— Думаю, будет лучше, если я буду сопровождать тебя, — рассуждаю я. — Пока мы не будем уверены, что Винни больше не будет тебя преследовать.

— Да, в этом есть смысл, — быстро говорит она. — И, конечно, я бы с удовольствием поехала, я все еще заинтересована в модельном бизнесе. Только... у меня больше нет снимков, и я не могу взять с собой Габби. Начинающие модели не должны быть мамами и все такое. Не думаю, что хоть один из этих фактов поможет мне.

Мэл выглядит искренне разочарованной, это единственная причина, по которой я готов признать то, что скажу дальше.

— Возможно, у меня припрятано несколько твоих снимков. — В этом нет ничего удивительного. У меня точно есть несколько снимков. Но я не собираюсь прямо сказать об этом или признать, что причина, по которой у меня до сих пор хранятся ее фотографии, заключается в том, что я какой-то больной мазохист, который не знает, как отпустить ситуацию. — И я могу подождать снаружи с Габби, пока ты будешь на собеседовании.

— Правда? — Голос Мэл переходит на несколько октав, а ее лицо озаряется.

Я пожимаю плечами, облегчение разливается по моей груди, когда напряжение между нами тает под воздействием ее возбуждения.

— Конечно. Вы, девочки, готовьтесь. Я пойду найду те фотографии. Когда вы будете готовы, завтрак будет на плите.

— Отлично. — Белозубая улыбка, с которой Мэл смотрит на меня, достаточно лучезарна, чтобы немного снять с меня чувство вины.

Ее хватка на двери ослабевает, плечи расслабляются, и преграда распахивается еще чуть-чуть, чтобы показать ее длинные ноги и естественную красоту. Вид ее бьет по моей тщательно выстроенной сдержанности. Господи, она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Неважно, сколько я нахожусь рядом с ней, сколько раз я вижу ее за день. Она все равно продолжает воздействовать на меня.

Используя всю свою дисциплинированность, я заставляю свой взгляд вернуться на уровень глаз.

И прежде, чем я сделаю то, о чем потом буду жалеть, я поворачиваюсь, чтобы поспешно удалиться в свою спальню.