Я стояла там, мои колени ослабли и слезы текли по моему лицу. Я чувствую их вкус — соленую груст ...

Я стояла там, мои колени ослабли и слезы текли по моему лицу. Я чувствую их вкус — соленую грусть, — но я не чувствую их прямо сейчас. Я ничего не чувствую, на самом деле.

Вся боль исчезла в одно мгновение, и все, о чем я могу думать — это последний вздох этой женщины.

Она похожа на меня. Темные волосы, похожий цвет лица. Я не вижу ее глаз, но готова поспорить на несколько долларов, что они орехового оттенка.

Неужели Уайатт похитил ее, приняв за меня? Или его одержимость настолько глубоко укоренилась, что он почувствовал необходимость удовлетворить свои порывы с женщиной, похожей на ту, из которой он хотел вырвать жизнь? Была ли она для него всего лишь временным средством?

О боже. Какую ужасную боль она, должно быть, перенесла, и все это от рук гребаного психопата, который преследовал меня пятнадцать лет. Я должна была догадаться. Я должна была догадаться, что за мной следят, и положить этому конец. Это моя вина, что она мертва, и я не уверен, что смогу жить с этим чувством вины.

Я пытаюсь сдержаться, но у меня вырывается всхлип, и как только Лиам исчезает из комнаты с женщиной, завернутой в скатерть, Джоэл поворачивается, и наши взгляды встречаются.

У меня подкашиваются ноги, но прежде чем я падаю на пол, мое тело приподнимают, и я кричу ему в грудь. Все внутри меня ломается, и я не думаю, что на этот раз меня можно будет исправить.

— ТССС. Я знаю, детка. Я знаю, — воркует он, гладя меня по затылку и унося в другую комнату.

Секунду спустя он сидит на деревянном стуле, на котором заставил меня пообещать сидеть, и укачивает меня, как рыдающего ребенка, в то время как этот огромный, сердитый Морской котик успокаивает каждую каплю моей боли.

Я думаю, он чувствует это — мою боль — потому что в нем появилась скованность, которой раньше не было, как будто моя боль осязаема, и его сердце разрывается под ее давлением.

— Мне так жаль, Стелла, — говорит он мне снова и снова. И я знаю, что ему жаль, но он не должен сожалеть.

Он ни в чем не виноват, и я говорю ему об этом, но в его голосе слышится чувство вины, и я ничего не могу сделать, чтобы исправить это прямо сейчас.

Когда крик в моей голове стихает до приглушенных рыданий и икоты, я поднимаю взгляд на Джоэла сквозь расплывчатое видение.

Боже, если ты меня слышишь, пожалуйста, прости меня за то, что я собираюсь сделать.

— Куда Лиам ее отвез? — хриплю я, мой голос хриплый и едва слышный из-за криков, которые я издавала последние несколько часов.

— В грузовик. Он останется с ней, — мягко говорит он мне, словно заверяя, что с ним она в надежных руках.

— Мы одни? — спрашиваю я следующим.

Джоэл напряженно хмурит брови, и я могу сказать, что он пытается собрать воедино ход моих мыслей.

— Да.

Проглатывая комок в горле, я говорю:

— Я хочу быть частью этого.

Качая головой, Джоэл отвечает:

— Ни в коем случае. Мак и Слоан уже в пути, и как только они будут здесь, ты пойдешь к грузовику и подождешь со Слоан, а я закончу с этим. Ты ни хрена не увидишь, принцесса. Я не позволю тебе нести этот груз.

Разочарование бурлит в моей крови, и я отказываюсь позволить Джоэлу забрать это у меня. Я уже убивала. Я знаю, каково это — украсть чей-то последний вздох, и я знаю, как справиться с чувством вины, но с чем я не знаю, как справиться, так это с тем, что мужчина, которого я люблю, утаивает то, что мне нужно.

— Да, ты сделаешь это, Джоэл. Потому что ты знаешь, что я никогда не смогу отпустить это, если только...

— Если только ты не увидишь это своими глазами, — заканчивает он за меня, и я киваю. Заправляя мои волосы за ухо, Джоэл предупреждает меня: — Это будет не то же самое, Стелла. Это не будет похоже на Роджера, когда исчезает тело. Потому что, когда я с ним закончу, тела не будет.

Такие сладкие обещания.

— Я знаю. Но, пожалуйста, мне нужно это сделать.

В глазах Джоэла вспыхивает беспокойство, и я знаю, что он беспокоится, что это только нанесет мне еще большую травму, но, по правде говоря, я жажду этой мести. Я жажду этого на таком уровне, которого никогда раньше не испытывала.

Поглаживая большим пальцем мою распухшую щеку, Джоэл пристально смотрит мне в глаза в поисках каких-либо признаков неуверенности. Он ничего не найдет, потому что я знаю без тени сомнения, что это то, что исправит меня. Это то, что спасет меня. И у него есть возможность дать это мне.

Прежде чем у него появляется шанс отказать мне, я сползаю с его колен и встаю перед ним с дрожащими руками и адреналином, бурлящим в моем теле. Затхлый воздух оживает, и чувство неотложности находит опору в изодранных остатках моего сердца.

Джоэл вкладывает свою руку в мою, наши пальцы идеально переплетаются так, как они это делают, и он встает во весь рост. Именно тогда я впитываю его в себя.

Его длинные ноги облачены в камуфляжную форму, на толстых бедрах висят кобуры с пистолетами и ножами. Армейская зеленая футболка облегает его мускулистую грудь и плечи, черные чернила стекают с рукавов и стекают по сильным предплечьям. Его правая рука окровавлена, костяшки пальцев разбиты и распухли.

Проводя большим пальцем по его избитой руке, я поднимаю взгляд на его лицо. Жесткие линии, темные тени, щетина, которая щекотала внутреннюю сторону моих бедер, когда он опускался на меня. И эти ледяные голубые глаза, которые заставляют меня дрожать под их горячим взглядом.

— Ты опять слишком много думаешь, детка, — горячо говорит он, и я вспоминаю, как он украл у меня мои мысли в душе несколько дней назад.

— И что ты собираешься с этим делать? — озорно спрашиваю я, проводя пальцем вниз по его твердому торсу, вплоть до пояса брюк.

Я знаю, что у меня полный пиздец с головой из-за этого, но, честно говоря, мне насрать. Мне нужно, чтобы Джоэл заменил ужасы, которые я только что была вынуждена пережить заново, и я хочу, чтобы Уайатт наблюдал, как он это делает. Я знаю, что на самом деле не смогу пытать своего преследователя всеми способами, которыми будет пытать Джоэл, но я знаю один способ, который причинит ему боль больше, чем любой клинок когда-либо мог причинить.

Застонав, Джоэл делает шаг вперед и кладет руку мне на затылок, запрокидывая мою голову назад и приближая свои губы к моим.

— Ты хочешь трахнуть меня, пока он смотрит, детка? Это то, что, по-твоему, тебе нужно?

— Да, — шиплю я. — Потом я хочу убить его.

Грусть в глазах Джоэла темнеет, и болезненный трепет пронзает меня, пробуждая к жизни те части меня, которые не имеют права быть вовлеченными в это. Крепко прижимаясь губами к губам Джоэла, я издаю тихий стон и молюсь Богу, чтобы этого было достаточно, чтобы разжечь внутри него тот огонь, в котором мне отчаянно нужно сгореть.

На земле нет пламени более горячего, чем то, которое этот человек может развести простым касанием пальца.

Прерывая поцелуй, я увожу Джоэла в соседнюю комнату, но он снова притягивает меня в свои объятия.

— Не там. Здесь, — говорит он.

Затем он исчезает в соседней комнате на целых тридцать секунд. Я слышу какое-то шарканье, какие-то болезненные звуки, которые, я знаю, исходят от Уайатта, затем он появляется снова с моим преследователем на буксире, привязывая его к трубе на стене напротив того места, где я стою. Джоэл опускается на корточки, несколько раз бьет Уайатта по лицу, выводя его из оцепенения, затем лучезарно улыбается ему.

Я неловко стою, наблюдая, как человек, спасший мне жизнь, угрожает лишить жизни другого. Но, Господи, как жарко видеть Джоэла в его военной форме, который выглядит слишком опасным, чтобы быть одним из хороших игроков, но знать, что это так.

Как только Уайатт приходит в себя и начинает извиваться в своих оковах, а Джоэл, кажется, доволен его состоянием, я обнаруживаю, что смотрю в глаза мужчине, которого люблю. Его большой палец проводит по моей разбитой нижней губе, затем он наклоняется и нежно целует меня, и я знаю, что он боится причинить мне боль.

Выйдя из магнитного силового поля Джоэла, я подхожу к Уайатту и сердито смотрю на него. Он немного похож на своего отца, но не настолько, чтобы я узнала его. И он намного худее Роджера, так что, кроме глаз, у них очень мало общего.

За исключением зла, которое они оба носят как вторую кожу.

У меня нет для него других слов, кроме:

— Не могу дождаться, когда услышу, как ты визжишь, как свинья.

Схватившись за подол футболки Джоэла, я собираюсь снять ее, но пара знакомых рук останавливает меня, нежно натягивая футболку обратно на мое тело, когда сильный жар, которого я так жажду, прижимается к моей спине.

Теплое дыхание Джоэла щекочет мою шею, когда он наклоняется и рычит мне на ухо:

— Я позволяю тебе делать это, потому что знаю, что тебе это нужно. Но последнее, что этот ублюдок увидит, не будет ни один дюйм твоей обнаженной плоти. Ты моя, Стелла. Никогда не забывай об этом.

Ухмыляясь, я отрываю взгляд от опустошенного лица Уайатта и поворачиваюсь лицом к Джоэлу, кладу ладони ему на грудь, чтобы почувствовать его сильное, ровное сердцебиение.

Затем я веду его обратно к креслу, не обращая внимания на ломоту в моем теле, и разворачиваю его так, чтобы оно сидело боком к Уайатту, и толкаю Джоэла вниз и сажусь на него верхом, так, что мои ступни едва касаются пола под нами. Кладу руки ему на плечи для равновесия, прижимаюсь грудью к его груди и приближаю губы к его уху.

— Я никогда не забуду этого, Джоэл. Но, может быть, он... — я киваю головой в сторону Уайатта: — Нужно показать, как это выглядит, как это звучит, когда ты заявляешь права на меня как на свою собственность.

Мои слова вызывают глубокий рокот в груди Джоэла, и его бедра приподнимаются, так что грубая ткань его комбинезона создает трение там, где я больше всего в этом нуждаюсь. У меня перехватывает дыхание, и Джоэл хватает меня за бедра обеими руками и тянет вниз, к выпуклости между ног.

Я повторяю движения Джоэла и бросаю взгляд на Уайатта. Он едва проснулся, но достаточно бодр, чтобы точно понимать, что происходит. Изгиб его губ говорит мне об этом.