– Хорошие вещи стоят того, чтобы их ждать.

Я прижимаю руку к его коже, пока рисую, и от простого контакта кожи с кожей у меня учащается пульс.

Я рисую медведя на его лице. С красивыми деталями и голубыми глазами. Это занимает мой мозг, пока я пытаюсь не потеряться в его близости, в его словах.

– Каково это – снова играть? – спрашиваю я.

– Я стараюсь не ожидать от этого слишком многого. Просто продолжаю работать. Пытаюсь доказать, что на этот раз все будет по-другому, – он переминается с ноги на ногу. – Я также записался на прием к своему психотерапевту.

Я резко вдыхаю.

– Это здорово! Я знаю, что разговор с Кэт помог, но...

– Откуда ты знаешь, что я говорил с Кэт о баскетболе?

Застигнутая врасплох, я возвращаюсь к своей палитре за новыми красками.

– Потому что вы брат и сестра. Вы разговариваете.

– Ты сказала ей проведать меня после того, как ушла, – обвиняет он.

– Я не говорила ей, я упомянула, что, возможно, тебе не помешала бы компания на церемонии, – поворачиваюсь к нему, расправляя плечи. – То, что я ушла, не значит, что перестала заботиться о тебе. Или думать о тебе.

Его ноздри раздуваются, когда до него доходят слова.

– Думаю, трудно злиться на это.

Закончив, я протягиваю ему зеркало.

– Тебе нравится?

Клэй смотрит на меня, его глаза мелькают между моими и моим ртом. Он огромный, татуированный и великолепный, его темные глаза отливают золотом. Его челюсть подергивается, и мне хочется погладить ее, но я не могу пошевелиться, не могу ничего сделать, кроме как смотреть ему в глаза.

– Чувствуешь себя счастливчиком сегодня, Уэйд? – кричит кто-то из фанатов.

Клэй обеими руками хватает меня за талию, его большие пальцы проходят по моему оголенному пупку, а его рот опускается вниз, чтобы захватить мой.

Это не так, как в первый раз, когда мы целовались. Это лучше, потому что я знаю его. Светлое и темное, хорошее и плохое.

– Теперь я чувствую себя счастливчиком, – бормочет он, отстраняясь и направляясь к стадиону.