27

МЭЛ

Ехать в Бостон в темноте было страшно, я сидела на заднем сиденье со связанными руками, чтобы и мысли не возникло «предпринять что-нибудь». Леон и Миша говорили по-русски с переднего сиденья. А когда мы наконец добрались до Бостона, было уже почти два часа ночи.

Вместо того чтобы отвезти меня сразу к Винни, они решили оставить меня на ночь в крошечной двухкомнатной квартирке. Интересно, не принадлежит ли она одному из них или обоим. Но они не удосужились сказать мне об этом. Это удобная жилплощадь. Или была бы удобной, если бы у меня была свобода разгуливать по ней.

Но Леон пристегнул меня наручниками к старомодному радиатору у окна. Затем они с Мишей зашли в свои спальни и закрыли двери.

Полагаю, они оба крепко спят - хотя я слышу только храп Миши.

Я же, напротив, не могу сомкнуть глаз. Несмотря на усталость. Страх заставляет меня искать любую возможность сбежать. Но наручники слишком тугие, чтобы из них вывернуться, металл слишком твердый, чтобы его сломать. А радиатор так прочно прикручен к полу, что я не могу заставить его сдвинуться с места.

— Черт!

На грани слез после нескольких часов борьбы я тяжело опускаюсь на пол и прислоняюсь к стене. Откинув голову назад, я смотрю в окно, наблюдая за первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь небо.

Это прекрасный восход - розовый, персиковый и золотой, окрашивающий подушечные облака, которые ползут вдоль горизонта. Габби бы это понравилось.

Я сглатываю комок в горле и закрываю глаза. Ударившись головой о твердое дерево, я пытаюсь заменить свою эмоциональную боль более терпимым физическим заменителем.

— Ладно, принцесса, надеюсь, ты выспалась. Пора идти к своему будущему мужу, — говорит Леон.

Я резко поднимаю голову, открываю глаза и поворачиваюсь лицом к своему похитителю. Он небрежно прислонился к дверному косяку своей спальни, его большие руки скрещены в самодовольном поклоне.

— Здоровый сон, было бы мило — говорю я, в моем голосе звучит сарказм. — Ты мог бы хотя бы дать мне достаточно места, чтобы прилечь. — Я поднимаю закованную в наручники руку, дребезжа металлом, чтобы доказать, что у меня ограниченный диапазон движения.

— Девочка, да ты просто принцесса. Ты провела слишком много ночей на спине, задрав ноги вверх, выкрикивая имя Иисуса, не так ли? Теперь ты не знаешь, как спать без пуховой подушки и пухового одеяла, — усмехается он.

— Забавно, что мужчины всегда думают обо мне только как о девственнице или шлюхе, — огрызаюсь я.

— Ну, мы оба знаем, что ты не девственница, — язвит он.

Я отмахиваюсь от него. Теперь, когда Глеб и Габби в безопасности и за сотни километров от меня, мне все равно, что он со мной сделает. Это будет не хуже, чем будущее с Винни. Но вместо того, чтобы разозлиться, он мрачно усмехается.

— Нет, я в порядке. В твоей пизде, наверное, уже побывали всевозможные члены, не так ли? Я знаю, как девочки из «Жемчужины» набивают свои карманы.

— Ты и вправду очаровашка, — категорично замечаю я.

— Оставь ее в покое, Леон, — говорит Миша, выходя из своей спальни.

— Я просто немного развлекаюсь перед тем, как мы ее доставим.

— Да, но Винни стабилен, как тротил, так что я бы предпочел, чтобы ты не накручивал его девушку до того, как узнаешь, понравится ему это или нет.

— Киска, — ворчит Леон, но тут же идет в спальню одеваться.

Покачав головой, Миша наклоняется, чтобы снять с меня наручники, избегая моего взгляда, пока он работает.

— Тебе не обязательно вести меня к нему, — мягко предлагаю я, видя в единственном брате Глеба доброту, которой я, возможно, смогу воспользоваться. — Ты можешь отпустить меня. Сказать, что я сбежала.

Миша вмиг меняется, выражение его лица становится жестким, а глаза встречаются с моими с холодным недоверием.

— Ты думаешь, что только потому, что я готов был спасти жизнь своего брата, я подставлю свою шею под удар ради тебя?

Я отшатываюсь от него, мой страх нарастает, когда его присутствие, кажется, увеличивается и заполняет комнату.

— Н-нет. Я просто... — Заткнись, Мэл. Заткнись. Заткнись.

Сжав губы, я опускаю глаза, и мой желудок бунтует от желания проверить себя. Но я чувствую, что испытывать удачу с Мишей может оказаться гораздо опаснее, чем я надеялась.

Наручник спадает с моего запястья, и он оставляет его прикрепленным к радиатору, пока тащит меня на ноги. Похоже, теперь нет нужды в наручниках. Вдвоем Леон и Миша справятся со мной.

Ладонь Миши обжигает мою плоть, когда он хватает меня за плечо и с ненужной силой дергает в сторону входной двери. Мгновение спустя к нам присоединяется Леон, и его губы кривятся от удовольствия, когда он следует за нами на улицу.

В Бостоне шумный поток людей, направляющихся на работу. Миша ловко ведет меня сквозь толпу, не такая уж сложная задача, учитывая, что все стараются избегать его.

Черный внедорожник подбирает нас в квартале дальше по улице, и на этот раз они оба садятся на заднее сиденье, втискивая меня между собой. Я нервно оглядываюсь по сторонам, желая знать, куда мы едем.

Наконец машина въезжает на подъездную дорожку в шикарном, окруженном деревьями районе Бруклин, где люди с деньгами обзаводятся внушительными по размерам домами.

И снова грубые руки вытаскивают меня из машины.

— Я сама могу дойти, — огрызаюсь я, вырывая свою руку из Мишиной хватки. Мне надоело, что меня тащат.

Леон хихикает, и никто ничего не говорит, пока мы добираемся до крыльца. Они стучат в парадную дверь и входят, как только нас приглашают, Миша ведет, а Леон следует за мной.

— А вот и она, — говорит Винсент Келли, растянувшись на огромном диване. — Моя невеста. Я скучал по тебе, Мелоди.

Не обращая внимания на то, что Винни, скорее всего, не говорит искренне, я позволяю своим глазам блуждать по открытой планировке. Просторная гостиная прекрасно обставлена, за исключением массивного пустого места, где обычно стоял бы журнальный столик.

Винни выглядит совершенно непринужденно, одетый в джоггеры и футболку свободного кроя, он не нарядился ни в один из изысканных костюмов, в которых я видела его раньше. Его клубнично-блондинистые кудри в беспорядке, как будто он только что проснулся. И если бы я не знала, что за чудовище скрывается под поверхностью, то могла бы подумать, что он выглядит как приличный человек, даже обычный.

Но я знаю правду.

— Он мертв? — спрашивает Винни, и его кривая улыбка сходит с лица, обнажая скрытую под ней злобу. И его глаза перебегают на Леона. Он спрашивает о Глебе.

Прежде чем он успевает ответить, я вклиниваюсь в разговор, беря на себя ответственность, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Нам больше не нужно беспокоиться о Глебе, — заявляю я, делая шаг вперед и растягивая губы в улыбку. — Он больше не встанет между нами.

Глаза Винни жадно сканируют мое тело вверх и вниз, и его ленивая улыбка возвращается.

— Правда?

— Ничего не будет, — уверяю я его. — Мы можем пожениться, когда ты захочешь.

Винни удивленно поднимает бровь и смотрит между мной и двумя мужчинами, которых он послал за мной. Как будто в поисках ответа.

— Признаюсь, я предполагал, что ты привезешь с собой дочь, — говорит он, снова оглядываясь по сторонам.

Намек на неприязнь в его тоне заставляет меня как никогда быть благодарной за то, что я нашла способ оставить Габби на попечение Глеба. И я сглатываю горькую обиду, которая поднимается внутри меня.

— Я позаботилась и об этом, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я готова стать твоей женой.

Поднявшись со своего места, Винни направляется ко мне.

— Что заставило тебя передумать? Раньше ты, кажется, так хотела сбежать.

Эта ложь на вкус как пепел на языке - притворяться, что сочувствую Винни, когда мне нужен только Глеб. Но если я хочу, чтобы Глеб остался жив, мне нужно заставить Винни поверить, что между нами ничего нет.

— Мои нервы взяли верх, я запуталась, потому что это было так неожиданно, но у меня больше нет сомнений, — быстро заверяю я его.

Винни берет меня за подбородок и наклоняет его вверх, чтобы провести подушечкой большого пальца по моим губам. В ответ я вздрагиваю, и кожа становится липкой от брезгливого отвращения.

— Я рад это слышать, — мягко произносит он на своем ирландском наречии. — Потому что я готов жениться хоть сегодня.

Я вырываю лицо из его хватки, благодарная за свободное пространство, и покрываю этот маневр утверждающим кивком. Меня пугает мысль о браке с Винни, но меня утешает то, что технически он будет незаконным. Потому что я все еще замужем за Глебом. Но Винни никогда не должен об этом узнать.

Тепло разливается по моим венам, когда я вспоминаю то короткое счастье, которое я обрела с Глебом. На мгновение я действительно была счастлива. Несмотря на все наши трудности, он - единственный мужчина, который мне нужен. Я благодарна за время, проведенное с ним, каким бы оно ни было.

— Нам просто нужно, чтобы мой кузен благословил наш союз, — продолжает Винни. — Как босс, Коган имеет право последнего слова, не то, чтобы он нас остановил. Просто глупая ирландская традиция. — Винни пожимает плечами. — Тогда мы сможем пойти в церковь и сделать все официально.

То, как он произносит слово «официально», звучит так многозначительно, что у меня сводит живот.

— Если ты хочешь большую свадьбу, мы можем устроить более экстравагантную вечеринку позже, обновить наши клятвы, и все такое. Но сегодня, любимая? Сегодня мы заключаем наш союз. — Он наклоняется ближе, его руки обхватывают мою талию и возвращаются назад, чтобы стиснуть мою попку. — Мне надоело ждать тебя, — заверяет он, притягивая меня к себе так, что я чувствую его возбуждение.

Я задыхаюсь, мои руки инстинктивно взлетают вверх, чтобы упереться в его грудь, и я откидываюсь от него так далеко, как только могу. Винни, кажется, совершенно не замечает моего отвращения и несколько секунд крепко прижимает меня к себе.