– Кому принадлежат твои сиськи? – снова спросил он, найдя другой мой сосок и сжимая его между пальцами, ослепляющая смесь удовольствия и боли затуманивала все рациональные мысли.

– Тебе, – выдохнула я. – Только тебе.

Я попыталась восстановить равновесие, встать на колени, но прежде чем я смогла, сильный рывок за мои бедра порвал ткань трусиков.

– Посмотри на себя, вся мокрая, такая чертовски красивая, – руки Бэка сомкнулись вокруг моей талии, и он потянул меня назад, пока мои руки не оказались полностью вытянутыми, моя голая задница не уткнулась в его колени, ноги не раздвинулись так широко, что у меня заныли бедра.

Я едва существовала вне своего тела, будучи напряженной всеми нужными способами, зажатая между жаром боли и жаром возбуждения. Бэк просунул руку между моих ног, раздвигая меня и томно проводя пальцем по моим складочкам. Этого было достаточно, чтобы вырвать у меня стон, прежде чем его прикосновение снова исчезло. Чёрт. То, что я не видела его, сводило меня с ума. То, что я не видела, что он делал.

– Ты такая чертовски вкусная, Дел, – выдохнул он. – Кто попробует эту сладкую киску?

Он действительно слизывал мои соки со своего пальца? Моя киска сжалась, ещё больше жара разлилось по ней, когда пришло осознание.

– Ты, – прошептала я, это слово всплывало где–то среди моих последних связных мыслей.

Следующий шлепок пришелся прямо мне между ног, сильная боль пронзила позвоночник, за ней быстро последовал ещё один, и ещё. Я дернулась и закричала от боли, но к тому времени, как мой голос затих, пульсирующий ожог на моем клиторе превратился в глубоко укоренившееся теплое давление. Сначала я едва осознавала, как два пальца Бэка скользнули в меня, но он растягивал мои стенки с безжалостным ритмом, погружая их глубоко и сильно. Скользкий звук смешивался с громкими прерывистыми вздохами, которые я издавала, когда прижималась к нему и раскачивалась, нуждаясь...в чем–то. Желая. Чувствуя. Просто чувствуя. Его руки на моем теле были всем, что имело значение. Но потом его пальцы оставили меня, и мне вдруг стало слишком холодно и слишком пусто.

– Кто попробует твою сладкую киску, Дел?

– Ты, – мой голос был хриплым от крика. – Только ты.

– Это моя девочка, – прохрипел он и снова дернул мои бедра назад, мои руки ныли от напряжения, но меня пронзило другое ощущение. Он. Он был горячим и твердым, скользя кончиком вверх и вниз по моим складкам, достаточно толстым, чтобы широко раздвинуть меня, даже не входя. – Последний вопрос, милая. Кто будет трахать твою прекрасную тугую киску? – он встал у моего входа, положив обе руки на мою сердцевину, чтобы раскрыть меня.

Я издала сдавленный звук, нечто среднее между удовольствием и протестом.

– Пожалуйста, – всхлипнула я.

За этот ответ я заработала себе ещё один шлепок по заднице, но это едва пробило всю остальную прекрасную, ужасную боль.

– Кто тебя трахнет, блондиночка?

– Только ты, – прошептала я, обрекая себя.

Он входил в меня дюйм за дюймом, мои стоны превратились в рыдания, когда я была растянута до предела. И всё же я выгнулась навстречу ему, желая, нуждаясь в том, чтобы принадлежать ему. Его бедра дернулись вперёд, когда он погрузился в меня, и я растворилась, выкрикивая его имя. Оргазм захлестнул меня и поглотил, наполнив легкие и затуманив зрение.

Мои руки упали со спинки кровати, но в них едва хватало силы, чтобы удержать меня. Ошеломленная и измученная, дрожь всё ещё сотрясала моё тело, я безуспешно пыталась помочь, когда Бэк развернул меня и опустил на подушки, затем снова погрузился в меня. Я вздрогнула, желудок сжался. Я никогда не чувствовала себя такой наполненной.

– Боже, – выдохнула я, когда какой–то свет прорвался сквозь мои затуманенные мысли. Каждый глубокий толчок вырывал из меня сдавленный звук. – Бэк.

– У тебя так хорошо получается, милая, брать мой член вот так, – промурлыкал он и наклонился, обводя губами изгиб моей челюсти.

Какое–то чувство вернулось к моим рукам, и мне захотелось обнять его, всего его целиком, сблизить наши тела настолько, насколько это физически возможно. Я запустила одну руку ему в волосы, другой вцепилась в плечо.

Его темные глаза нашли мои сквозь дымку.

– Ты вся моя, – прохрипел он, касаясь губами моих губ, прежде чем раствориться во мне в поцелуе. Наш первый поцелуй. Боже, наша хронология событий была такой запутанной, но он так хорошо целовался, что я не стала зацикливаться на этом. Его губы были сильными, но мягкими, а язык без спешки дразнил мой.

Его темп ускорился, когда поцелуй стал глубже. Острая боль от привыкания к его размеру утихла и сменилась тупой болью от глубины его тела, когда он входил в меня сильнее, как будто каждый толчок предъявлял права на моё тело.

Я простонала его имя в нашем поцелуе, когда упала на грань очередного оргазма, дрожа под ним. Я всё ещё дрожала, когда из его горла вырвался глубокий стон. Напряжение покинуло его тело, и он излился в меня одним последним толчком.

В то время как моё тело растворилось безвозвратно, Бэк уже через несколько минут был на ногах, исчез в ванной и вернулся с теплой мочалкой. Я зашипела под его прикосновениями, но каждый дюйм, который он очистил, после этого украсил нежным поцелуем. И каждый поцелуй сопровождался похвалами, мягко нашептываемыми мне на ухо, рассказывающими о том, какая нежная у меня кожа, какая красивая моя грудь, какая я вкусная. Эти слова погрузили мой разум в то же теплое блаженство, в которое уже погрузилась остальная часть меня.

Мои глаза закрылись, глубокая усталость въелась в мои кости к тому времени, когда он снова забрался ко мне в постель и притянул меня к себе. Он прижал моё тело к своему и проложил дорожку поцелуев вдоль моего плеча. Сладкая мелодия наполнила комнату, и я усмехнулась тому, каким слащавым он был. Напевал после секса.

– Хорошая песня, – пробормотала я.

– Спокойной ночи, – прошептал он в ответ.