Я кивнула, моя челюсть была сжата, когда мы направлялись обратно к Храму, а на его лице застыло выражение задумчивости. Чувствовал бы он себя виноватым за издевательства надо мной, если бы знал, что мой отец невиновен? Был ли Сэйнт Мемфис вообще способен чувствовать вину?

Я отпустила его руку, когда мы вошли внутрь, и повернулась к нему, обнаружив, что он пытается снять куртку с выражением раздражения на лице. Извращенная часть меня хотела на мгновение понаблюдать за его борьбой, напомнить о том, через что он заставил меня пройти из-за вируса «Аид», но он выглядел таким чертовски взбешенным, что я вздохнула и сдалась, сняв ее с его плеч. Он не поблагодарил меня, проходя внутрь, его гордость была намного важнее этого.

Я последовала за ним и обнаружила, что Монро сидел усталым, с мешками под глазами и какой-то тяжестью в ауре. На нем были джинсы и белая рубашка, которая, как я поняла, была вывернута наизнанку, но у меня не хватило духу указать ему на это. Напряженные черты его лица говорили о том, что он все еще беспокоился обо мне, и я хотела бы просто побыть с ним наедине и развалиться на части в его объятиях. Как бы то ни было, единственный способ сосредоточиться — это выполнять приказы Сэйнта и постоянно переходить от одного задания к другому.

Блейк отодвинул для Сэйнта стул, когда тот подошел к обеденному столу, и Сэйнт проклял его, когда садился, но больше ничего не сказал. Блейк покачал головой у него за спиной, прежде чем направиться к кофеварке и включить ее.

— Что, по-твоему, ты делаешь? Это работа Татум, — прорычал Сэйнт, и Монро нахмурился.

— Если ты продолжишь говорить с ней таким тоном, я сломаю тебе ногу и утрою время восстановления, — прорычал Монро, и в его глазах появилось чудовище.

Я с любопытством посмотрела на Сэйнта, и он поджал губы.

— Татум, сделай кофе, — настаивал Сэйнт, и наступила бесконечная пауза, во время которой Монро сделал угрожающий шаг к нему. — Пожалуйста, — выдавил он так резко, что это прозвучало почти как ругательство. Я подавила смешок, удивленная и отчасти впечатленная тем, что Монро сумел достучаться до монстра. Но я догадалась, что Сэйнт сейчас был не в лучшем положении, чтобы спорить.

Я направилась на кухню, подменяя Блейка, но он остался там, его руки гладили мою спину, губы касались моего плеча. С тех пор как мы вернулись сюда, он был само воплощение нежности и обходительности, и я не могла отрицать, как приятно было чувствовать, что он вот так утешает меня. Он никогда не спрашивал моего мнения, просто обнимал и целовал меня в те моменты, когда я больше всего в этом нуждалась. В перерывах между заданиями, когда у меня было слишком много места для размышлений.

Горячее прикосновение его губ к моей шее послало вспышку желания вниз по позвоночнику, и я с трудом вздохнула.

— Сядь, черт возьми, Блейк, перестань ее отвлекать, — скомандовал Сэйнт, и Блейк рассмеялся, отодвигаясь от меня и направляясь к своему месту. Монро опустился рядом с ним, оставляя между ними место для Киана. Он вообще понимал, как плавно влился в их маленькую группу? Он был как недостающая деталь, которую они так долго ждали.

Я разлила кофе и получила от всех благодарность, прежде чем приступить к приготовлению завтрака. Монро несколько раз спрашивал меня, не нужна ли мне помощь, но я утверждала, что не нужна, желая придерживаться этой рутины, как это делал Сэйнт. Это было нормально. Как будто за что-то цепляешься в этом море гребаных страданий. Моя жизнь больше не была прежней. Но я могу притворяться, что это так, и держаться за последние остатки своего здравомыслия, выполняя черную работу.

Киан появился как раз перед тем, как я закончила расставлять тарелки, и он почесал свою разрисованную чернилами грудь, зевая, когда пересекал комнату.

— Доброе утро, детка. — Он схватил меня за талию, прижал к своей груди и уткнулся носом в мою шею, где были синяки от отпечатков пальцев Мортеза. Он глубоко вдохнул, покрывая эти отметины губами в яростных поцелуях, и я вздрогнула от неожиданности.

— Киан, — выдохнула я, и он приблизил губы к моему уху.

— При виде этого мне хочется сжечь весь мир дотла, — страстно прорычал он, прижимая меня к своему крепкому телу. — Мне нужно, блять, что-то уничтожить.

— Ты можешь заняться этим после завтрака, Киан, — отрезал Сэйнт. — Но прямо сейчас сядь, черт возьми. Ты опоздал.

— Нет, я здесь именно тогда, когда хотел. — Киан отпустил меня, обошел стол и подошел к Сэйнту, взъерошив ему волосы, когда тот проходил мимо, заставив Сэйнта замахнуться на него здоровой рукой, но Киан уже был вне досягаемости.

— Гребаная деревенщина, — пробормотал Сэйнт, и мое сердце сжалось от странно успокаивающей нормальности этой сцены. Я не должна была хотеть возвращаться к этой жизни. Где я была пленницей, вынужденной выполнять их приказы, где я принадлежала каждому из этих зверей. Но после того, что произошло в хижине, было трудно смотреть на них сквозь пелену ненависти. Они убивали ради меня снова и снова. Они рисковали своими жизнями ради моей и не колеблясь делали это. Но почему? Что такого было во мне, что толкнуло их на такой поступок? Это должно было быть нечто большее, чем просто какая-то старая легенда.

— Итак, Лиам позвонил снова, — сказал Киан, отправляя в рот немного яичницы. — Он ждет меня завтра дома на Рождество, и ты должна пойти со мной, детка.

Я взглянула на Сэйнта, мне было неловко оставлять его.

— Ты уверен, что мне нужно идти?

— Я в большом долгу перед ними, от этого никуда не денешься, — сказал Киан, и в глазах Сэйнта промелькнули тени. — Если бы я думал, что есть какой-то способ сделать это без тебя, детка, я бы так и сделал, но на самом деле для тебя безопаснее просто дать им то, что они хотят. Но я не позволю им и пальцем тебя тронуть, пока мы там, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Так оно и есть, мне все равно не нужна помощь, — сказал Сэйнт, и я умоляюще посмотрела на Блейка. Он слегка кивнул мне, обещая, что позаботится о нем, и я знала, что с ним все будет в порядке. Я не хотела даже думать о Рождестве без участия моего отца, но в любом случае не было похоже, что семья Киана была из тех, кто сидит у камина и распевает рождественские песни.

Когда все закончили есть, Сэйнт прочистил горло, чтобы привлечь наше внимание.

— Нам нужно обсудить несколько важных вопросов. Первое — это тревожное событие, произошедшее той ночью.

— Моя семья разобралась с этим, — спокойно сказал Киан. — Тела не будут связаны с нами. Даже если когда-нибудь будут найдены их следы.

— Это не то, что я имел в виду. — Сэйнт посмотрел на меня, затем на Монро и указал между нами. — Вы двое тайно покинули кампус посреди ночи. Ясно, что ты собиралась встретиться со своим отцом, Татум, но есть две вещи, которые все еще беспокоят меня.

— И какие же? — Протянул Монро, пока я скрестила руки на груди, хмуро глядя на Сэйнт.

— Во-первых, вместо того, чтобы поделиться этой информацией со всеми нами, вы двое поднялись и ушли при обстоятельствах, которые можно охарактеризовать только как подозрительные, а вторая проблема заключается в намерениях Татум. — Он посмотрел на меня, и его взгляд мог бы прожечь плоть до костей. — Ты планировала покинуть нас? — В его тоне был гнев, но было и нечто большее. Что-то более пламенное, чем ярость.

Блейк и Киан выпрямились на своих стульях, глядя на меня в ожидании объяснений.

Я открыла рот, затем снова закрыла его, взглянув на Монро, чьи челюсти были плотно сжаты.

— Я не знаю, ушла бы я или нет. Но, может быть… если бы мой отец попросил меня поехать, я бы подумала об этом. — Мне удалось произнести эти слова так, чтобы мой голос не дрогнул, но Блейк хмуро посмотрел на Сэйнта, как будто хотел прекратить этот разговор на полуслове.

Сэйнт кивнул, переваривая услышанное.

— И поэтому вы нам ничего не сказали? Потому что ты могла уйти?

— Я… — Я вздохнула, выпрямляя спину, решив, что с таким же успехом могу быть с ними откровенна. — Я доверяю Монро. Я знала, что он привел бы меня туда без вопросов. И да, возможно, я бы ушла. И я знала, что ты бы этого не допустил. И также… — Следующая часть была не такой легкой, у меня внутри все сжалось, когда я приготовилась снова заговорить об отце. — Я точно не собиралась подпускать кого-либо из вас к человеку, который, как вы все верили, выпустил вирус «Аид». Который, по вашему мнению, был ответственен за столько зверств. — Я взглянула на Блейка, и между его глазами образовалась глубокая V-образная складка.

Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать в ответ, я побежала наверх и взяла стопку сложенных бумаг, которые дал мне папа. Моя рука задрожала, когда я заметила на нем пятно крови, которое, должно быть, пропиталось через мой карман. Что, если это была его кровь?

Волна тошноты последовала за обрушившимся горем, и внезапно я начала падать, теряя контроль надо всем, когда мной овладело отчаяние. Я зажмурилась, пытаясь удержать все это в себе, но это было слишком. О, папа. Как ты мог уйти? Как я буду жить дальше без тебя?

— Татум, спустись вниз, — позвал Сэйнт, и в его голосе прозвучал приказ. Это помогло мне вернуть маленькую частичку себя, и я прерывисто вздохнула, заставляя себя забыть о боли.

Я направилась к лестнице, вытирая свежие слезы по щекам. Сколько времени пройдет, прежде чем я снова почувствую себя в порядке? Я так и не смогла по-настоящему оправиться от потери Джесс, а теперь еще и от потери папы. Теперь… казалось, что миру действительно приходит конец. И это был своего рода апокалипсис, к которому мой отец никогда не смог бы меня подготовить. Это было то, чего я бы не пережила.

Я подошла к столу, стиснув зубы, села напротив них всех и была рада, когда никто из них не прокомментировал покраснение моих глаз. Я отложила бумаги, развернула их и обнаружила распечатанные папой электронные письма с подробным описанием того, как агент Мортез манипулировал им, чтобы получить образцы вируса. Я прочитала каждое из них, передавая их по ходу дела остальным, и когда они дошли до Сэйнта, он аккуратно расправил их и сложил стопкой в хронологическом порядке. Правда вспыхнула во мне из прочитанных слов. Как Мортез заставил отца передать ему образцы вируса и вакцины под предлогом защиты страны.