— Все готово, — говорю я, а когда поворачиваюсь, Глеб уже перекидывает сумку через плечо, а в свободной руке сжимает огромный чемодан. Плечи опускаются, и я борюсь со слезами, которые застилают глаза. — Глеб... спасибо тебе, — бормочу я. — Я знаю, что ты не должен был нас забирать, и я просто...

— Все в порядке, Мэл, — говорит он, его голос хрипловат, а лицо - маска безмятежности. И в кои-то веки я не могу прочесть глубоких эмоций в его глазах. Обида? Злость? Беспокойство? Разочарование? Любовь? Я не могу сказать, и мне слишком страшно спрашивать.

Мы спускаемся вниз без лишних слов, и как только мы выходим на лестничную площадку, я вижу Киери с Габби на руках и выражением глубокой озабоченности на ее лице. Как только она видит меня, по ее лицу разливается облегчение. Затем в ее глазах блестят слезы, когда она видит в руках сумки и чемодан.

— Ты уезжаешь? — Пробормотала она.

Я киваю.

— Мне очень жаль. Но я должна уехать. Ты была права. Насчет Винни. — Моя грудь сжимается, когда я думаю обо всех добрых советах, которые Киери дала мне за последние несколько лет. Она чем-то похожа на мать, которую я потеряла в столь юном возрасте.

И когда она кивает в знак понимания, у меня разрывается сердце.

— Я буду скучать по вам, девочки, — бормочет она, крепко сжимая Габби, а затем делает то же самое со мной, прежде чем передать мою дочь.

— Мы тоже будем скучать по тебе, — вздыхаю я.

— Позвони мне, когда будешь в безопасности?

Я киваю, взваливаю Габби на бедро и снова собираю пакеты.

— Люблю тебя, спасибо.

— Я тоже тебя люблю. — Киери открывает входную дверь, и, выйдя на яркий солнечный свет, я замечаю черный "Эскалейд", который, как я знала, принадлежит Петру Велесу. Он спланировал все заранее и оставил свой фирменный спортбайк, чтобы приехать за мной.

Я бросаю взгляд в сторону Глеба, но его внимание приковано к Киери.

— Спасибо, что присмотрели за ней, — бормочет он, его голос настолько низкий, что я почти не могу разобрать слов. И прежде, чем Киери успевает ответить, он наклоняет голову в сторону лестницы, указывая на бессознательного мужчину, все еще лежащего на полу моей спальни. — Я бы вызвал для него скорую. Скорее раньше, чем позже. Они должны успеть приехать до того, как он очнется.

Расширив глаза от шока и страха, Киери кивает. Она бросает на меня последний нервный взгляд, и я ободряюще улыбаюсь ей. Да, Глеб жесток, страшен и смертельно опасен. Но я без тени сомнения знаю, что он никогда не поднимет на меня руку.

Пока он сосредоточенно укладывает наш багаж в багажник внедорожника, я открываю заднюю дверь. Я сжимаю губы, чтобы не дать всхлипу вырваться наружу, когда мой взгляд падает на предмет, пристегнутый посередине.

Он даже взял автокресло.