18

ГЛЕБ

Если бы нас кто-нибудь остановил, нам с Львом пришлось бы несладко, потому что нет никакого оправдания для перевозки огромного трупа на заднем сиденье "Эскалейда". Даже если он завернут в непромокаемый брезент, чтобы не захламлять багажник Петра.

Хорошо, что Лев - отличный водитель.

И когда мы заезжаем в подворотню в нескольких кварталах от «Жемчужины», тонированные стекла надежно хранят наш секрет, пока мы не найдем Винсента Келли.

— Я поспрашиваю в клубе, — говорит Лев. — Посмотрим, не смогу ли я найти какую-нибудь информацию о том, где он.

Я киваю, оглядываясь на багажник. Это хороший план, учитывая, что все люди Келли знают, как я выгляжу.

— Я останусь рядом. Позвони мне, если понадобится подкрепление. — Я не люблю посылать вместо себя Льва, но не в этот раз, если за мою голову назначили награду, то у меня нет выбора.

Лев в считанные секунды покидает водительское кресло и скрывается за углом, а я достаю свой телефон, готовый действовать, если я ему понадоблюсь.

Минуты идут, а мои мысли снова возвращаются к Мэл. Я знаю, что Дэн обеспечит ее безопасность. Он хорошо спрячет ее и Габби. Но от этого я не перестаю волноваться. И я не могу выбросить из головы предательский взгляд, тот, которым Мэл бросила на меня, прежде чем пойти в гостевую комнату проведать Габби. Она недовольна мной.

Надеюсь, на этот раз у нее хватит ума отдать предпочтение их безопасности, а не бегству от меня.

Вздохнув, я шлепнул телефон о бедро. Я не могу сидеть и ждать.

Натянув на голову темный капюшон, я надеваю солнцезащитные очки и выхожу из двери со стороны пассажира. И иду к выходу из переулка. Телефон в руке на случай, если Лев позвонит мне, я засовываю его в большой карман толстовки и сутулюсь, сливаясь с людьми, которые снуют по тротуару вдоль Бикон-стрит.

И я наблюдаю.

В кофейне, где я не так давно встретился с Сашей, кипит жизнь, и я задаюсь вопросом, как он, должно быть, справляется с операцией Михаила. Я ничего не слышал о нем с ночи посвящения, и у меня зудит кожа, когда я думаю об этом слишком сильно.

Но он хороший боец. И он знает, как о себе позаботиться.

Волосы поднимаются у меня на затылке, когда знакомая голова с клубнично-блондинистыми кудрями выходит из здания почти в двух кварталах отсюда, через угол Бостонской площади. Холодные голубые глаза сверкают в мою сторону, но смотрят прямо сквозь меня.

Винсент Келли поправляет лацканы своего костюма, сшитого на заказ, и смотрит вверх и вниз по тротуару, а затем выбирает направление и идет прочь от меня.

Блядь.

Как мне повезло, что я случайно заметил его на улице, уму непостижимо. Но Лев в «Жемчужине», потенциально может сойтись с одним из моих братьев, и я не могу просто так уйти.

Приняв непринужденную походку, я держу Винни в поле своего периферийного зрения, идя перпендикулярно его направлению. Так я могу лучше видеть его и иметь представление о том, куда он направляется. К моему облегчению, это недалеко. Он открывает дверь ирландского паба «У Фицпатрика». На мой взгляд, рановато начинать пить, еще нет двух часов дня. Но, по крайней мере, это его займет. Выхватив из кармана телефон, я отправляю Льву быстрое сообщение: на улицу. Сейчас же.

Затем я бросаю взгляд в сторону «Жемчужины», чтобы проследить за ним. Лев выходит за дверь меньше, чем через минуту и плавно вливается в поток пешеходов, который проносит его мимо меня, и я присоединяюсь к нему, не сводя глаз с дороги.

— Ты его заметил?

— Он в «Фицпатрике». Там слишком людно, чтобы вступать с ним в конфронтацию, но эффективнее преследовать его, чем выслеживать.

Лев кивает и продолжает идти.

Когда мы доходим до паба, он небрежно поднимается по трем ступенькам к его входу, а я продолжаю идти. Когда я сворачиваю в переулок за баром, он уже внутри. И там я жду в тени, наблюдая, не выйдет ли кто-нибудь через заднюю дверь.

Болтая с барменом, Лев пишет смс: похоже, мы здесь ненадолго. У меня есть рыба и чипсы на подходе.

Наглый гад. Я фыркаю, мои плечи понемногу расслабляются. Я пишу ему ответ, сообщая, что переставляю машину поближе. Тогда, когда Винни уедет, нам будет легче преследовать его, независимо от того, как далеко он уехал.

Я завожу "Эскалейд" в переулок за домом «Фицпатрика» и жду. Жду и жду.

В самом начале послеобеденного попойки ирландцев Лев сообщает мне, что к нему присоединились трое друзей, тоже ирландцы, судя по их акценту. В конце концов они уединяются в отдельной комнате наверху.

Когда они спускаются вниз, солнце уже село. Похоже, они готовы к приятному времяпрепровождению. Лев предупреждает меня за двадцать секунд, чтобы я был у входа, и я вклиниваюсь в поток машин, обгоняя стоящего позади меня мужчину, который сигналит из-за моего вторжения.

Я резко останавливаюсь за машиной, которая остановилась, чтобы забрать Винни и его друзей - все они выглядят прилично навеселе и как будто бесплатно употребляли кокаин. Пассажирская дверь распахивается, и Лев проскальзывает внутрь.

— Похоже, они направляются к дому одного из парней, — говорит Лев, когда я снова вливаюсь в поток машин, держась на одну машину впереди, пока я следую за черным Линкольном.

— Отлично. — Дом, это уединение, никаких лишних свидетелей, которые увидят, что я собираюсь сделать с Винни.

Через несколько минут мы выезжаем из плотного городского потока и въезжаем в шикарный район Бруклин. Значит, к кому бы они ни ехали, это не кто-то из иерархии Келли. Возможно, это даже дом Винни.

Когда машина подъезжает к дому в колониальном стиле, мы с Львом продолжаем движение. Мы объезжаем квартал, давая ребятам время освоиться, прежде чем выключить фары и остановиться прямо на улице.

— Ты готов? — Спрашиваю я, открывая багажник машины.

Лев кивает, и мы вместе взваливаем громоздкую фигуру Мико на плечо Льва.

— Черт, какой же он тяжелый, — ворчит Лев, пошатываясь.

— Далеко его не унесешь. — Вытащив свои ножи, я щелкаю ими, направляясь к входной двери. И хотя обычно я стараюсь войти и выйти, пока никто не заметил, сегодня я хочу передать сообщение. Поэтому, когда я дохожу до входной двери, я не медлю.

Я ударяю ногой по косяку чуть ниже засова. Дерево щелкает, и дверь распахивается, ударяясь о стену за ней.

Один из друзей Винни кричит: я вхожу первым, Лев на два шага позади меня.

Они все стоят вокруг изящного стеклянного кофейного столика, и Мико второй раз за несколько часов приземляется на спину на белую поверхность с порошковым покрытием, разбивая его. Одним движением руки я разрезаю шнуры, удерживающие брезент, и взору предстает бледное, безжизненное лицо брата. Я скрежещу зубами, игнорируя неприятные чувства, которые грозят подняться внутри меня. И направляю нож на Винни.

— Еще раз, блядь, придешь за мной или Мэл, и в следующий раз это будешь ты, — категорично заявляю я. — Ты слышишь меня, мудак?

Винни смотрит на зияющую красную улыбку в горле Мико, и кажется, что его выражение лица застряло где-то между замешательством и неверием. Но когда его глаза встречаются с моими, они холодны и полны злобы.

— Ты за это заплатишь, — говорит он. И подает знак своим трем друзьям взять меня.

— Ты действительно думаешь, что это хороший план? — Усмехаюсь я, пока Лев занимает боевую позицию позади меня.

Нанюхавшись кокаина, люди Винни, похоже, не задумываются о логике своего решения. Они набрасываются на меня все разом, с голыми кулаками и рычанием. И поскольку чем больше людей я убью, тем меньше вероятность, что Коган оставит это без внимания, я использую тупые концы своих ножей.

Двое теряют сознание, даже не успев понять, что их поразило. А когда третий осознает свою ошибку и собирается бежать, Лев выбивает у него из-под ног нож. Затем он держит его в удушающем захвате, пока тот не теряет сознание от недостатка кислорода.

Бой закончился, даже не успев начаться. И выражение лица Винни уже не такое уверенное.

— Я повторю это только один раз. И в следующий раз, когда ты меня разозлишь, я не буду таким милым, — предупреждаю я. — Мэл моя. Я, блядь, выиграл, придурок, потому что она вышла за меня замуж. Так что, если хочешь жить, отвали на хрен.

Винни отшатывается назад, когда я подхожу ближе, но ему не уйти. Схватив его за галстук, я дергаю его вперед, пока не оказываюсь прямо перед его лицом.

— Если мне снова придется приехать в Бостон, ты покойник.

Должно быть, этот сумасшедший не в себе, потому что вместо того, чтобы вбить это в свой толстый череп, он ухмыляется.

— Ты не посмеешь. Я чертов кузен Когана Келли. У меня слишком хорошие связи.

Перевернув нож так, чтобы его острие оказалось у его горла, я позволяю своему голосу упасть до смертельного спокойствия.

— Испытай меня, — предупреждаю я.

Наконец-то до него доходит вся серьезность ситуации. Возможно, я достаточно безумен, чтобы сделать это. В конце концов, я убил одного из лучших воинов Келли. Человек на вес золота для босса ирландской мафии.

— Ладно, ладно. Я отпущу Мэл, если ты оставишь меня в живых, — говорит он, спотыкаясь на полуслове.

— Хорошо. Теперь отмени удар, — приказываю я.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, блядь, — рычу я, приближая лезвие, пока он его не почувствует.

Я внимательно слежу за его движениями, пока Винни роется в кармане и разблокирует свой телефон. Прокрутив список номеров, он нажимает кнопку вызова.

— Все закончено. Не посылай больше людей в Нью-Йорк. — Говорит он, а я слушаю.

Приглушенное подтверждение, раздающееся на линии, похоже на Харпера.

— Хорошо, — говорю я, как только он кладет трубку.

И спихиваю его на пол.

— Пошли, — приказываю я Льву, и мы выходим, оставляя за собой комнату разрушений.

Теперь мне предстоит столкнуться с последствиями своих действий. Как только Лев садится за руль, я звоню Дэну.

— Да, — отвечает он на втором звонке.

— Все готово. Вези Мэл домой.