Несмотря на его слова, в конце концов нам пришлось покинуть его. Мы забрали Луку и Ирину из её комнаты, затем вышли обратно на улицу.

Присутствие чуть большего количества людей, чем раньше, только сделало день ещё более странным. Люди вели себя так, словно это было обычное семейное сборище. Официанты разносили бокалы с шампанским и канапе, и никого, казалось, не волновало, что Ирина боится за свою жизнь.

– Так чем же ты занимаешься? – спросила я, моргая при виде седого мужчины в строгом костюме, который подошел к нам, чтобы поздравить Виктора с боем.

– Корделия. – Виктор произнес моё имя как предупреждение.

– Всё в порядке, Витя, – рассмеялся мужчина, но тут же встретил мой озадаченный взгляд. – Здесь люди не задают таких вопросов, милая.

Я даже не моргнула от его снисходительного тона, но рука Виктора крепче сжала мою.

– Ладно, ладно, тогда не рассказывай мне о своей скучной работе, – ответила я, каждое слово сочилось сарказмом. Если он думал, что меня напугают туманные намеки и снисходительное отношение, он мог отправиться прямиком в ад и встретиться с моим отцом.

– Я забираю девушек, – в его голосе зазвучали более резкие нотки. У кого-то было задето самолюбие...

– Что это значит? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более незаинтересованно, теребя бант, приколотый к моей блузке.

Он фыркнул и выпрямил спину.

– Я подбираю девушек для публичных домов Петра. Я вывожу их из России и привожу сюда. Молодые, хорошенькие – все мои. Они приносят ему хорошие деньги.

Несмотря на все мои усилия, я всё равно вздрогнула от его ответа. Молодые.

– Видишь, милая, не так скучно, как ты думаешь, – рассмеялся мужчина, прежде чем я успела придумать ответ.

– Я думаю, она услышала достаточно, Лев, – сказал Виктор, понизив голос.

– Кроме того, это не впечатляет. Это просто отвратительно, – сказала я.

– Ты должен научить свою женщину проявлять некоторое уважение к твоей семье.

– Она со мной. И ты не член семьи. А это значит, что именно ты должен проявлять к ней некоторое уважение.

Лев хмыкнул, явно недовольный таким ответом.

– Да? Как насчет того, чтобы я со всем уважением предложил ей работу? Она достаточно хорошенькая.

– Прошу прощения? – мой голос прозвучал странно отстраненно в моих собственных ушах, и я крепче сжала руку Виктора, пытаясь оставаться в себе, пытаясь слушать.

– Я сказал, ты достаточно хорошенькая, милая. Мои мальчики в два счета исправят твоё отношение.

Тошнота прокатилась по моему животу. Не от моего имени, а от имени всех девушек – хорошеньких, юных, – о которых говорил этот мужчина. Все девушки, которых, возможно, нужно исправить.

Виктор поерзал рядом со мной.

– Они принесли торт.

– Что? – я потерла рукой свою напряженную грудь, моргая на Виктора, который полуобернулся ко мне.

– Смотри, они принесли торт, – повторил он и кивнул на стол позади меня.

Я проследила за его взглядом и посмотрела на накрытый стол, где люди медленно снова занимали свои места. Прямо посередине возвышался огромный трехъярусный торт, подходящий для свадьбы, покрытый помадкой и сусальным золотом.

Сначала выстрел разорвал мои барабанные перепонки. От громкого взрыва позади меня перехватило дыхание, а мышцы свело судорогой. Прежде чем мой разум успел сопоставить звук и его значение, руки Виктора обхватили меня сзади за шею и талию. Он толкнул меня вперед, не давая возможности сдвинуться с места.

– Продолжай идти, – тихо пробормотал он и поцеловал меня в затылок.

– Ты только что... – я даже не смогла заставить себя произнести это.

– Продолжай идти, – повторил он.

Я моргала и моргала, пытаясь прогнать темноту, мелькавшую у меня перед глазами, пытаясь отогнать образы крови. Красные пятна на белых туфлях.

– Ты в порядке, жизнь моя, – прошептал Виктор. Он обвил всю свою руку вокруг моей талии, принимая часть моего веса на себя.

Когда мы подошли ближе к столу, Лука подбежал к нам, вскинув руки.

– Серьезно? Из всех дней именно сегодня?

Раздраженный. Не шокирован.

Может быть, седой человек и не был мертв. Но он не кричал. Если бы его просто ранили, он бы издал какой-нибудь звук, верно?

– Он угрожал ей.

– Коленной чашечки было бы вполне достаточно, – простонал Лука, глядя мимо нас. Остальные гости тоже уставились на нас. По крайней мере, большинство из них. Некоторые потягивали шампанское, как ни в чём не бывало. Насколько надо было быть долбанутым, чтобы не обращать внимания на то, что в человека стреляют?

– Я высказал свою точку зрения.

– Да? И ты планируешь счистить его мозги с газона?

Я вздрогнула. Виктор продолжал подталкивать меня вперед, молча ведя мимо Луки. Он усадил меня на моё место и присел рядом, его глаза искали мои.

– Приступ паники?

– Нет.

– Хочешь, я тебя поцелую?

Я оторвала от него взгляд. Моё внимание привлекло зловещее красное пятно на моей груди, там, где меня оцарапала брошь, когда он целовал меня в последний раз. Минуты назад? Часы назад? Время вдруг показалось калейдоскопическим, а не линейным.

– Никаких поцелуев, – пробормотала я. – Только торт.

– Пирожное?

– Торт.

– Ладно, давай угощу тебя тортом.

Он выложил мне на тарелку целую гору торта. Предполагалось, что каждый ярус будет разного вкуса, поэтому я взяла по кусочку от каждого. Все они были на вкус как песок у меня во рту.

– Корделия?

– Хммм?

Мой пристальный взгляд обратился к Виктору. Было темно. Насколько было темно? Где остальные? Моя спина резко выпрямилась.

Только не снова.

– Где Ирина? – спросила я.

Я пропустила это мимо ушей. Виктор рассказал мне обо всём, а я отключилась

Ирина прочистила горло позади него и неловко помахала мне обеими руками – обе теперь забинтованы. На одной не хватает пальца, на другой заметно клеймо под всей этой марлей. Независимо от того, с какой стороны она вела дела, никто больше не примет её за часть бизнеса её отца.

Это была моя вина. Обе эти повязки были из-за меня. Если бы я не ушла из дома, Виктор не чувствовал бы себя виноватым за то, что оставил меня одну, и он не попросил бы её присмотреть за мной. Если бы я осталась дома, с Ириной всё было бы в порядке. Я продолжала принимать эти глупые, эгоистичные решения, и все остальные страдали.

– Теперь мы можем идти домой? Я хочу настоящей еды, – сказала Ирина, поджимая губы при виде остатков торта и икры на столе. – Мне нужен бургер и пиво.