Глава 25

Изольда

Замок снова затрясся.

Я споткнулась и упала бы, если бы не Кормак. Он подхватил меня и поспешил за нами вниз по ступенькам помоста. Он схватил меня за руки и заговорил тихим, настойчивым голосом.

— Это ведьмы, девочка. Они используют стихии в качестве оружия. Это сражение не для тебя.

Каждая частичка меня хотела возразить. У меня был меч! Я пришла сюда, чтобы отомстить! Но когда вода в фонтане взметнулась на сотни футов в воздух, я проглотила свои протесты.

Мужчины и женщины в черных туниках выпрыгивали из воды, проворно приземляясь.

Найл зашипел и отбросил свой меч в сторону. Он протянул руку, набрал в себя воды, затем по дуге оттолкнул её от своего тела. Мужчина возле фонтана поднял стену воды. Оружие Найла ударилось о него и дождём посыпалось на каменные плиты.

Воздух пронёсся по залу, опрокидывая столы и стулья и заставляя плакаты на стенах бешено развеваться. Секунду спустя потоп прекратился, обнажив десятки ведьм. Они бросились к нам.

Кормак устремился в бой, его большое тело двигалось как в тумане. Его меч взлетел. Стены были забрызганы кровью, а головы ведьм покатились по земле.

Другие драконы образовали вокруг меня четырёхгранный щит. Фергюс, Алек, Лакхлан и Брэм охраняли меня своими телами, их головы поворачивались туда-сюда, а мечи были наготове. Когда водяная ведьма метнула в нашу сторону блестящее копье, Фергус перехватил его плоской стороной своего клинка.

— Эй! — окликнул он ведьмака. — Спасибо за посыпку, ты, сука!

Ведьмак зарычал и выпустил ещё одну ракету. Лакхлан сломал строй и атаковал его, увернувшись от водяного копья и обезглавив ведьмака одним ударом.

Алек усмехнулся.

Я вздохнула с облегчением.

Брэм оглянулся на меня через плечо и подмигнул.

— Держись крепче, сестрёнка. Мы справимся.

Найл и Кормак прорвались сквозь толпу ведьм, Кормак обезглавливал, а Найл притягивал к себе воду, а затем направлял её в шеи и туловища. Он был намного эффективнее других водяных ведьм, и моё сердце колотилось от неистовой гордости, когда я наблюдала, как он владеет водой, как клинком. Каждый раз, когда он двигался, он держал Кормака в поле зрения, и я поняла, что он защищал короля.

Не то чтобы Кормак нуждался в этом. Он был ужасен, когда рубил своих врагов, безжалостно размахивая широким мечом. Он никогда не сбавлял скорости. Никогда не уставал. Его волосы развевались, а тело и лицо были забрызганы кровью. Когда он обернулся, на его лице была улыбка.

— Король нашёл себе развлечение, — мягко сказал Фергюс.

Лакхлан хмыкнул.

— Он просто возвращается в ритм жизни.

Брэм бросил на него взгляд.

— Лакх, ты только что отпустил свою первую шутку про отца?

Позади трона в массивном каменном очаге ревело пламя.

Веселье, которое я испытывала, слушая мужчин, тут же испарилось.

Мулло был здесь.

Казалось, всё замедлилось.

На другом конце зала Найл, спотыкаясь, двинулся вперёд. Он выпрямился и развернулся, его туника развевалась вокруг икр. Кормак вытащил свой меч из груди ведьмака и выпрямился. Он тоже повернулся, его светлые брови сошлись на переносице, когда он посмотрел на огонь.

Мулло шагнул из пламени, но его ноги не коснулись земли. Он парил, вытянув руки вдоль тела. Он был так похож на Найла... и всё же теперь его глаза были абсолютно чёрными. Белки исчезли, их полностью поглотила пустота его радужек.

Он нёсся вперёд, как будто его поддерживал воздух — и я вспомнила, как Найл объяснял, как Мулло владел самой структурой природного мира и командовал ею.

Я также вспомнила, что сказал Ульмак. Мулло был ответственен за болезнь, которая текла по моим венам. Он контролировал стихию крови... разве это не означало, что он обладал всеми элементами?

Страх пробежал у меня по спине.

Внезапно весь ветер в зале прекратился. Вода в фонтане хлынула обратно в оба яруса и перелилась через борта. Умирающие ведьмы стонали на земле, кровь растекалась под их телами. Но я почти ничего из этого не слышала. Моё внимание было приковано к Мулло и Найлу, которые стояли лицом к лицу на открытом пространстве между фонтаном и троном.

Мулло медленно спустился на землю. Он опустил руки. Его глаза были блестяще-чёрными. Сила сомкнулась вокруг него, невидимая, но всё равно присутствующая.

— Найл. Похоже, наши встречи действительно закончены. Я надеюсь, это принесёт тебе утешение, когда ты выйдешь за пределы серости.

Голос Найла был ровным.

— Ты проклял наших женщин. Всё это время это был ты.

— Я дорого заплатил за эту привилегию.

— Зачем? — Найл казался искренне любопытным — и сбитым с толку. — Зачем отказываться от столького только для того, чтобы убить половину расы, на которую тебе, чёрт возьми, даже наплевать?

— Меня волнует власть, ты, дурак. Драконы представляли собой угрозу. Я оказал всем Перворождённым услугу, подстроив их гибель, — Мулло посмотрел на Кормака. — Ты думаешь, что сможешь перестроиться с помощью полукровок и людей, но это не сработает. Ты разбавляешь свою кровь. Твои наследники нечисты. Раньше ты был угрозой. Теперь ты позор.

— Так вот в чём дело? — потребовал Найл, и теперь он выглядел потрясённым. — Ты настолько одержим чистотой, что тебе пришлось переключиться на другую расу?

Мулло надул губы, жест был коротким и насмешливым.

— О, Найл. Я знаю, о чём ты хочешь спросить, — он поднял руку, и Найл замер, напрягшись всем телом.

Кормак двинулся вперёд.

— Нет, — прорычал Мулло, сжимая руку в кулак.

Найл дёрнулся. Казалось, он ведёт какую-то внутреннюю борьбу.

Кормак остановил его продвижение, но крепче сжал рукоять меча. Его глаза горели огнём, когда он пристально смотрел на Мулло сверху вниз.

— Действуй очень осторожно, ведьмак. Ты помнишь, что произошло, когда мы виделись в последний раз.

— Да, — ответил Мулло. — Ты убил моего сына и уложил моего внука в свою постель. Жаль, что его таланты не были достаточно стимулирующими, чтобы сохранить тебе рассудок, — он повернул кулак, и Найл ахнул, как от боли.

Пламя в глазах Кормака разгорелось ещё сильнее.

Тон Мулло стал задумчивым, и он наклонился вперёд, как будто заглядывал Найлу в грудь.

— Большая слабость Найла, причина, по которой он не понимает моего желания иметь достойного наследника, заключается в том, что он хочет, чтобы его любили.

— Я люблю его, — автоматически сказал Кормак. — Я люблю его всеми фибрами своего существа.

— Достаточно, чтобы оставить свой огонь? — Мулло медленно повернул голову. Я держалась позади Брэма и Лакхлана, но его взгляд сразу же нашёл меня. Он улыбнулся и добавил: — Или потребовался кто-то другой, чтобы вытащить тебя из глубин безумия? Все эти столетия с Найлом. Я уверен, что так много трогательных моментов. Но в конце концов этого просто оказалось недостаточно. Что тебе действительно было нужно, так это женщина, которую ты знаешь всего пару дней. Она всё исправила.

Моё сердце сжалось. «Всё было не так», — мне хотелось плакать. Мы с Найлом вместе освободили Кормака. Мы трое были связаны.

Но, переводя взгляд с Кормака на Найла, я не могла отрицать, что в словах Мулло была доля правды. Найл сам сказал это: до того, как я появилась, Кормак был... потерян. Найл обменял своё тело на яд, чтобы не потерять Кормака навсегда. Он пожертвовал всем — своей свободной волей, своим достоинством — только для того, чтобы я пришла и погасила пламя, как будто ничего особенного не было.

Мулло опустил руку.

Плечи Найла поникли, дыхание с трудом входило и выходило из груди. Он поднял голову.

— Пошёл... ты.

Выражение лица Мулло было бесстрастным, как будто он счёл реакцию Найла недостойной признания.

— Ты думаешь, что знаешь меня, — проговорил Найл. — Ты думаешь, что, поскольку ты заключил сделку с Оракулом Асмиры и обменял свою душу на дух, ты можешь проникнуть внутрь меня и вытащить кучу дерьма. Ты думаешь, я хочу, чтобы меня любили? Конечно, хочу. Твоя проблема, дедушка, в том, что ты можешь читать в мужском сердце, но ты не можешь чувствовать мужское сердце. Ты можешь прочесть любовь, как будто это слово на листе бумаги, но ты не можешь по-настоящему знать, что это значит, потому что ты, чёрт возьми, не можешь этого почувствовать.

Глаза Кормака загорелись. Он наблюдал за Найлом так, словно Найл был самым великолепным существом, которое он когда-либо видел.

Мне было знакомо это чувство.

Найл продолжил, его голос набирал громкость.

— Любовь — штука сложная. Вот за что стоит бороться. Ради этого стоит умереть. Часть меня хотела бы, чтобы я мог привязать Кормака к реальности, но я не смог. Я делал это чертовски долго, и в конце концов потребовалась Изольда, чтобы спасти его. Но в процессе она спасла и меня тоже. И мы с Кормаком спасли её. От тебя, — Найл развёл руками. — Знаешь, что? Думаю, что именно так и должно быть. Так что, полагаю, ты в дураках.

Моё сердце готово было вырваться из груди. Мне хотелось подпрыгивать и хлопать в ладоши. Быстрый взгляд на других драконов подтвердил, что им не терпелось сделать то же самое.

Чёрные глаза Мулло посуровели.

— Я в дураках? — его рука взметнулась вперёд.

Невидимая сила охватила меня. Я пролетела через всю комнату и врезалась в него.

Крики эхом разнеслись по залу.

Удар вышиб весь воздух из моих лёгких. Когда я захрипела, пытаясь сделать вдох, Мулло обхватил рукой моё горло.

И его пальцы погрузились в мою плоть, как горячий нож в масло. Что-то горячее и влажное стекало по моей шее.

Кровь. Он повелевал кровью.

Он повелевал всеми стихиями.

Я смотрела на всех мужчин, которые прибыли в Разротию, чтобы отомстить за меня. Драконы, всё они. Остатки расы, которую Мулло пытался уничтожить. Потому что он жаждал власти. Потому что он ненавидел то, чего не понимал.

Потому что он был неспособен понять, что любовь стоила того, даже когда она была несовершенной — особенно когда она была несовершенной.