ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

6 лет назад

Что бы я ни ожидал увидеть, это был не сверкающий сахарной ватой дом мечты гребаной Барби. Я никогда не видел столько розового в одной комнате, а я едва успел переступить порог. Даже чертов потолок был выкрашен в розовый цвет, а над входом свисала люстра из розового стекла.

– Из какого вы агентства? – спросил парень в сером костюме, постукивая пальцем по планшету. Мне следовало бы взглянуть на него, чтобы дать глазам отдохнуть от розового, но всё это место было похоже на крушение поезда. Дело даже не в цвете. Но это хороший дом. Старый дом. И этот антикварный столик, должно быть, ещё старше дома. Какой-нибудь французский генерал перевернулся бы в гробу, узнав, что на его столе теперь стоит сверкающая розовая ваза, переполненная розовыми гофрированными цветами. Безвкусно.

– Я не из агентства, – наконец ответил я, отводя глаза. – Я сам по себе.

– Простите, но я вынужден попросить вас уйти. Каждый, кто входит в эту дверь, проходит тщательную проверку.

Я моргнул, глядя на мужчину и его залысину, затем на дверь, которая была плотно закрыта за мной. Я прошел через неё без сучка и задоринки. Неудивительно, что этой девушке понадобилось усилить свою охрану.

Прежде чем я успел сформулировать ответ, дверь за спиной мужчины открылась. Вышел пожилой тощий мужчина в жилетке. За ним по пятам следовала молодая блондинка, одетая в переливающуюся блузку и чертовски розовую мини-юбку. Она была высокой, но не тощей, как этот мужчина. Единственными длинными вещами в ней были волосы и ноги.

Корделия Монтгомери.

Она умеет прятаться у всех на виду лучше, чем любой шпион, и именно с этой женщиной мне предстояло поговорить.

– Спасибо, мы позвоним вам, когда примем решение, – сказала она мужчине с теплотой розового ледника в голосе. Когда он прошаркал мимо меня, холодные голубые глаза Корделии остановились на мне. Она ещё ничего не сказала, её взгляд прошелся по всему моему телу. Я привык, что меня оценивают. Хотя после этого люди обычно пытались выбить из меня всё дерьмо. Корделия лишь покачала головой.

– Меня зовут Виктор. Я здесь, чтобы...

– Прости, что отняла у тебя время, Виктор, – оборвала она меня. – Но ты не получишь эту работу.

– Вакансия уже занята? – спросил я, приподнимая брови, когда пожилой мужчина вышел из кошмарного розового дома. Если он и охранял кого-то, то им повезло, что они всё ещё живы.

– Нет, ты просто не подходишь.

Я не мог уйти. Отказ в этой работе не вариант, если только я не хочу умереть от рук моего дяди или от леденящего холода. Это было одно из немногих мест в Бостоне, где ни один из них не мог проскользнуть незамеченным.

– При всём моём уважении, мисс Монтгомери...

Она поморщилась.

– Корделия.

– Мисс Корделия, я заслуживаю шанса.

Она вздохнула и жестом пригласила меня следовать за ней в комнату. Это было офисное помещение с ещё большим количеством оттенков розового. По крайней мере, монотонный цвет был несколько нарушен грудами бумаг на её столе. Может быть, ей стоит нанять домработницу вместо телохранителя, просто чтобы разобраться с этим беспорядком.

Я сел за стол напротив неё. Мужчина с планшетом стоял в дверях, его тяжелый взгляд был прикован к моему затылку. Я мог видеть его отражение в окне позади Корделии и следил за ним одним глазом, пока ждал, когда она заговорит.

– Я была очень точна в критериях, и ты не подходишь под требования. Ты слишком молод, чтобы поплатиться жизнью.

– Поплатиться жизнью? Ты ожидаешь, что в твою сторону полетит много пуль? Если так, то я, вероятно, быстрее прикрою тебя, чем тот тощий мистер.

– Нет, это не так, – она провела руками по своим длинным волосам, накручивая кончики на мизинец. – Это круглосуточная должность. Ты будешь проводить 70% своего времени, не отходя от меня ни на шаг.

– Мне не нужно много спать.

– Я не выхожу из дома.

– У меня будет своя комната?

– Да, но...

– Я могу начать прямо сейчас.

– Нет.

– Завтра?

– Виктор, ты слишком молод. Тебе захочется брать выходные, встречаться с друзьями, ходить на свидания. Вероятно, в какой-то момент ты захочешь создать семью. Я не могу построить с тобой доверительных отношений только для того, чтобы ты через двенадцать месяцев взял и ушел, потому что эта работа слишком тяжела.

– Это не будет проблемой, – я бросаю взгляд на отражение её сторожевого пса. – Я бы хотел побыть с тобой наедине две минуты.

– Почему?

– Чтобы объяснить, почему я хочу эту работу больше, чем любой из ходячих кризисов среднего возраста в твоем списке.

– 120 секунд. Ровно, – она кивнула мужчине в костюме, который, выйдя за дверь, взглянул на часы. – Тебе не переубедить меня.

Я подождал, пока закроется дверь, прежде чем сесть и полностью сосредоточиться на девушке передо мной. Чёрт, надеюсь, что ничего не испорчу.

– Моя семья замешана в организованной преступности. Я хочу уйти. Эта работа – мой шанс исчезнуть из мира. Из их мира.

К её чести, Корделия Монтгомери лишь моргнула и поморщила нос.

– Организованная преступность?

– Азартные игры, вымогательство, наркотики, убийства – называй как хочешь.

– Ты принимаешь наркотики?

– Нет.

– Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?

– Да.

– Хм, – и снова ничего, кроме легкой морщинки на переносице. Все знали, что мать Корделии была застрелена у неё на глазах, когда она была ребенком. Это было во всех новостях. Такое насилие меняет тебя. Несмотря на всю розовую, мягкую внешность, внутри у неё должно было быть довольно темное пятно. – Может быть, тогда тебе стоит исчезнуть из этого мира, отправившись в тюрьму.

– Тюрьма для моей семьи – обычное место. Подкуп охранников и перерезание глотки любому, кто мог сдать моего дядю. Потом, как только я выйду, вернусь к своим обычным делам.

– Ты хочешь выйти из игры.

– Я хочу уйти.

Она перекинула волосы на другое плечо и продолжила расчесывать их пальцами.

– Они знают, где ты сейчас?

– Нет, – солгал я. Технически, Лука знал. Лука нашел это место для меня и помог мне исчезнуть с радаров моего дяди. Лука скорее умрет, чем сдаст меня.

– Если моё благополучие будет поставлено под угрозу, тебе не составит труда прибегнуть к насилию?

– Без проблем.

– У тебя есть пистолет?

– Несколько.

– Ты не можешь никого приводить в дом.

– Без проблем. Я здесь, чтобы залечь на дно. Если ты позволишь мне остаться, этот дом будет самым безопасным в городе. Для меня и для тебя.

– Ты умеешь готовить?

– Нет.

– Где ты остановился?

– В моей машине.

Дверь позади меня распахнулась, но на этот раз мистер костюм не стал ждать в дверях, а направился прямо к столу.

– Две минуты истекли, – он пристально посмотрел на меня, как будто ожидал, что я встану и уйду.

– Виктор переезжает сегодня вечером, – объявила Корделия. Никогда ещё четыре слова не звучали так хорошо. Моя грудь расширилась от тихого вздоха облегчения.

– Корделия, нам следует обсудить...

– Виктор, это Томас, – сказала она, не дав ему закончить. – Ты заменишь его. Он задержится здесь на несколько дней, чтобы показать тебе всё.

Я кивнул парню, чьё лицо стало пятнисто-розовым, в тон стенам, занавескам и ковру. И всем трём кружкам у неё на столе.

– По крайней мере, встреться с другими претендентами, – взмолился Томас.

К чёрту Томаса. К чёрту других претендентов.

Я получил работу. У меня есть единственное безопасное убежище на восточном побережье.

– Виктор, напряги руки, – Корделия посмотрела на меня своими глаза цвета шторма. Я сделал, как мне сказали. Моя рубашка туго натянулась на бицепсах. – Видишь? – сказала она, как будто этого мгновения было достаточно, чтобы выиграть их спор. – Делает то, что ему говорят, и у него достаточно мускулов, чтобы выполнит эту работу. У нас всё в порядке.

Она пронеслась мимо меня в коридор и четким голосом отпустила любого претендента, который, должно быть, вошел после меня.

Мне почти стало не по себе. Почти. Луке могло потребоваться шесть дней или шесть месяцев, чтобы безопасно вывезти меня из страны. До тех пор дом Монтгомери вполне подойдет.