Я вырываюсь на свободу, подскакиваю в постели и подношу руку к маленькому синяку на моей шее, на ...

Я вырываюсь на свободу, подскакиваю в постели и подношу руку к маленькому синяку на моей шее, напоминающему о том, как пульсирует моя киска, когда Джоэл погружал в меня зубы. То, как его член прижимался к моему заду, когда он прижимал меня к своему грузовику. Как его умелые пальцы, кажется, каждый раз находят это особое местечко внутри меня. Это нервирует... То, что он, кажется, знает мое тело лучше, чем я сама.

Но я резко вырываюсь из состояния возбуждения, когда слышу легчайший шепот, похожий на шелест ткани. Мое сердце бешено колотится в груди, и вся кровь в моем теле приливает к голове, поскольку я полностью охвачена своим худшим страхом. В панике я нащупываю прикроватный столик и включаю лампу. Мои глаза быстро привыкают, и я в шоке отшатываюсь.

— Господи, Джоэл. Ты напугал меня, — говорю я, задыхаясь, хватаясь за простыню и натягивая ее на голую грудь.

Обычно я сплю в шортах и футболке, но в доме Джоэла есть что-то особенное… Не знаю… Мне кажется, я могу потерять бдительность.

Но сожаление быстро заполняет мой организм, и он не отвечает на мой долбаный вопрос, и теперь я чертовски волнуюсь, а он смотрит на меня немигающим взглядом, и, о боже, я не знаю, что делать.

Я мысленно бью себя за полную иррациональность и сосредотачиваюсь на мужчине, который молча смотрит на меня, пока я борюсь с внутренней панической атакой.

Джоэл даже не моргает. Его единственное движение — это медленный, ритмичный подъем и опускание груди, когда он сидит неподвижно, как статуя, в огромном кресле в самом темном углу комнаты. Прямо сейчас он испытывает необъяснимую тоску, как будто его собственные мысли окутывают его страданием.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Я плотнее комкаю простыню. Что-то не так, и то, как он смотрит на меня...

— Не надо, — предупреждает он глубоким и хриплым голосом, как будто он только что проглотил новую пригоршню камней.

— Чего «не надо»?

Его огромное тело практически вываливается из кресла, длинные ноги в джинсах широко расставлены перед ним. Я мельком вижу его огромные руки, вытянутые на подлокотниках кресла, кончики пальцев побелели от того, что он вцепился в темно-синюю ткань, словно ему требуется каждая унция самообладания, чтобы не наброситься на меня.

— Джоэл, ты заставляешь меня нервничать. Что происходит? — я подтягиваю колени к груди под одеялом и становлюсь как можно меньше.

— Ложись, — без выражения требует он.

Моя голова мотается из стороны в сторону.

— Нет.

— Сейчас! — его голос гремит, пугая меня.

Я бросаю взгляд на дверь и подумываю о том, чтобы сбежать, но мне ни за что не проскочить мимо него. Он слишком большой. Слишком быстрый. Он уже доказал это. Я отменяю этот план и делаю единственное, что могу. Я подчиняюсь.

Кладя голову на подушку, я бросаю взгляд в изножье кровати, где сейчас стоит Джоэл, маячащий, как гигантское призрачное привидение из ночного кошмара.

Затем я чувствую, как гладкая атласная простыня соскальзывает, прохладно касаясь моих сосков, когда Джоэл снимает с меня единственный барьер между ним и моим обнаженным телом. В отчаянной попытке спастись от невообразимого смущения я натягиваю простыню обратно.

— Стелла, — произносит он мое имя как предупреждение. Я не вижу его глаз, но в тусклом свете вижу, как раздраженно двигается его челюсть.

Каждый сигнал тревоги в моей голове начинает завывать, когда тысячи крошечных красных флажков встают по стойке "смирно". Я ослабляю хватку, мое застенчивое сознание поднимает свою уродливую голову, когда я обнажаюсь перед Джоэлом, полностью обнаженная. Я тянусь к лампе, чтобы выключить свет, но вскрикиваю, когда две большие руки обхватывают мои лодыжки и тащат меня по кровати.

— Не прячься от меня. Не сейчас. Никогда, — рычит он.

—Джоэл, я...

— Заткнись, Стелла.

Я проглатываю слова, которые хочу сказать, и с тревогой наблюдаю, как Джоэл обхватывает обе мои икры руками, сгибает мои колени и ставит ступни ровно на кровать, так что пятки касаются моих ягодиц. Его голубые глаза никогда не отрываются от моих.

И, о боже, как же это обжигает, когда его горячий взгляд прокладывает дорожку по всему моему телу и прямо к моему обнаженному центру.

Его губа подергивается, и мне хочется зарыться в матрас и исчезнуть навсегда. Я знаю, что он уже видел эту часть меня, когда я была в ванне, но тогда все было по-другому. Я держала себя в руках … Во всяком случае, я так думаю. Но прямо сейчас в Джоэле есть что-то тревожащее. Опасное.

— Посмотри на мою хорошую девочку, — мурлычет он, но не как милый котенок. Скорее, как мурлычет лев, пожирая только что добытую добычу. — Уже такая мокрая для меня.

Я произношу его имя, но он меня не слышит. Он меня не видит. Я для него больше не человек. Я еда. Что-то в нем изменилось, и как бы сильно меня это ни заводило, я также чертовски напугана.

— Скажи мне остановиться, — его глаза возвращаются к моим, такие полные муки, голода и желания.

Я могла бы утонуть в этой детской грусти, целиком поглощенная всем, что есть в Джоэле, и я не думаю, что даже пыталась бы спастись. Я бы просто позволила своей душе опуститься на дно и мягко опускаться на дно океана, пока смерть в конце концов не придет за мной.

Качая головой, я выдавливаю невнятное:

— Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Его зрачки расширяются, и я точно знаю, что то, что он собирается сказать, изменит мое восприятие реальности.

— Это единственный шанс, который я даю тебе сбежать, Стелла. Как только я окажусь внутри тебя, ты будешь моей. Ты будешь принадлежать мне. Каждая твоя гребаная частичка. Каждый поцелуй. Каждый оргазм. Каждый твой гребаный вздох. Даже твоя боль будет моей, и только моей. И как только ты решишь, что с тебя хватит, я заберу и твое будущее. Твое светлое, прекрасное будущее, и я смешаю его со своим всеми возможными способами. Наша тьма будет настолько переплетена, что ты не сможешь сказать, чьи демоны чьи, — он облизывает губы, затем добавляет еще раз, но на этот раз решительно: — Скажи мне остановиться, Стелла.

Я дрожу от его слов, его обещание доминировать во всех аспектах моей жизни тяжелым грузом лежит у меня на сердце. Его руки все еще на моих икрах, его большие пальцы нежно рисуют круги. Я знаю, что вот-вот встану на путь гарантированного уничтожения. Я собираюсь вслепую броситься к чудовищу, притаившемуся в тени, а затем прыгнуть прямо в его объятия. Но я никогда ничего так не хотела, как раствориться с ним в темноте и позволить ему съесть меня заживо.

Моя нижняя губа дрожит от тяжести ситуации. У меня нет сомнений в этом. … Я хочу этого.

— Используй свои слова, детка.

— Я не боюсь. Я хочу этого. Всего этого.

Джоэл изучает мое лицо в поисках любого намека на ложь, выражение его лица мрачнеет с каждой проходящей наносекундой.

— Я не причиню тебе боли, — обещает он. — Не в том смысле, в каком ты этого не хочешь. Но я сдерживался, и мне потребовалась каждая капля моего самообладания, чтобы не разорвать тебя на куски, просто чтобы я мог собрать тебя обратно так, как я захочу.

Горячие слезы застилают мне глаза. Я не уверена, то ли это от мысли, что я принадлежу Джоэлу так, как, я знаю, он будет владеть мной, то ли потому, что я в ужасе от того, как сильно это будет больно, когда он решит, что с него хватит.

— Я уже сломлена, Джоэл. Делай все, что можешь.

Его большие пальцы замирают, пока он изучает меня. Затем он опускается на колени и прижимается губами к моей ноге, запечатлевая нежный поцелуй в верхней части. Его губы горячие, почти лихорадочные.

Я вцепляюсь в простыни рядом с собой, когда он оставляет еще один поцелуй на несколько дюймов выше, поднимаясь по всей длине моей ноги, а его руки лениво скользят по следу обожания. Это настоящая пытка — находиться с ним так близко и отнимать у него время, когда все, чего я хочу, это чтобы он трахал меня всю следующую неделю. Дрожь пробегает по моей спине, и по коже пробегает шквал мурашек.

Его горячее дыхание щекочет мою киску, но он не прикасается к ней. Вместо этого он проводит языком по моему животу, от одного бедра к другому, точно так же, как я делала со своей рукой в ванне, затем он отступает назад по другой моей ноге, его руки опускаются под мою задницу и сжимают ее, пока он спускается.

Затем он встает и стягивает рубашку через голову, обнажая свои идеально вылепленные живот и грудь и все эти темные татуировки. Температура моего тела подскакивает, а рот наполняется слюной, когда я изучаю его в тусклом свете. Все в Джоэле твердое и напряженное, но под этой гранитной внешностью скрывается мягкость, и я начинаю задаваться вопросом, было ли это всегда и не у меня одной ли были стены.

Джоэл умело снимает ремень, кожа шуршит, проскальзывая сквозь петли. Он бросает его на стул, и меня охватывает новая волна паники.

Паника, потому что я никогда раньше никого так сильно не хотела, и это пугает меня до чертиков. Паника, потому что очевидно, что я — настоящий пожар эмоций и нуждаюсь в серьезной терапии. Паника, потому что Джоэл огромный, красивый и ужасающий, и я на полной скорости несусь к его черной бездне.

— Ты не уверена, — констатирует он, замирая, когда чувствует мое колебание.

Проглатывая комок в горле, я говорю ему:

— У тебя такой взгляд…

Он наклоняет голову, и, клянусь, я вижу искорку веселья на его лице.

— Какой взгляд?

— Как будто я собираюсь стать твоим обедом.

Затем он улыбается опустошительной, порочной ухмылкой и стягивает штаны с ног. Его черные боксеры — единственная преграда между нами сейчас, и они изо всех сил пытаются скрыть гигантскую выпуклость за ними.

— Это заставляет тебя нервничать? — сардонически спрашивает он.

— Нет, — лгу я.

— Хм. Ты выглядишь взволнованной.

Он сбрасывает боксеры на пол, и его твердый как камень член высвобождается у меня на глазах, на кончике блестит капелька спермы, которую я отчаянно хочу попробовать.