Я пожевала губу, размышляя о том, что могло бы произойти, если бы я не очнулась от комы. Возможно, они так и не узнали бы, потому что только я знаю правду. Чувство вины гложет меня изнутри. Видя, как ему хорошо с Габи, как ее тянет к нему... Я не знаю, где мы с Глебом окажемся. Я пытаюсь вспомнить хоть один его знак, что он может быть счастлив в этом браке, но не могу, с тех пор как я согласилась выйти замуж за Винсента Келли. В ту ночь я видела, как Глеб уходил из моей жизни, как мне казалось, в последний раз. И хотя он вернулся за мной и Габби, когда я отчаянно нуждалась в его помощи, между нами нет ничего прежнего. Я убила всю его привязанность ко мне, когда выбрала Винсента Келли.

Вчера, когда мы с Глебом стояли у алтаря, он выглядел более измученным, чем когда-либо. Ни наша полупустая свадебная церемония, ни последовавший за ней ужин не дают мне надежды на то, что он хочет строить со мной настоящие отношения. И его нежелание спать со мной после этого только подкрепляет этот факт. Хотя секс прошлой ночью, по моему мнению, был потрясающим, хотя мне практически и пришлось принуждать его к этому. Интересно, как быстро он выскользнул из комнаты после того, как я уснула? У меня сердце замирает, когда я представляю его лежащим там и ждущим удобного случая.

А сегодня утром?

Я вполне могла бы быть его секретаршей, если бы не та близость, которую мы разделили во время нашего короткого обмена мнениями. А потом он практически выбежал за дверь, чтобы скрыться от меня.

Нет, я не питаю больших надежд на то, что он готов меня простить. Но я полна решимости извлечь из нашей ситуации максимум пользы. Потому что, несмотря на все кривые шары, которые я бросала в его сторону, Глеб продолжал спасать мою задницу. Он проявил обо мне больше искренней заботы, чем любой другой мужчина, прошедший через мою жизнь.

Когда я думаю обо всем, что он сделал для меня за эти годы, мое убеждение рассказать ему о Габби растет. Он спас наши жизни, только мою он спасал больше раз, чем я могу сосчитать. Он обещал мне и моей дочери свою защиту, несмотря на риск. Он проявил к Габби огромную заботу и внимание, не задумываясь ни о чем. Сейчас, как никогда, я знаю, что он заслуживает правды о своей дочери.

Глубоко вздохнув, я начинаю разрабатывать план.

— Хочешь помочь мне приготовить что-нибудь на ужин сегодня, булочка? — Спрашиваю я, когда Габби неуклюжей вилкой подносит ко рту яичницу.

Она падают с зубцов обратно на тарелку, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Что мы готовим, мама?

— Пока не знаю, но как только закончим завтракать, посмотрим, с чем нам придется работать.

— Хорошо!

Это легкий день, такой же, как у нас с Габби в мой единственный выходной в бурлеск-салоне, где я работала у Келли. Мы планируем нашу кулинарную феерию, исследуем дом и смотрим мультфильмы на массивном восьмидесятидюймовом телевизоре Глеба, который занимает всю стену его гостиной. Затем мы готовим жаркое, используя ингредиенты из холодильника и кладовки.

Солнце садится, и с наступлением ночи я размышляю, стоит ли написать Глебу, чтобы узнать, когда он будет дома. Я не хочу его напрягать, особенно после того, как он так грубо ушел сегодня утром. Но ведь Габби скоро пора спать. Я надеялась устроить хороший семейный ужин, а потом уложить ее спать, прежде чем обрушить на Глеба свою бомбу. Но я не хочу нарушать график Габби, если это возможно. У нее была очень тяжелая неделя.

В итоге я решаю покормить ее и подготовить ко сну.

К 10 часам вечера Габби крепко спит. Вот тогда-то я и начинаю беспокоиться. Глеб ведь сказал, что вернется сегодня, не так ли? Он назвал мне время? Не помню. Но у меня сложилось впечатление, что он уже должен быть дома.

А что, если он решил остаться в стороне после того, что произошло вчера вечером?

Я опускаю взгляд на атласное белье для сна и шорт, которое одолжила мне Сильвия, - не провокационное, но достаточно откровенное, чтобы побудить его повторить нашу попытку в брачную ночь. Не слишком ли много? Может, он надеется, что я уже буду в постели и не стану его беспокоить?

Я смотрю на еду, стоящую на медленном огне на плите. Может, мне стоит ее упаковать? Но мне бы не хотелось ставить ее в холодильник только для того, чтобы он вошел в дверь.

Все мое тело вздрагивает от звука ключа, вставляемого в замок. Прижав ладонь к сердцу, я вбегаю в подъезд, чтобы встретить Глеба у входной двери. Я заставляю себя улыбнуться, готовая снова попытаться убрать клин, который я вбила между нами.

Но когда он заходит внутрь, мое сердце замирает.

Глеб выглядит изможденным, с каменным выражением лица. Эмоции бушуют в его зеленых глазах, предупреждая меня, что что-то не так. Затем, когда он снимает черную кожаную байкерскую куртку, я вижу кровь.

Его рубашка насквозь пропитана ею. Яростные багровые брызги покрывают его грудь, живот и джинсы.

— Боже мой, Глеб! — Я задыхаюсь, бросаясь вперед, когда паника охватывает меня.

Его глаза вспыхивают и встречаются с моими, вбирая меня в себя, пока он запирает за собой дверь.

— Ты ранен? Это твоя кровь? — Не обращая внимания на беспорядок, я дергаю за пуговицы его рубашки, пытаясь обнаружить рану.

Сильные пальцы хватают меня за запястья, отталкивая руки, и Глеб рычит:

— Я в порядке. Это не мое.

От злости в его тоне у меня по венам бегут ледяные струйки, и я смотрю на него сквозь ресницы, внезапно занервничав, что сделала что-то не так.

— Что случилось? — Неуверенно спрашиваю я.

Отойдя на несколько шагов, я наблюдаю, как Глеб бросает куртку на вешалку и направляется в свою спальню.

— Я не хочу об этом говорить, — холодно заявляет он. Но я не готова сдаться. Не сейчас, когда мое сердце не может найти стабильный ритм. Схватив его за руку, я пытаюсь вернуть его внимание.

— Глеб, просто поговори со мной. Ты злишься? Что случилось?

Повернувшись ко мне так внезапно, что я едва не врезаюсь ему в грудь, Глеб смотрит на меня с таким сильным гневом, что я понимаю: должно быть, я сделала что-то, чтобы вывести его из себя.

— Есть причина, по которой ты должна ходить по дому практически голой? — Требует он.

— Я... я… я подумала, что тебе это понравится. — Мое сердце замирает, когда я опускаю взгляд на мягкую ткань.

— Да, но ты только все усложняешь. Ты здесь, чтобы я мог обеспечить твою безопасность, но то, что случилось прошлой ночью, не должно повториться. Это была ошибка, и мы оба это знаем, так что просто... ложись спать, Мэл.

Его слова пронзают меня насквозь, когда Глеб поворачивается и захлопывает дверь своей спальни у меня перед носом. Он действительно считает, что переспать со мной было ошибкой? Все усилия, которые я приложила сегодня, обернулись против меня, потому что теперь я точно знаю, что больше не нужна Глебу.

И что еще хуже, вряд ли он захочет услышать, что Габби - его дочь.