Самая могущественная преступная организация не нуждается в союзе. Это фарс со стороны моего отца. Вскоре ему понадобится лидер – тот, кто сможет добиться перемен.

Я не перестаю ходить по комнате, пока не вижу, как над сообщением всплывают три точки.

Элана: Твой отец — невменяемый ублюдок. Не позволяй ему добраться до тебя.

Я: Я говорю о.... нем.

Элана: О нем. Ты сильнее его, Би. Не позволяй ему добраться до тебя.

Крепко сжимая телефон, я набираю ответ.

Я: Это сложнее, чем я думала. Находиться в одной комнате с ним... быть так близко к нему. Я не чувствую себя сильной.

Я имею в виду наш разговор перед отъездом, в котором я призналась, что боюсь, что Ник все еще может иметь надо мной власть. Только я понятия не имела, насколько правдивым было это утверждение, пока не оказалась перед ним сегодня. Я не видела его несколько месяцев, и, будем честны, изучать искусство обольщения и применять его на практике — две совершенно разные вещи.

Молчаливый, задумчивый Ник, избегающий зрительного контакта со мной, — вот кому я была готова бросить вызов сегодня. Именно с таким Ником я встречаюсь каждые рождественские каникулы. Именно за ним я подглядывала из бассейна, отчаянно пытаясь заставить его обратить внимание на меня в бикини.

Но сегодня я столкнулась не с ним.

Несмотря на то, что я готовилась бросить ему вызов, я была плохо подготовлена к напористости Ника. К его пугающему виду в смокинге. К тому, как он прижимался ко мне своим сильным телом, когда мы танцевали, отчего мою натянутую кожу лихорадило. Его угольные глаза пронзали меня насквозь, запечатлевая мою душу.

Больше всего я не была готова к его бурной реакции на мой брачный контракт.

Ни Ник, ни его мать не должны знать о моей помолвке с Сальваторе. Мой отец обещал не предавать ее огласке еще неделю. Полагаю, это не означает, что он будет скрывать это от своей жены.

— Черт. — Я задумчиво провела наманикюренными ногтями по волосам.

Ник знает о контракте, значит, у меня не так много времени, как я думала. После того как он ждал все это время, чтобы наконец отвоевать свою территорию, он не уступит ее другой организации. А поскольку у него нет ресурсов, чтобы бросить вызов Коза Ностре, он уберет самую слабую ступеньку на лестнице своего восхождения.

Если Ник хотя бы наполовину так же хитер, как Эленор, они заставят меня исчезнуть задолго до свадьбы.

Все видят, каким хилым стал мой отец. У него не так много времени. Поэтому он поспешил выдать меня замуж и передать Сальваторе ключи от королевства, чтобы Доминик Эрасто — сын его врага — не смог сделать ни одного шага и вернуть себе синдикат Венета.

Мне хотелось бы верить, что отец больше заботился о моей безопасности, что поспешная помолвка с Сальваторе — это его способ защитить меня, как он утверждает. И, возможно, какая-то часть его души действительно хочет защитить своего единственного ребенка.

Но обида на Ндрангету переживет жизнь, к которой она привязана, и ее продолжит следующий наследник.

У моего отца нет сына, который мог бы продолжить его игру. Сделка с Сальваторе гарантирует, что Ник никогда не унаследует его империю, даже из могилы моего отца.

Мысли разбегаются, я сажусь на край кровати, снимаю туфли от Chanel и смотрю на струящиеся красные слои платья. Рассказать отцу об угрозе Ника — самое разумное решение. Он мог бы найти способ "избавиться" от Ника. Это будет несложно, наш мир жесток и опасен.

Внезапно я начинаю сомневаться в правильности своего плана, и самый настоящий страх сжимает мои легкие в тугой кулак.

Я кладу телефон на колени, отчаянно желая, чтобы Элана дала мне ответ.

Наконец телефон вибрирует от сообщения.

Элана: Есть только одна вещь, о которой заботится человек, — это его гордость. Ты для него лишь препятствие. Я беспокоюсь о тебе. Тебе нужно сесть на самолет и вернуться сюда.

Я опускаю телефон и втягиваю воздух так глубоко, что грудная клетка болит от напряжения.

Моя кузина права. Я знаю, что она права. Но если я побегу сейчас, то никогда не остановлюсь.

Несмотря на то, что видят другие, я не так уж сильно отличаюсь от мужчин, среди которых меня воспитывали. Мою гордость так же легко ранить. Если я нападу на Ника по этой причине — из гордости, мести, даже из неприятия, — то я ничем не буду отличаться от него.

Я прикасаюсь к шраму под ключицей, проводя пальцами по гладкой коже. В поврежденной ткани осталось меньше чувствительности.

Именно так мужчины управляли своими темными королевствами: закаляли свою кожу, становились бесчувственными.

Если перемены когда-нибудь должны произойти, то они должны исходить из уязвимости, а не мести.

Именно это я поняла за те месяцы, что посвятила тренировкам с оружием и изучению истории Ндрангеты. Душевная боль маленькой девочки меркнет по сравнению с той реальной болью и страданиями, которые я наблюдала у женщин из этой организации.

Теперь у меня есть более важная миссия.

Поэтому я не могу бежать к отцу. Я не могу жить в страхе перед тем днем, когда Ник решит выполнить свою угрозу. Я не буду заперта в мире, где доминируют мужчины, испытывая страх и прячась за спиной мужа, который на самом деле не может меня защитить.

Остановившись перед зеркалом в пол, я снимаю маску. Сегодня я выбрала платье, которое, как я думала, заставит моего ненормального сводного брата наконец-то увидеть во мне нечто большее, чем маленькую девочку. Ведь когда я столкнулась с ним, я не хотела, чтобы он сдерживался.

Прикоснувшись к тонкой ткани, я почувствовала, как угольные глаза Ника скользнули по моей груди, а его напряженный взгляд задержался на моей коже. На мгновение я почувствовала, что вижу его.

А потом я снова стала для него всего лишь ребенком.

Если это платье не подходит, то, возможно, не подойдет никакое другое платье.

Я отрываю рукав от плеча. Звук разрываемой ткани вызывает удовлетворяющую дрожь по коже.

Слабость Ника никогда не была в сексе.

Я тянусь за спину и расстегиваю шнуровку платья. Я стягиваю атласную ткань по всей длине тела и выхожу из лужи красного цвета на полу. Затем я подхожу к кровати и достаю из-под нее чемодан. Введя комбинацию на замке, я расстегиваю молнию на верхней части чемодана.

Поднимая панель, чтобы открыть потайное отделение под одеждой, я касаюсь лезвия кинжала в ножнах.

Единственное, что мне на руку, — это то, что все люди думают обо мне. Никто не удосужился проверить мой багаж, прежде чем я поднялась на борт отцовского самолета. Да и зачем? Я его принцесса, его маленькая, милая, невинная Брианна. Девочка, от которой так легко отказаться.

Черная металлическая рукоять оружия идеально ложится в ладонь. Трехдюймовое лезвие делает нож легко скрываемым, но острие бритвенно-острое и смертоносное. Прежде чем закрыть панель, я убираю кинжал и стоящий рядом с ним стеклянный пузырек, а затем выбираю из сложенной одежды ночную рубашку.

Я могу признать, что это мое собственное тщеславие, которое хочет, чтобы Ник увидел меня по-другому, прежде чем я вонжу кинжал в его сердце. Око за око. Или, скорее, раненое сердце за раненое сердце.

Только из-за этого тщеславия меня могут убить.

Вспышка воспоминания о телосложении Ника обжигает мое лицо. Он может одолеть меня. Это факт. Он — мускулистый грубиян, которого тренировали убивать с тех пор, как он научился ползать. Я чувствовала эту силу в нем сегодня, когда мы танцевали. Жестокий и злобный человек, который сражался на передовой в качестве одного из силовиков моего отца, собирая жизни и записывая их на своем теле, как серийный убийца собирает трофеи.

Я изучала Ника в течение двух лет. Его интеллект. Его смертоносную способность забирать жизнь. Его безжалостное пренебрежение. Его безумные эмоции и страсть, которые делают его яростным противником.

Все те причины, по которым я влюбилась в него, восхищалась им, чувствовала себя под его защитой, мне теперь приходится использовать против него.

Есть только одна область, где он уязвим.

То, как он видит меня, — его слабость. Маленькая девочка, нуждающаяся в спасении.

Я снимаю лифчик без бретелек и натягиваю безразмерную ночную сорочку.

Одежда невинной девушки.

Я отправляю сообщение Элане.

Я скучаю по тебе. Скоро буду дома.

Удалив сообщения с телефона, я кладу устройство на кровать, а затем закапываю кинжал между матрасами.

Чтобы уравнять правила игры, мне нужно было найти способ сделать физическую силу Ника менее сложной задачей. Есть несколько вариантов: электрошокер, пистолет, яд. Но не только эти варианты казались безличными... у Ника оставался способ обратить каждую из этих атак против меня.

Взяв в руки стеклянный пузырек, я делаю укрепляющий вдох, а затем смотрю на золотое кольцо на пальце. Я поворачиваю гребень к ладони и сдвигаю его в сторону. Из него выезжает микроигла.

Находясь в Италии, я заказала ювелиру копию семейной реликвии, которую ношу ежедневно. В полый хвостовик кольца вставлена трубка, и я заполняю ее содержимым из флакона.

Удивительно, как легко превратить обычный предмет в оружие — никто не усомнится, ведь оно всегда при мне.

Я кладу пузырек с успокоительным в ящик комода рядом с настоящим кольцом.

Повернувшись лицом к зеркалу, я снимаю заколки с волос и позволяю темным локонам распуститься по плечам.

У нас с Ником своя история. У нас есть незаконченное дело.

Я собираюсь завершить то, что он начал в этой самой комнате два года назад.

Если я собираюсь править королевством людей, я должна знать, что смогу уничтожить единственного мужчину, который все еще претендует на мое сердце.

Маскарад был генеральной репетицией.

Я смотрю на свое отражение в зеркале и сдвигаю воротник ночной рубашки с плеча, обнажая шрам.

Пришло время для постановки.

Но сначала нужно подготовить сцену.