— Блять, — простонал я, несчастный и дрожащий. Я подался бёдрами вперёд, готовый трахнуть подушку, если понадобится. — Больше не могу терпеть.

Я не мог видеть его, но услышал улыбку в его голосе, когда он сказал:

— Ты всегда так говоришь, — раздался мягкий щелчок колпачка от смазки, а затем его внезапно скользкий палец проник внутрь меня. Брэм глубоко закрутил его и добавил ещё один, умело находя то волшебное место, которое заставляло удовольствие с рёвом возвращаться.

Мой член сочился. Покалывание началось в пальцах ног и распространилось до бёдер. Я вцепился в постельное бельё, моё дыхание участилось, когда ошеломляющий экстаз нахлынул на меня.

— Отпусти, — пробормотал он, массируя мою простату двумя твёрдыми пальцами. Когда жидкость начала вытекать из моего члена, он хрипло зарычал. — Вот оно, малыш. Выпусти всё это наружу.

Я едва слышал его, захваченный тихим, устойчивым освобождением, которое он выдаивал из меня. Это совершенно отличалось от обычного оргазма. Это не был быстрый и неистовый взрыв удовольствия. Скорее, это был медленный, сотрясающий землю поток — и ещё более горячий, потому что Брэм контролировал его, его плотский массаж выжимал меня досуха. Когда мой предэякулят потёк, жужжащий, пронизанный удовольствием поток начался с пальцев ног и пробежал дрожью до самой головы. Я не мог пошевелиться — мог только лежать и стонать, пока его пальцы творили своё волшебство, а мой член пропитывал подушку.

Когда я выдохся и задрожал, он убрал свои пальцы с моего тела и перевернул меня на бок. Я на мгновение задремал, смутно осознавая, что он отбросил подушку, а затем намазал смазкой свой член. Брэм устроился позади меня, прижавшись грудью к моей спине, и плотно прижал мою задницу к своим бёдрам.

— Ты в порядке? — спросил он, его тёплое дыхание касалось моей шеи.

Я повернулся так, чтобы видеть его лицо, и мне захотелось разгладить небольшую морщинку между его бровями. Он всегда опасался зайти со мной слишком далеко. Я никогда не мог до конца убедить его, что это просто невозможно.

— Лучше, блядь, никогда не было.

Он тихо рассмеялся, а затем поцеловал меня — медленное и лёгкое скольжение его языка по моему. Когда моё сердце снова забилось быстрее, он скользнул рукой вниз по моему бедру.

— Кстати, о траханье...

— Да, — прохрипел я. — Дай мне его.

Он приподнял моё бедро и положил его поверх своего. Затем он схватил меня за бедро и одним плавным движением проник внутрь. Освободившись от его пальцев, я легко принял его, и мы оба застонали, когда он отодвинулся на несколько дюймов, а затем резко вошёл обратно.

У меня перехватило дыхание, и новые мурашки побежали по моей коже. Мы уставились друг на друга, наши вздохи смешались, когда он вошёл в меня, скользя по моей простате и зажигая меня снова.

— Блять, — выдохнул я.

От его медленной, сексуальной улыбки у меня перехватило дыхание.

— Нам действительно нужно поработать над твоим словарным запасом.

Я фыркнул.

— Это твоя вина. Я не могу думать, когда ты ощущаешься так хорошо.

Он просунул руку мне под плечи и перекинул предплечье через мою грудь, сильнее прижимая меня к себе.

— Ты ощущаешься лучше, — прошептал он, его дыхание прерывалось от его толчков. — Так туго. Так идеально. Я не могу насытиться. Этого никогда не бывает достаточно.

Если бы я был способен связывать слова воедино, я бы сказал ему то же самое. Но связная мысль покинула меня, когда желание проложило горячую дорожку по моим венам. Его член вошёл глубоко, и, хотя я только что кончил, мой собственный член снова затвердел. Я потянулся к нему, громко постанывая, начиная гладить себя. Мой голос был затаённой мольбой.

— Мне нужно...

— Я держу тебя, — пробормотал Брэм, его глаза были настолько прикрыты тяжёлыми веками, что сквозь них просвечивала лишь полоска изумруда. — Продолжай дрочить этот прекрасный член, и я доведу тебя до этого. Ты отдашь мне всё до последней капли.

Его указа было достаточно. Между одним вдохом и следующим я кончал, сила этого застала меня врасплох. Моё зрение затуманилось, когда я выстрелил в свою руку, моё тело взорвалось миллион раз.

Его толчки становились всё более дикими и бессвязными. Затем Брэм вскрикнул и прижал меня к себе, содрогаясь от собственного освобождения.

Мы лежали так долгое время после этого, наши потные тела переплелись поверх простыней. Мои веки опустились, когда я парил, измученный и насытившийся, в объятиях моей пары.

— Нам нужно попробовать что-то другое, — пророкотал он.

Я мгновенно снова насторожился и не смог скрыть недоверия в своём тоне.

— Тебя это не устроило?

Его тихий смех взъерошил мои волосы.

— Я имел в виду с Галиной. Разделяй и властвуй не сработало. Думаю, мы должны подойти к ней вместе.

— Парная команда, — сказал я, уже составляя план.

— Что?

— Это борцовский термин.

Я почти слышал, как Брэм нахмурился.

— Я никогда об этом не слышал.

— Профессиональная борьба.

Он издал пренебрежительный звук.

— Ты имеешь в виду телевизионную борьбу.

Я повернулся в его объятиях.

— Брэм МакГрегор, ты нераскаявшийся сноб.

— Или — и выслушай меня — у тебя чрезвычайно плохой вкус.

— Но не в мужчинах, — возразил я, сжимая свою задницу вокруг его члена, пока говорил.

Он втянул воздух, затем выпустил его на дрожащем выдохе.

— Нет... не в мужчинах.

Я ухмыльнулся.

— Итак, как ты предлагаешь объединиться в команду Галины?

— Ты сказал, что она чувствовала себя пленницей.

— Да.

Его взгляд стал задумчивым.

— Тогда давай дадим ей почувствовать вкус свободы.