Габриэля еще нет дома, когда все заканчивается, поэтому мы идем в гостиную, пока ждем его. Мы с Кларой сидим на диване и разговариваем, а Сесилия и Дэнни читают, когда я слышу звук шагов, входящих в гостиную. Я знаю, что это Габриэль. Мое сердце делает небольшое сальто в груди, и мне совершенно не хочется исследовать его более тщательно. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, намереваясь представить Клару.

Мое сердце замирает, когда я вижу выражение его лица. Его рот сжался в тонкую линию, челюсть напряжена, и он выглядит взбешенным. Не любопытство или даже легкое раздражение, а злость. Он скрещивает руки на груди, и я чувствую, как у меня сводит живот, когда он хмурится еще сильнее.

— Белла, что, черт возьми, происходит? — Его голос звучит резко и разносится по комнате, и Сесилия с Дэнни замирают на полпути, вскакивая, чтобы побежать к нему. Они опускаются обратно на пол, беспокойно переглядываясь между собой, словно не понимая, почему он так разозлился.

— Я… — Горло словно сжимается. — Это Клара. Я уже рассказывала тебе о ней, она моя лучшая подруга. Я спросила ее, не хочет ли она прийти ко мне после обеда, просто пообщаться, пока я буду присматривать за Сесилией и Дэнни...

Я прервалась, потому что не похоже, что мои объяснения помогают. Кажется, что они только усугубляют ситуацию. Как будто каждое мое слово злит его еще больше.

— Ты пригласила в дом незнакомца без спроса? — Его голос острый как нож, гнев сквозит в каждом слове. Я чувствую, как напрягаюсь, мой разум начинает медленно и мутно соображать, страх сжимает мой живот и грудь, когда я физически реагирую на звук сердитого мужского голоса, направленного на меня. — Сесилия, Дэнни, идите и найдите Агнес. — Габриэль смотрит на них, его голос немного смягчается. Он поднимает глаза на Клару, которая выглядит крайне неловко. — Я был бы признателен, если бы вы отправились сейчас же домой. У меня есть водитель, который может отвезти вас, если...

— Я уже звоню в такси. — Она размахивает телефоном, на ее лице появляется принудительная улыбка. — Извините за это, мистер Эспозито. Я не хотела вмешиваться.

Клара смотрит на меня.

— До скорой встречи, Бел, — бормочет она и встает, торопясь выйти из комнаты, чтобы дождаться своего такси. Я не могу ее винить, по крайней мере, для меня гнев Габриэля ощущается как физическое явление. Я пытаюсь бороться с реакцией на него, пытаясь понять, действительно ли он так зол, как кажется, или я слишком остро реагирую, но не могу сосредоточиться на своих мыслях.

— Я рад, что дал тебе понять, что ты часть семьи в этом доме, Белла, но это все еще работа, — продолжает Габриэль. — Прежде чем приглашать кого-либо, тебе следовало согласовать это со мной. Я бы хотел лично познакомиться с Кларой, прежде чем она окажется рядом с моими детьми.

— Мне очень жаль, — шепчу я. — Я знаю ее очень хорошо, уже давно, так что я не думала...

— Ты не думала. Правильно. Я уверен, что ты прекрасно ее знаешь, а я - нет, и в этом кроется проблема. — Голос Габриэля ожесточился. — Я рассчитываю, что это больше не повторится. Если ты хочешь, чтобы она была здесь в будущем, я хочу сначала сам с ней встретиться.

Я киваю, горло сжимается так сильно, что кажется, я вот-вот разрыдаюсь. Мои руки дрожат, и я чувствую, как вздрагиваю при каждом слове, отшатываясь, словно от физического удара. Паника охватывает меня, и мне нужно уйти, подняться наверх, пока Габриэль не понял, насколько все плохо. Насколько я близка к своему разоблачению.

— Мне жаль, — повторяю я. — Я не буду... Этого больше не повторится. — Я вскакиваю с дивана, ожидая, что Габриэль продолжит говорить, скажет что-нибудь или попросит меня пока не уходить, но он ничего не говорит. Я отступаю назад, паника охватывает меня, когда я понимаю, что мне придется обойти его, чтобы выйти из комнаты. Он никогда не причинял мне вреда, и я никогда не думала, что причинит, но мой разум не может отделить его от тех, кто причинил мне боль прямо сейчас. Я не могу мыслить здраво. — Я… — Я не могу придумать, что еще сказать и бросаюсь обходя его, прикусывая губу так сильно, что чувствую вкус крови, и пытаюсь не заплакать, пока не выберусь из комнаты, затем бегом пробираясь к лестнице и к своей спальне, радуясь, что по пути туда не вижу ни Агнес, ни детей. Добегая до своей комнаты, я забегаю внутрь и закрываю дверь, и тут же начинают наворачиваться слезы.

Он собирается уволить меня. Он злится на меня. Он так зол - я даже не знаю, так ли он зол, как мне кажется. В голове все перепуталось, страх проникает во все мои мысли и эмоции, пока я не перестаю понимать, что реально, а что нет, а сердце бьется так сильно, что становится больно. Я сжимаю руки в кулаки, чувствую, как ногти впиваются в ладони, прижимаю их ко рту, опускаюсь на пол и начинаю рыдать.

Я не знаю, как долго я просидела там, плача. Я знаю, что ни за что не пойду ужинать. В конце концов я переодеваюсь в домашние брюки и мягкий свитер и ложусь в кровать с книгой, но не могу сосредоточиться. Когда раздается стук в дверь, я чуть не выпрыгиваю из кожи, прижимая костяшки пальцев ко рту, чтобы подавить вздох.

— Белла? — Габриэль зовет с другой стороны. — Ты придешь сегодня на ужин? Агнес нужно знать, накрывать тебе место или нет.

В его голосе нет злости, только усталость. Но звук его голоса вызывает во мне новый прилив паники, которая только усиливается, неужели я теперь буду бояться его? Один спор, и все разрушено? Неужели я все испортила из-за одной ошибки?

— Нет, — шепчу я, и мой голос срывается. Я прочищаю горло и повторяю чуть громче. — Нет, — удается мне. — Прости. У меня болит голова. Я просто лягу спать пораньше.

— Ну хорошо. — Мне кажется, я уловила нотки разочарования в голосе Габриэля, но я не могу быть уверена.

Я слышу, как он уходит, и мои плечи немного расслабляются. Но ужас от того, как все сложится завтра, остается, пока я принимаю душ и готовлюсь ко сну. Забравшись под одеяло, я достаю пустой пузырек с таблетками и кручу его в руке. После того что случилось сегодня, я еще больше боюсь того, что произойдет, когда я усну. Меня будут мучить кошмары, я уверена в этом. А если это потревожит Габриэля...

Я плотно закрываю глаза, стараясь не думать о том, что меня могут отправить обратно домой, о браке, который будет ждать меня почти сразу, если я вернусь. Но страх пробирается сквозь меня, не давая уснуть, пока бешено колотящееся сердце и мысли не выматывают меня настолько, что я отключаюсь.

Я иду к алтарю. Петр стоит там, ожидая меня, и на его лице выражение удовлетворения, которое я не совсем понимаю. Но мне сказали, что этот брак должен был компенсировать то, что его «обманули» с Джией Д'Амелио, моей кузиной, так что, возможно, удовлетворение заключается в том, что он все еще женится на дочери мафии. Пусть и на более низкой, но все же...

Я нервничаю, но какая-то часть меня немного надеется. Он молод, по крайней мере, и красив. Я боюсь Братвы, как и все дочери мафии, и мы все знаем, почему Сальваторе увел Джию от него у алтаря - сплетни ходят уже несколько недель. Он думал, что Петр причинит ей вред. Что она не в безопасности.

Поэтому меня отдали ему.

Но Сальваторе обещал, что я буду в безопасности. Мой отец обещал, что я буду в безопасности. И я пыталась смотреть на это с оптимизмом. Говоря себе, что, возможно, все будет не так уж плохо.

Я слышу звуки хлопающих дверей церкви. Была музыка, но теперь она искажается, и я слышу крики, и они сменяются выстрелами. Я чувствую, как меня хватают за руки и тащат назад за алтарь, в заднюю часть церкви. Я протестую, что выхожу замуж, что должна выйти замуж, но там только смех, грубые голоса, говорящие мне, что никакой свадьбы не будет. Я не буду невестой. Но меня все равно куда-то везут. Петр имеет на меня право, даже если он не собирается делать меня своей женой.

В ушах звенит от выстрелов. Руки теплые и влажные, а когда я опускаю взгляд, то вижу брызги крови на букете, который я все еще держу в руках, и на своем белом платье. Сначала я удивляюсь, почему не чувствую боли, а потом понимаю.

Это не моя кровь.

Мне больно от рук. Голоса кричат мне, заставляя не бороться, говоря, что оно того не стоит, и что я сделаю только хуже. Я удивляюсь, почему у меня болит горло, и понимаю, что это потому, что я тоже кричу. Я кричу...

Я просыпаюсь в темноте, задыхаюсь, слезы текут по лицу. В горле першит и саднит, я зажимаю рот рукой, и меня охватывает паника.

Если я кричала...

Дверь открывается, и я испускаю еще один, внезапный крик страха.