Кровь текла из открытой раны у меня на животе, и я схватилась за нее, отчаянно пытаясь остановить поток. Она текла сквозь мои пальцы на пол. Меня охватила паника, и боль была такой острой, что я начала отрицать ее, мои конечности похолодели и онемели.

Снова взглянув в зеркало, я поняла, что больше не смотрю в свою ванную. Остин ушел, и вместо этого я заглянула в знакомую темную спальню с развевающимися белыми занавесками. Из открытых балконных дверей доносились громкая музыка, смех и звуки города.

И в самом центре кровати, тупо уставившись в потолок широко раскрытыми от ужаса глазами, зажимая кровавую рану на животе, лежала…я.