Но не в этот раз.

Покачав головой, я опускаю глаза в пол.

— Я просто хотела бы вернуться и сделать все по-другому. Не совершать тех ошибок, которые я совершила.

— Каких ошибок?

— Ну... если бы я не уехала из Нью-Йорка изначально... Если бы я по-другому вела себя с Винни... Если бы я сказала что-то о Габби раньше... — Так много «если». Так много неправильных поворотов и выборов. Я снова качаю головой, чувствуя тяжесть собственной несостоятельности. — Может быть, с Глебом все могло бы сложиться иначе.

Когда я поднимаю глаза, карие глаза Сильвии мягкие и полные сочувствия.

— Это наш выбор в жизни делает нас теми, кто мы есть, Мэл. И ошибки, это только ошибки, если ты учишься на них. Никто не может ожидать от тебя совершенства. Я уверяю тебя, что Глеб далек от этого. И я не могу себе представить, что он будет использовать эти решения против тебя, потому что так очевидно, как сильно он заботится о тебе.

— Ты думаешь?

Хотя Сильвия старше меня на пять лет, она настолько проницательна и заботлива, что это меня поражает. Для меня она представляет собой нечто среднее между старшей сестрой и матерью, и я так безмерно ее уважаю. Трудно не верить ей, когда она говорит, что все получится, что Глеб не будет судить меня за мои ошибки. Или, скорее, моей крутой кривой обучения. Потому что она права. Это может быть болезненно, но я пытаюсь вырасти в более доверчивого и честного человека. Даже если это меня чертовски пугает.

— Отдай Глебу больше уважения, — мягко настаивает она. — Я знаю, что он своего рода загадка. — Она тихонько смеется, заставляя меня улыбнуться. — И может быть страшно открыться мужчине, у которого есть сила тебя уничтожить.

Веселье срывается с моих губ, когда она бьет прямо в суть вопроса. Затем глаза Сильвии вспыхивают с убеждением, которое потрясает меня до глубины души.

— Но я знаю Глеба достаточно давно, чтобы увидеть, какое золотое сердце он скрывает. И хотя он, возможно, не говорил много о своих чувствах, я вижу, как он смотрит на тебя. Если ты позволишь ему, я думаю, Глеб был бы готов положить мир к твоим ногам.

Сердце колотится о ребра, я отчаянно пытаюсь не дать волне надежды и тоски захлестнуть меня. Я хочу верить ей. И я хочу увидеть, что она видит в Глебе. Я хочу знать, что он чувствует ко мне то же, что и я к нему. Но я боюсь, что я сама забрела на эту нестабильную ветку. И мне кажется, что моя опора может уйти из-под ног в любой момент. Я буду падать в неизвестность, и никто меня не поймает.

Словно выдергивая мысль из моей головы, Сильвия спрашивает:

— Ты любишь Глеба?

Вопрос кажется шокирующе интимным, и все же я знаю, что она бы не спрашивала, если бы ей не нужно было сказать что-то важное.

— Да, — бормочу я сквозь комок, образующийся в горле.

Она кивает, теплая улыбка озаряет ее тонкие черты.

— Любовь может быть мощной силой, Мэл. Если вы оба готовы работать ради нее, вам не стоит так быстро сбрасывать ее со счетов.

С этими словами Сильвия желает мне спокойной ночи, оставляя меня одну растерянной в моей комнате. И в наступившей тишине я понимаю, что это настоящий, скрытый вопрос.

Готовы ли мы с Глебом все еще работать ради наших отношений?