ГЛАВА 31

ГЛАВА 31

Корделии потребовалось всего лишь принять душ и выспаться, чтобы прийти в себя. Она не хотела говорить об отлучении Ирины от семьи, и я не настаивал на этом. После этого недели пролетели как в тумане. Ирина переехала в спальню напротив комнаты Дел. Я вернулся к тренировкам. Корделия отвечала на один телефонный звонок за другим для своего фонда. Даже когда я возвращался домой ночью, её голос чаще всего доносился через закрытую дверь кабинета.

Несмотря на всю рутинность происходящего, Париж нависал над нами, как обратный отсчет.

Это могло закончиться только одним способом – пулей между глаз Пети. Лука заменил бы своего отца. Это было так же варварски, как и просто. Убей босса, стань боссом. Никто и глазом не моргнет, если своего отца убьет сам Лука. Бизнес останется в семье. В Париже с нами будет только основная команда, так что найти неохраняемый момент тоже не составит труда.

Корделия знала это, но настаивала, что не может просто сидеть сложа руки и ждать Парижа.

Она запланировала строительство пруда и сказала Дел оставаться с Бэком, чтобы избежать шума. Дел и глазом не моргнула, прежде чем упаковать несколько сумок.

Однажды утром, перед тем как я отправился на тренировку, она завела аккаунты в социальных сетях. Единственной фотографией, которую она опубликовала, был групповой снимок с вечеринки по случаю её дня рождения. Как только её друзья сделали репост, люди тысячами начали подписываться на неё. Помогло то, что кампания – и особенно просочившиеся кадры – привлекли так много внимания, потому что все отчаянно хотели ещё раз взглянуть на неуловимую Корделию Монтгомери.

В какой-то момент тренировка затянулась, и однажды я опоздал на ужин, и она опубликовала видео, в котором рассказала об этом всем. Прошло десять милых секунд, пока она дулась в камеру, но телефон Луки взорвался уведомлениями. Он управлял несколькими официальными аккаунтами от моего имени, и подписчики Корделии заполонили их все.

Петя играл по старинке. Он поставил фургон у дома Корделии, который был хорошо виден из её кабинета. Тихая угроза.

Корделия начала каждое утро публиковать фотографию “Вид Фитци с его места у окна”. Фотография кошки для всех остальных – публичное обращение "все могут видеть тебя" моему дяде.

Организованная преступность действовала только до тех пор, пока велась за закрытыми дверями – и Петя не предполагал, что девушка, которая хранила всю свою жизнь в секрете, готова была превратить её в публичную. Она была чертовски сильной, и даже не осознавала, какой властью обладает.

Тем временем она поручила Ирине присмотреть за строительством на заднем дворе. Это позволяло ей быть достаточно занятой, пока она пряталась, и гарантировало, что ни один работник не останется незамеченным и даже не подумает о том, чтобы войти в дом.

Как бы сильно Корделия меня ни поражала, её режим сна меня беспокоил. Всё началось с того, что она просыпалась с криками каждый божий день. Затем она начала ворочаться всю ночь. До моего отъезда в Париж оставалась неделя, и она совсем не спала.

Я не мог помешать её воспоминаниям преследовать её, но я не мог позволить ей справиться с этим в одиночку. Так что я тоже не спал. Мы играли в шахматы, смотрели телевизор, плавали в бассейне. Я даже позировал для портрета три гребаных часа. Что угодно, лишь бы занять её мысли.

– Думаю, я могла бы попробовать испечь торт позже, – размышляла Корделия, убирая пустую тарелку в посудомоечную машину. Когда меня все время не было рядом, она выполняла так много мелких задач, о которых ей, вероятно, даже не приходилось думать последние 30 лет.

– Вообще-то у меня есть планы на сегодняшний вечер.

– Настольные игры?

– Нет.

– Браслеты дружбы?

– Нет, и я бы всё равно не принял от тебя браслет дружбы.

– Одинаковые татуировки?

Я открыл рот, чтобы сказать "нет", но идея о том, что на её теле будет постоянная отметина, показалась мне привлекательной.

– Чайная чашка и чайник, – съязвила она.

– Хммм?

– Я думаю, это были бы милые парные татуировки. Фиолетовые или розовые. Так они будут выделяться среди всех твоих остальных.

– Сегодня мы не будем делать татуировки.

– О. Ладно, – она прищурилась, глядя на меня. – Мне продолжать гадать?

– Я приглашаю тебя на свидание.

– Я не думаю, что...

– Мы останемся здесь, но это настоящее свидание.

– Свидание?

– Как нормальная пара.

– О. О. Мы пара, – широкая улыбка расплылась по её усталому лицу. – Мы с тобой в паре.

– У тебя есть тридцать минут, чтобы собраться. Я заеду за тобой к лестнице в восемь.

– О, чёрт, – прошипел я и на секунду закрыл глаза, пытаясь вернуть свой пульс к обычному ритму. Один взгляд на неё – и у меня остановилось сердце.

– Ты не сказал мне, как одеться. Мне пришлось выбирать самой, – она улыбнулась мне с середины лестницы. – Я никогда ни с кем другим не ходила на свидание.

– И никогда не пойдешь, – сказал я и протянул ей руку. – Но не стесняйся надевать это на любое из наших будущих свиданий.

– Тебе нравится?

Она слегка покружилась у подножия лестницы. Её блестящее светло-розовое платье почти в точности повторяло нежный оттенок её кожи, за исключением голубых швов. Они туго облегали её грудь, как корсет, а юбка была расклешенной. Когда она повернулась, эта крошечная юбочка приподнялась ровно настолько, чтобы я смог разглядеть под ней пару кружевной белой ткани.

– Да, детка, мне нравится, – фыркнул я, чувствуя, как жар разливается по моему телу.

Корделия хихикнула и подняла брови, глядя на меня.

– Что я такого сказал?

– Обычно я гораздо менее одета, когда ты называешь меня деткой.

Не то чтобы я заметил это, но, учитывая, что я думал о её трусиках, когда говорил это, она, вероятно, была права.

– Пойдем, пока я не решил показать тебе, как сильно мне нравится это крошечное платье.

– Мне нужны туфли? – Корделия пошевелила передо мной своими пушистыми носками.

– Нет, так сойдет.

Я провел её через кухню и зимний сад, заполненный картинами. Она уже прищурилась, глядя на задний двор, видневшийся за окнами. Прежде чем она успела что-либо сообразить, я подхватил ее на руки. Ей ни к чему пачкать носки.

Она смеялась, когда я отнес её к пруду и опустил на одеяло для пикника на лужайке. Я даже не успел вымолвить ни слова, как она упала на колени и начала возиться с ожидающей меня коробкой-холодильником.

– Мы будем есть мороженое?

– Нет, – её волнение почти заставило меня пожалеть, что у меня там нет мороженого. – Осторожно, не опрокинь.

Опустившись на колени позади нее, я расстегнул маленькие пластиковые защелки по обе стороны коробки.

– Можно я открою? – она сцепила руки. Это было так головокружительно, просто невероятно мило. Это вызвало у меня странную собственническую, бурную реакцию, и я ущипнул её за обнаженное плечо, чтобы как-то разрядить напряжение.

– Угу, – согласился я.

– Я осторожно, – заверила она меня и осторожно сняла крышку. – Это что...

– Рыба.

– Рыба? – её пальцы дрожали, когда она достала из коробки один из пластиковых пакетов и подставила его последним лучам солнца. Ярко-оранжевая золотая рыбка внутри завертелась.

– Пруд должен быть готов к их заселению.

– Что мне делать? – Корделия посмотрела на меня через плечо, широко раскрыв глаза.

– Мы оставим их в пластиковых пакетах и будем подливать немного воды из пруда каждые десять минут.

– Не могу поверить, что ты купил мне рыбку, – она просияла и вручила мне первый пакет, прежде чем достать из коробки другой. – Это все золотые рыбки? Им нужны определенные продукты? Или растения? Мне нужно взять свой телефон.

– Зачем тебе твой телефон? – спросил я и придержал её за локти, прежде чем она смогла подняться, держа по пластиковому пакету в каждой руке.

– Потому что вода должна иметь определенный уровень pH, верно?

– Не волнуйся, – сказал я, когда до меня дошло. – Тебе не нужно искать про это. Я покажу тебе, как это проверить и настроить.

– Где ты этому научился?

– Я знаю, как пользоваться Google.

– Прости, я неправильно выразилась, – она убрала пластиковые пакеты обратно в холодильник и повернулась ко мне. Её нежные руки, мягкие и со сладким ароматом кокоса, обхватили мою челюсть. – Ты принес мне рыбок и научился тому, как запускать из. Спасибо тебе.

– В любое время, – я заправил её волосы за уши и поцеловал. Мне потребовалась всего миллисекунда, чтобы понять, что она не отвечает на мой поцелуй. Я вздохнул. – Ты хочешь прямо сейчас выпустить рыбку в пруд?

– Да, хочу, – она усмехнулась и развернулась обратно.

Тридцать минут спустя Корделия стояла по щиколотку в пруду, наливая воду в пластиковые пакеты. Она сосредоточилась на рыбе, но её нос стал ярко-красным. Возможно, нам следовало подождать с этим ещё несколько недель. Как только солнце село, температура быстро упала.

– Просто погрейся пяти минут.

– Мне достаточно тепло, – пропела она.

Я потянулся к её бледнеющим пальцам, но она оттолкнула меня.

– Перестань раздражать, или я отправлю тебя обратно в дом, – предупредила она.

– Попробуй отослать меня. Хотел бы я посмотреть, как у тебя это получится.

– О, я так напугана. Этот большой плохой человек будет груб со мной? Он собирается заставить меня надеть носки? Буууу.

– Иди сюда, – я схватил её за руку в тот момент, когда она завязывала пластиковый пакет. Она попыталась вырваться из моих объятий, но они были слишком крепкими. Она, наконец, посмотрела на меня. Её губы посинели, чёрт возьми.

– Оставь меня в покое. Иди в дом, если тебе холодно.

– Корделия, подойди сюда.

Мои туфли на дюйм погрузились в воду. Я обхватил её за талию и притянул к себе.

– Что ты делаешь? – она запротестовала и шлепнула меня по руке. – Рыбе нужно...

– Следующие десять минут рыбе ничего не нужно. Просто дай им привыкнуть к воде.

Я попытался просто усадить её на одеяло, но её дрожащие колени подогнулись, и она с гримасой шлепнулась на землю.