий вдох, и я почти уверена, что он целенаправленно расслабляется и приводит мысли в порядок. Это дается ему нелегко, так что ему приходится приложить усилия. Затем он переводит взгляд на меня. — Иди сюда, принцесса.
— Что?
— Иди сюда.
Я встаю и подхожу к кровати.
— Зачем? Тебе просто позарез нужно было немного покомандовать?
Он усмехается и протягивает левую руку.
— Нет. Иди и ляг со мной. Ты там слишком далеко.
— Но твоя больная нога…
— Моя больная нога полностью находится на совершенно противоположной стороне моего тела. Ты можешь лечь здесь и совсем не потревожишь рану.
Я немного нервничаю, ибо правда не хочу причинять ему боль, но мне также отчаянно нужно быть рядом с ним. Поэтому я забираюсь в кровать и устраиваюсь с левой стороны от Гранта. Он обнимает меня одной рукой и притягивает еще ближе, так что я вплотную льну к нему.
— Просто на случай, если идея командовать мной вызвала у тебя определенные чувства, — говорю я, прижимаясь к нему и вдыхая его знакомый теплый запах, — я сейчас не в настроении для секса.
Его тело сотрясается от беззвучного смеха.
— Я тоже, — Грант замолкает. Когда он снова заговаривает, его тон серьезнеет. — Я знаю, что между нами все не в порядке. Мы поссорились, и ты была так зла на меня, и нужно со многим разобраться. Но можем ли мы на некоторое время поставить все это на паузу? Мне нужно обнять тебя прямо сейчас.
Мое сердце трепещет от волнения при этих словах. Я прижимаюсь к нему.
— Да. Пока что все поставлено на паузу.
— Ты пахнешь чистотой, — бормочет он, уткнувшись носом в мои волосы.
— Я приняла душ.
— Ты запачкаешься от меня и будешь вонять.
— Меня это не волнует.
Не волнует. Ни в коем случае. Я трусь о каждую его частичку, к которой прикасаюсь, мне нужно почувствовать его тепло, его силу, его жизнь.
Несколько минут мы лежим рядом в тишине. Я глажу его плоский живот, а Грант гладит мои распущенные волосы.
Затем он тихо говорит:
— Я не могу поверить, что ты вот так сразу выбежала под обстрел, — в его голосе нет ни злости, ни неодобрения, ни раздражения. Его голос звучит почти ласково.
— Ну, если ты не хотел, чтобы я это делала, тогда нечего было ловить пулю.
— Тебе следовало оставаться в укрытии.
— Тогда ты бы погиб, а я не собиралась этого допускать. Я спасла тебе жизнь, — мой разум едва может вернуться к перестрелке. Будет проще, если я просто выкину ее из головы.
— Я знаю. Ты дважды спасла мне жизнь, — он запечатлевает поцелуй на моих волосах. Я не могу этого видеть, но чувствую.
— Потому что тебе непременно надо делать все самые опасные вещи. Кто-то же должен прикрывать твою спину.
Я жду, ожидая обычных возражений о том, что мне нужно держаться подальше от опасности, о том, что его работа — защищать меня. Но этого не случается. Вместо этого Грант бормочет таким тихим голосом, что я едва его слышу:
— Спасибо.
Я поднимаю голову, чтобы видеть выражение его лица.
— Никаких лекций?
— Никаких лекций, — он испускает долгий, густой выдох. — Ты была потрясающей. Все это время ты была потрясающей. Я чувствую себя довольно глупо из-за того, что пытаюсь остановить тебя.
Я думала, что от этих слов мне станет легче. Я думала, что именно это я хотела услышать. Но по какой-то причине эти слова заставляют мое сердце болеть, а горло сжиматься. Я прячу лицо у него на груди и бормочу:
— У меня получилось не так уж хорошо.
— Нет, ты молодец.
Я колеблюсь, потому что не хочу признаваться в этом после того, как сама настояла на том, чтобы быть частью нападающей группы. Но мне нужно поделиться этим с кем-то, и Грант — именно тот человек для меня.
— Я была… Я была в ужасе. Все это время. Я будто застыла в ужасе. Мне каким-то образом удавалось пошевелиться, но я делала это в каком-то странном оцепенении — как будто на самом деле это делала не я. Я не знаю, как мне удалось хоть что-то сделать. Я промахивалась больше раз, чем попадала. Я… справилась не лучшим образом.
Грант запускает пальцы в мои волосы и гладит кожу моей головы.
— Именно так все чувствуют себя в такой ситуации. И это не имеет никакого отношения к тому, насколько хорошо ты справилась.
Теперь я начинаю дрожать. Я думала, что я в порядке. Спокойна. В приличном эмоциональном состоянии. Но теперь все, что я сдерживала, вырывается наружу.
— Я не хотела… не хотела никого убивать. Я не могу поверить, что я это сделала. Мне пришлось полностью отключиться, чтобы сделать это.
Он издает горловой звук и продолжает гладить мою голову и спину.
— Ты сделала то, что должна была сделать. Я тоже никогда не хотел никого убивать. Я тоже будто впадаю в транс.
— Правда? — я поднимаю голову, так как хочу убедиться, что он говорит мне правду.
Так и есть. Я вижу это по искренности выражения его лица. Грант откровенен со мной. Совершенно уязвим. У него очень мягкие глаза.
— Да. Перестань сомневаться в себе, принцесса. Ты была права, а я ошибался. Ты так хорошо справилась, — его дыхание становится странно прерывистым. — Я горжусь тобой.
По какой-то причине именно это становится последней каплей. Все, что я удерживала внутри, разламывается прямо надвое. Мои плечи трясутся. Я утыкаюсь лицом в его футболку. И я просто рыдаю.
Грант крепче обнимает меня левой рукой и подвигает правую, чтобы тоже обнять меня, полностью заключая в свои объятия. Я долго плачу, и он не пытается остановить меня или вразумить. Время от времени он бормочет «Все в порядке» или «Я с тобой».
Наконец я выплакалась. Меня перестает трясти, и я все еще в его объятиях. Я шмыгаю носом и говорю:
— Я в порядке.
— Я знаю.
— Извини, что я намочила твою футболку.
— Похер мне на футболку.
По какой-то причине это пробуждает мое чувство юмора. Я издаю прерывистый смешок.
— Это было смешно? — спрашивает Грант с улыбкой в голосе.
— Да. Почему-то смешно, — я наконец-то могу поднять голову и посмотреть ему в глаза.
— Подвинься ближе, — хрипло произносит он. — Я хочу тебя поцеловать.
Я пододвигаюсь так, чтобы наши губы оказались на одном уровне, и Грант поднимает голову, чтобы поцеловать меня. Поцелуй нежный. Мягкий. Кажется, он снова собирает мое сердце воедино.
Я почти уверена, что он бы продолжал, но я не собираюсь рисковать сексуальными моментами. Я не буду нести ответственность за то, что хоть немного задержу заживление его ноги. Поэтому я отстраняюсь и устраиваюсь поудобнее рядом с ним. Грант продолжает обнимать меня одной рукой, но держит более свободно.
И вскоре действительно засыпаю.
Я не знаю, как долго я дремлю, но я не просыпаюсь, пока не слышу голос Мака в комнате.
— Привет, — говорит он, пока я пытаюсь открыть глаза. — Просто проверяю, как у вас дела.
— Я в порядке, — это Грант. Я чувствую, как его мягкий голос слегка отдается эхом в его теле. — Но она спит. Не буди ее.
— Я не сплю, — объявляю я довольно сонно. Кажется, я все еще не могу открыть глаза.
Мак смеется.
— Да, ты выглядишь очень бодрой. Извините, что прерываю.
Наконец-то мне удалось приоткрыть глаза. Я не утруждаю себя попытками сесть.
— Я рада, что ты заглянул. Ты ведь не собираешься уезжать прямо сейчас, нет?
— Нет. Ребята из «Новой Гавани» уезжают примерно через час, но я думаю, что задержусь здесь на день или два, если вы не возражаете. У меня нет ничего срочного, а этот бассейн и кинотеатр слишком заманчивы.
— Пожалуйста, оставайся столько, сколько захочешь, — говорю я ему. — Ты можешь жить здесь, если хочешь.
— Большую часть времени я путешествую, но обязательно загляну, когда смогу, — он уже направляется обратно к двери комнаты. — А теперь я оставлю вас в покое, поскольку у вас явно что-то происходит.
Я начинаю возражать, но Грант говорит: