— Всё прошло хорошо. Как насчет твоего?

— Эм, хорошо, — если не учитывать, что я ужинала с бандитом, я была на грани потери дома и, судя по всему, выходила замуж через неделю. Вместо того, чтобы искать возможности, где я и мои девочки тоже могли бы жить или сбежать, я провела день, пеку печенье для страшного телохранителя и копаясь в шкафу, пытаясь придумать, что надеть на ужин.

— Спасибо, что встретилась со мной, — начал он.

— Я не знала, что у меня есть выбор, — резко ответила я, заставив его тихо рассмеяться.

Этот тихий звук заставил мое тело вибрировать от потребности, которую я не понимала. Мне это не понравилось. Этот человек опасен , напомнила я себе. Я была в замешательстве, и тот небольшой контроль над своей жизнью, который у меня был, начал ускользать из моих пальцев.

— Ты права, — спокойно ответил он с улыбкой на полных губах. — Это свидание и наша свадьба состоятся.

— Нам не следует жениться, — ответила я вместо этого, мой голос был слишком хриплым, на мой вкус. — Это большой шаг.

— Я согласен, — объявил он, и мое сердце затрепетало от надежды. — Это большой шаг, и будь уверена, любовь моя, я буду преданным мужем.

Я застонала от этого комментария.

— Бьянка, — сказала я с явным волнением в голосе. — Зови меня просто Бьянка. Никакой нежной чепухи.

Не было причин притворяться, что мы что-то значим друг для друга. И мы оба знали, что приверженность мафии по сути означает, что мужчина делает все, что хочет, а женщина просто делает вид, что все в порядке. Это было не то, чего я хотела ни для себя, ни для своих девочек. Или, может быть, было бы лучше, если бы он искал других женщин, пока я разрабатываю план побега.

Ох, это так сбивает с толку!

Мои глаза метнулись к двери при звуке поворачивающейся ручки, заметив, что официант вернулся, чтобы принять наш заказ. Я даже меню не открывала.

— Готовы ли вы разместить заказ? — спросил официант, переводя взгляд с нас двоих.

— Хочешь еще минутку, любовь моя? Я хочу, чтобы ты была готова, Бьянка, — ублюдок. Мое имя на губах Нико растопило мои внутренности и вызвало покалывание между бедрами. Все эти противоречивые сигналы между моим телом и мозгом вызвали у меня головную боль.

Неловко поерзав, я быстро ответила, не обращая внимания на свое тело. — Нет это нормально. Мне, пожалуйста, салат.

— Хороший выбор, — взгляд официанта загорелся на мне, и он одарил меня яркой улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я добавила: — Посоветуйте что-то, пожалуйста.

— Конечно, — он наклонился ко мне ближе. — Могу ли я предложить наше самое лучшее блюдо?

Официант теперь был довольно близко ко мне, и я почувствовала запах его сильного одеколона. Я слегка отодвинулся со сдержанной улыбкой на лице. — Конечно, спасибо.

— Женщины нет в меню, — огрызнулся Нико, переводя на себя наши взгляды. Он пристально смотрел на бедного официанта. — Хватит пускать на нее слюни.

Я ахнула. Я не ожидала, что это произойдет. Я имею в виду, да, он подошел слишком близко, но у некоторых людей были разные взгляды на личное пространство.

Секунды шли, и мое сердце сжималось от ужаса. Он не стал бы просто стрелять в официанта. Или будет?

Черт возьми, мне нужно было тщательно поискать «дерьмо, которое делают бандиты». Или просто этого человека, потому что Нико точно был сумасшедшим.

— Мои извинения, — быстро произнес официант, пятясь от стола, как будто мы оба были бешеными собаками.

— Нет, — я остановила его извинения. — Вам не за что извиняться. Мы сожалеем.

Я взглянула на мужчину, сидящего напротив меня, но он и глазом не моргнул. Я сошла с ума? Да, наверное. Я хотела было открыть рот, но он протянул руку, заставляя меня замолчать и поджигая мой гнев. Кем, черт возьми, он себя возомнил?

Ну, да. Чертов мафиози.

— Какой салат? — наше яростное состязание прервал вопрос официанта.

— Любой салат, — ответила я, прочистив горло и изо всех сил стараясь сдержать свою ярость. — Только без бекона.

В этот момент у меня не было особого аппетита. Официант кивнул и переключил свое внимание на Нико. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что этот парень прямо сейчас предпочел бы быть где угодно, только не служить нам.

— А вы, сэр?

К счастью, Нико точно знал, чего хочет, и точно и быстро произнес свой заказ на ризотто и Бистекку алла Фиорентина. Казалось, мир склонился перед Нико Моррелли. Он так отличался от всех, с кем я когда-либо была рядом.

Да, он был придурком, но нельзя было не восхищаться решимостью, пронизывающей черты его лица.

Знала ли я, чего хочу? Когда мне пришлось выбирать степень, я боролась. У меня не было страсти ни к чему. Поэтому я остановилась на получении степени по общему образованию, пока наконец не приняла решение. Неохотно. У меня не было любимой еды; У меня не было любимого цвета.

Хотя у меня были любимые люди. Бабушка и мой папа, мама, мои девочки, Уильям, его родители и Джон. Это были мои самые любимые люди во всем мире. Да, бабушка, папа и Уильям ушли. Было физически больно, как сильно я по ним скучала, но мне все равно повезло, что они у меня были.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Нико, заметив, что официант ушел. Вероятно, ему не терпелось уйти отсюда. Я, конечно, не могла его винить. Я тоже хотела уйти отсюда, но у меня было предчувствие, что этот человек бросится в погоню. Забудьте это. Он бросится в погоню. В конце концов, разве он не говорил мне, что ему нравится погоня?

— В этом не было необходимости, — пробормотала я наконец. По какой-то причине я почувствовала, что важно постоять за себя; в противном случае этот человек съел бы меня живьем. — Так грубо обращаться с официантом. Или со мной.

Он поднял бровь, изучая меня. Мне было интересно, что он увидел на моем лице. Мог ли он увидеть, что я все это фальшивая бравада?

— Не то чтобы тебе было насрать, — пробормотала я себе под нос, больше для себя, чем для него. Я думаю, это результат того, что в последнее время так много одиночества; Я склона много разговаривать сама с собой.

— Я не люблю делиться, — голос Нико понизился. — Прошу прощения, если причинил тебе дискомфорт.

Я не была уверена, стоит ли мне радоваться или бояться его извинений. Стоит ли мне сказать ему, что я тоже не хочу делиться? Это могло бы отговорить его от этой брачной чепухи. Я неловко сглотнула, а пульс грохотал в ушах. Во что я ввязалась?

— Он не просил тебя ничем делиться, — я недоверчиво покачала головой, но сохранила голос мягким. У этого человека должна быть причина так себя вести. — Он просто был дружелюбным.

— Слишком дружелюбно, — проворчал Нико.

Я моргнула, сбитая с толку этим бандитом и всеми странными сигналами, которые он мне посылал.

— Ты когда-нибудь изменяла мужу? — его вопрос застал меня врасплох.

—Нет, конечно, нет, — ответила я, обидевшись, что он вообще об этом спросил. Если он и заметил это, то проигнорировал мое возмущение.

— Он тебе изменял? — этот вопрос пронзил мое сердце болью, и на секунду мне показалось, что оно снова начало кровоточить. Этот конкретный период был трудным временем как для Уильяма, так и для меня. Это было примерно в то время, когда я потеряла отца. Я боролась с открытиями и последствиями, которые последовали за этим. Чаще всего я проводила ночи в стрессе, запекая и валяясь на диване, вместо того, чтобы ложиться в кровать, которую делила с Уильямом. Близнецы прошли через тот этап, когда ночи тоже были тяжелыми, и каким-то образом мы с Уильямом отдалились друг от друга.

— Ага, так и есть, — проницательно заключил Нико. Будь он проклят!

Мой мозг кричал, чтобы я была осторожна с ним, прежде чем он станет моей смертью. Мне больше не нужны были душевные боли или стрессы. Мне просто нужно было пережить это в целости и сохранности.

— Мой брак — это мое дело, — огрызнулась я с досадой и гневом. Это была моя единственная защита, и я винила Нико в том, что тот открыл зажившую рану. Я не хотела об этом вспоминать.

— Ах, любовь моя, — промурлыкал он, но я почувствовала, как вокруг него поднимается тьма. Я стиснула зубы от его нежности. Он проигнорировал мою просьбу не называть меня так. Даже его глаза потемнели, в их глубинах таилась опасность. — Ты— мое дело. Все, что касается тебя, — это мое дело.

Мой мозг кричал через динамики, чтобы они отступали, но рот не слушал.

— Мы еще не муж и жена.

— И все же, — сказал он. — Но очень скоро.

— Это всего лишь временный контракт, — напомнила я ему. Этот человек был опасен, плохие новости. Как дело дошло до брачного контракта?

Он ухмылялся, как Чеширский кот, и у меня возникло ощущение, что он знает что-то важное, чего не знала я. Когда он не уточнил, я не смогла удержаться от подталкивания к этому.

— Почему брак? — я дышала шепотом, пытаясь понять.

Я не могла понять, почему он был так непреклонен в вопросе женитьбы. Непонятно, почему из всех женщин в этом мире он захотел жениться на мне. Я чувствовала, что он что-то скрывал от меня. Что-то большее, чем деньги, украденные Уильямом. Если бы я только могла узнать что, это могло бы дать мне рычаг.

— В одном ты можешь быть уверена, Бьянка, — я заметила, что он проигнорировал мой вопрос: — Я защищу тебя и твоих девочек; и я никогда не изменю тебе с другой женщиной.

Тупая часть меня чуть не растаяла, найдя его комментарий странно сладким. Но самая умная часть меня отругала глупую. Он заставлял меня выйти за него замуж. Это будет временная договоренность, и если я правильно разыграю свои карты, я покончу с ней еще до истечения двух лет.

— А кто защитит нас от тебя? — спросила я тихим голосом.