Она так и не появилась. За окном в небо просачивались лиловые сумерки. Уже почти стемнело, а она все еще лежала в постели. Он знал, что она злится. Знал, что она избегает его после вчерашней ссоры, — но, конечно, ей следовало хотя бы спуститься поесть. Он положил яблоки на прилавок и направился наверх.

Он дошел до ее спальни, но тут у него сдали нервы. Он никогда не входил к ней так — через дверь. Всегда пробирался под открытой створкой окна, его голени были исцарапаны, а ладони ободраны. Он ложился рядом с ней в постель и засыпал, убаюканный звуками ее дыхания.

— В этом году в школе я смотрел документальный фильм о природе, — прошептал Джеймс, согнув руки под головой. — О драконах Комодо. Знаешь ли ты, что это даже не настоящие драконы? Это просто гигантские ящерицы. Но они все равно очень крутые. В их укусе содержится ядовитый антикоагулянт. Им даже не нужно напрягаться. Один укус — и все.

После этого он замолчал, и они вдвоем стали прислушиваться к отдаленному зову плетущейся белой вороны. В конце концов любопытство Питера взяло верх.

— А что потом?

— Поначалу ничего. — Джеймс перевернулся на бок. — Они ждут. Иногда несколько дней, преследуя свою жертву с безопасного расстояния, пока она не умрет. А потом пируют.

Питер опустился на свободную половину подушки Уайатт.

— О.

Снова воцарилась тишина. Долгое время после этого Питер думал, что Джеймс, должно быть, заснул. Но когда он поднял взгляд от лица спящей Уайатт, то обнаружил, что два ярких черных глаза смотрят на него через изгиб ее горла.

— Ты так смотришь на Уайатт.

Сердце Питера гулко забилось в груди.

— Как будто жду, когда она умрет?

— Нет, — сказал Джеймс. — Как будто ждешь возможности нанести удар.

В коридоре было темно, когда Питер наконец уговорил себя постучать. Ему ответил приглушенный скрип гниющей ивы. За этим наступила тишина, от которой у него свело желудок. Он толкнул дверь и обнаружил, что комната пуста. Кровать была наспех застелена, стеганое одеяло сбилось набок.

Уайатт ушла.

За открытым окном все было серым и бесформенным, лес отбрасывал тени на луг. От тихого мяуканья у него защемило сердце. Он спустился вниз и увидел, что Крошка сидит у двери и мяукает, чтобы ее выпустили. Он чуть приоткрыл дверь, наблюдая, как старая кошка выбегает в недавно наступившую темноту.

И тут, сразу за воротами, он увидел его — белый шар, покачивающийся между деревьями. Фонарик, слишком тусклый, чтобы осветить больше, чем белое запястье его носителя. Дюжина проклятий зазвучала в его горле, когда свет внезапно остановился. Он колебался там, раздираемый на куски чахлыми ветвями старых вечнозеленых деревьев.

А потом, мигнув, погас.

На землю опустилась тьма, и лес поглотил Уайатт Уэстлок целиком.