Глава 21

Галина

Сидя на каменном полу приёмной моего отца, я задавалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы мой позвоночник рассыпался в прах. Я ждала уже несколько часов, хотя и не знала точно, как долго. Невозможно было следить за временем.

Я прислонилась затылком к холодной каменной стене позади меня. Я была так глупа, что вышла на улицу. Я ослабила свою бдительность. Я почувствовала себя в безопасности.

Мне следовало бы знать лучше. Я никогда не смогу быть в безопасности.

Воины появились у озера без предупреждения, их острые клыки выделялись на улыбающихся лицах.

— Пора домой, — усмехнулся один из них. Когда я повернулась, чтобы убежать, его кулак запутался в моих волосах.

Мир закружился, и мы приземлились в замке Кровноста, где он втолкнул меня в зал для аудиенций и захлопнул дверь. Его смешок прозвучал с другой стороны.

— Устраивайся поудобнее.

Мудак. Он знал, что утешения ждать неоткуда.

Хотя, может быть, он и не знал. Потому что воины, которые схватили меня, были не из Кровносты. Хоть я и была полукровкой, я могла чуять себе подобных. Они выглядели как наёмники — вампиры, которые не присягали на верность ни одному принцу. Территориальные вампиры считали их не более чем головорезами, которые обменивали свою лояльность на золото. Им не рады были ни в одном дворе.

Так что вполне возможно, что они были незнакомы с залом для аудиенций, который был самой старой и примитивной частью замка.

Я выпрямилась и посмотрела на трон — уменьшенную версию того, что стоял в Большом зале. Это был единственный предмет мебели в огромном пространстве, и то по дизайну. Мой отец занимался здесь своими повседневными делами, принимая представителей с других территорий и выступая посредником в спорах между своими подданными. Он был единственный кому разрешалось сидеть. Всем остальным приходилось стоять. Александр утверждал, что это побуждает людей говорить быстро.

Единственной другой особенностью в комнате был массивный балкон, с которого открывался вид на окружающие горы. Вампиры не любили большие отверстия, которые пропускали солнечный свет, но мой отец сделал исключение, чтобы он мог смотреть на свою территорию, когда у него возникало настроение. В прошлые века рабы днём таскали перед ним тяжёлые деревянные ширмы. Но в последние годы Григорий заказал установку автоматического металлического абажура.

Сейчас он был выключен, что помогло мне немного расслабиться, но в то же время сделало зал для аудиенций тёмным, как могила.

Что было вполне уместно, поскольку я, вероятно, собиралась здесь умереть.

Мой желудок скрутило. Я даже не знала, кто собирался меня убить. Мой отец? Если бы он был жив, он, вероятно, не стал бы посылать за мной воинов. Оставались Александр или Григорий, и я, честно говоря, не была уверена, кто из них хуже.

— Добро пожаловать домой, Галина.

Голос моего брата громыхнул в темноте. Он сидел на троне, одетый в чёрную кожу, его длинные волосы были убраны с лица. Рубиновое кольцо моего отца висело на золотой цепочке у него на шее.

Григорий стоял рядом с троном, его покрасневший взгляд был прикован ко мне.

Я вскочила на ноги.

— К-как долго ты там находишься?

Улыбка Александра не коснулась его глаз.

— Достаточно долго. Я и забыл, насколько у тебя плохое ночное зрение.

По какой-то причине оскорбление прозвучало не так сильно, как раньше. Я отряхнула свою задницу.

— Да, ну, может быть, если бы ты не был одет как Женщина-кошка, я бы тебя заметила.

Он нахмурился.

— О чём ты говоришь?

— Просто фильм.

Выражение его лица помрачнело.

— Ты другая.

— Потому что она изображала шлюху для этих тварей, — сказал Григорий, глядя на меня так, как будто он хотел бы убить меня, а затем набить мой труп и использовать его для стрельбы по мишеням.

Александр замер, не сводя с меня пристального взгляда.

— Ты спарилась с ними, Галина? Это то, что произошло?

От дурного предчувствия волосы у меня на затылке встали дыбом. Если они убьют меня, Брэм и Фергус могут умереть. Разбитое сердце было единственным верным способом убить дракона. Это убило родителей Брэма. Я не могла допустить, чтобы это случилось с Брэмом... или Фергусом. Но у меня не было выбора! Единственная тактика, которая пришла мне в голову, заключалась в том, чтобы затянуть разговор как можно дольше.

Я встретила пристальный взгляд Александра.

— Ты послал меня за слезами. Разве ты их не получил?

Григорий зашипел.

— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы!

— Ты носишь кольцо отца, — сказала я Алексу. — И его кинжал, — рукоять блеснула на бедре Алекса.

Алекс пожал плечами.

— Я был его наследником.

— Был? Он мёртв?

— Разве ты не чувствуешь этого? — его взгляд стал напряжённым, как будто он действительно хотел знать. — Кровь сделала выбор.

Я... не чувствовала. Но я не собиралась этого признавать. Ему не нужны были никакие другие причины, чтобы высмеивать мои слабости.

— Что ж, поздравляю с получением трона, — мне следовало бы уйти.

— Что случилось с драконами? — спросил Александр. — Ты спала с ними?

Каждая клеточка моего тела содрогнулась. Я бы не позволила ему взять что-то священное и превратить это в безвкусицу. Я наблюдала из тени, как мой отец орудовал дипломатией в этой самой комнате. Иногда лучший способ ответить на вопрос — это задать другой.

— Ты послал меня за слезами. Я получила их и отправила обратно. Почему ты не отдал их отцу?

— Он умер.

— До или после того, как вы утаили слёзы?

Голос Григория был острым, как нож.

— Следи за своим языком, шлюха.

Гнев затопил меня, и я забыла умерить свой тон.

— Если я шлюха, то это потому, что ты сделал меня такой, дядя. Или ты забыл об угрозе перегрызть мне горло?

— Роль, для которой ты была рождена. Какова мать, такова дочь, — он сверкнул клыками. — Тебе никогда не следовало позволять жить. Я должен был задушить тебя, точно так же, как я сделал это с ней.

Весь воздух покинул мои лёгкие.

— Ты... — он убил мою мать. Мой голос стал хриплым. — Почему?

Его глаза вспыхнули таким же красным, как кольцо моего отца.

— Каждая слабость делает территорию уязвимой. Людовик трахал всё, что оставалось неподвижным достаточно долго, и посмотри, к чему это привело его. Ублюдок-полукровка без силы и унизительной смертью.

— Так ты не давал ему слёз?

— Конечно, я, блядь, этого не делал! — его рычание эхом отразилось от каменных стен. — Он подвергал опасности всю территорию. Он не годился на роль принца.

— Тогда я пожертвовала собой напрасно. Ты зря оставил меня в Высокогорье.

— Мы должны были послать тебя, — сказал Александр. Он бросил взгляд на Григория. — Этого требовала Кровь.

Меня пронзило воспоминание — Григорий, понизив голос, разговаривал с Алексом в комнате моего отца.

«Ей не обязательно преуспевать. Кровь требует только того, чтобы ты попробовал».

— Ты не хотел, чтобы я преуспела, — произнесла я. И я поняла эту часть. Они предприняли символическую попытку вызвать слёзы, надеясь, что этот жест утолит Кровь.

Но зачем тащить меня обратно домой теперь, когда они получили то, что хотели?

Почему они злились, что я выжила?

Что-то здесь было не так…

Вспышка красного привлекла моё внимание. Я посмотрела на толстый рубин, прижатый к груди Александра... затем на Григория, неподвижно стоящего рядом с троном.

— Это не сработало, да? — догадалась я, встретившись взглядом с братом. — Ты отказал Отцу в слезах, и Кровь отвергла тебя.

Александр уставился на меня, и я не могла расшифровать выражение его лица. Он выглядел почти... озадаченным.

— Тебе не следовало спать с драконами, Галина. Что-то изменилось. Их сила…

— Александр, — проговорил Григорий с затаённым предупреждением в голосе. — Просто смирись с этим.

Смириться с чем? Моё сердце заколотилось.

Григорий вытащил что-то — маленький пульт — из кармана и нажал кнопку. Позади трона металлический занавес начал подниматься, открывая балкон и пурпурное небо.

Предрассветное небо.

Солнце уже всходило.

Мой брат наконец встал, его рука потянулась к кинжалу на бедре.

— Мы знаем, что ты спарилась с драконами. Мы можем это чувствовать. И Кровносте не будет угрожать их вид. Возможно, я не смогу их убить, — он двинулся ко мне с целеустремлённым взглядом в глазах. — Но я могу убить тебя.

Я попятилась, моё сердце бешено колотилось.

— Ты не обязан этого делать. Драконы не представляют для вас угрозы.

— Да, это так, — он вытащил кинжал и продолжал двигаться вперёд. Но он не торопился с этим. Почти осторожный.

Я осмелилась взглянуть на Григория, который наблюдал за нами с напряжённым выражением лица.

Почему он просто стоял там? И почему Алекс просто не направился ко мне и не перерезал мне горло? Вместо этого он продолжал наступать, принуждая меня отступать.

Жар коснулся моих плеч, за ним последовала вспышка боли.

Солнце.

Он загонял меня на балкон. Боги, он собирался вынудить меня выйти на свет — закончить то, что воины начали много лет назад. Только на этот раз Алекс был бы моим убийцей, а не спасителем.

И после того, как он закончит со мной, Брэм и Фергус могут быть следующими.

Нет, я ни за что не позволю этому случиться.

Я согнула колени, сосредоточившись так, как меня учил Брэм.

Глаза Александра расширились, но только на секунду. Он быстро переориентировался и крепче сжал кинжал. Григорий промолчал. Наблюдательный. Ждёт, чтобы посмотреть, как я умру.

Тебе придётся долго ждать, дядя.

Кто-то должен был умереть сегодня вечером, но это должна была быть не я. Потому что мне нужно было свести счёты. Ещё до восхода солнца Григорий заплатит за убийство моей матери.

А потом он поплатится за то, что угрожал моим парам.