— О, Найл, — я положила ладонь ему на грудь, поверх сердца.

Он обхватил мою руку своей и держал её так, чтобы мы оба чувствовали ритм.

— Это было постепенное явление. На протяжении веков у него были хорошие и плохие дни. Но в конце концов плохих дней стало больше, чем хороших. Он начал приходить в ярость. Он оставался в обличье дракона, и я не мог до него дотянуться. Я пришёл в отчаяние, ища способы успокоить его, — его голос дрогнул. — Я делал вещи, которыми не горжусь.

— Например, какие? — что он мог такого сделать, чтобы испытывать такой стыд? Я коснулась его подбородка свободной рукой. — Ты можешь сказать мне, Найл.

Он пристально посмотрел на меня на мгновение, и я подумала, что он может ответить. Затем он посмотрел в сторону стола.

— Для приготовления зелья нужна вода. И тебе, вероятно, не следует принимать его на пустой желудок.

Это была неуклюжая попытка сменить тему. Я хотела надавить на него, но пока не могла. Не после истории, которой он поделился. Если я действительно бессмертна, и нам суждено быть вместе, то у нас было достаточно времени, чтобы узнать секреты друг друга.

Поэтому я не стала спорить, когда он повёл меня обратно к столику у бассейна, и не стала возражать, когда он поставил передо мной рулет. Однако я подозрительно понюхала зелье после того, как он поставил его рядом с моей тарелкой.

— Это не яд, — мягко сказал он.

Я заглянула в чашку. Жидкость была прозрачно-золотистой, без следа измельчённых им трав.

— Какой яд ты даёшь Кормаку?

Он так долго ждал ответа, что я подняла глаза, подумав, что, возможно, он меня не расслышал. Но он просто откинулся на спинку стула и сказал:

— Он называется сомнус. Смертельно для смертных, но всего лишь мощное снотворное для бессмертных, — он кивнул на чашку в моей руке. — Тебе следует выпить его до того, как оно потеряет силу.

Я ахнула и быстро проглотила зелье. На вкус оно было... на самом деле неплохо. Как чай, который искрился.

— Сколько времени пройдёт до истечения срока его действия?

— Нисколько. Я сказал это для того, чтобы ты выпила его.

— Найл! — я швырнула в него своей булочкой.

Он поймал её и откусил кусочек.

— Как твоя голова?

Внезапно я осознала, что ноющая боль прошла.

— Здорово. Ты можешь всё исправить?

— Только небольшие недомогания. Я не целитель.

— Ты знаешь каких-нибудь целителей?

— Не совсем, — выражение его лица посуровело — то, что происходило каждый раз, когда он говорил о своей ведьмовской стороне.

— Найл…

— Пора спать. У нас обоих был долгий день.

О, нет. Ему это снова не сойдёт с рук. Вспомнив, как он выглядел, когда застёгивал мне рубашку, я откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. Под ней на мне ничего не было, и это положение обнажало изгиб моей задницы.

— Ты продолжаешь пытаться уложить меня в постель, Найл. Но я просто не устала.

Его взгляд сразу же переместился на мои ноги. Он провёл пальцами по губам и пробормотал:

— От тебя одни неприятности, вот кто ты такая.

Вспыхнул триумф. Кто бы мог подумать, что мужчинами так легко манипулировать? Почувствовав себя смелее, я расстегнула верхнюю пуговицу своей рубашки... затем другую.

— Если я доставляю неприятности, то разве я не должна быть наказана? Ты обещал сделать это раньше.

— Изольда...

Я продолжала возиться с пуговицами.

Он вцепился в подлокотники своего кресла. Его акцент усилился.

— Я не прикоснусь к тебе без Кормака.

Я закончила с пуговицами и стянула рубашку с плеч. Боги, я уже была такой мокрой. Что-то в том, что я была обнажена, в то время как он был одет, обострило все мои чувства. Даже прикосновение ветерка к моей коже заставляло меня извиваться и сдерживать стон. Я медленно разогнула ноги и снова скрестила их.

Найл втянул в себя воздух.

— Смелая малышка, да?

— Я не маленькая, — я доставала ему до подбородка. Я регулярно ударялась головой о дверные проёмы.

— Нет, — пробормотал он, но его взгляд был прикован к моей груди, — ты определённо не такая, — он поднял взгляд. — Ты, блядь, идеальна, и я ничего так не хочу, как выпороть тебя за то, что ты так меня дразнишь. Но я не могу прикоснуться к тебе, Изольда. Не без Кормака.

Вскипело разочарование.

— Тогда позволь мне прикоснуться к тебе! — захныкала я.

Его лающий смех был каким угодно, только не юмористическим.

— Это было бы ещё хуже.

— Ты не прикоснёшься ко мне и не позволяешь мне прикоснуться к тебе, — я нахмурилась на него. Моё тело было в огне! — Тогда что же нам остаётся делать?

Он запустил пятерню в свои волосы. Затем он остановился, не сводя глаз с воды. Когда он снова перевёл взгляд на меня, его тёмные глаза были напряжёнными. Хищными.

— Ты хочешь, чтобы я наказал тебя? — тихо спросил он.

Наверное, мне следовало сказать «нет». Наверное, мне следовало как можно быстрее побежать спать.

Вместо этого я кивнула.

Он улыбнулся.

— Залезай в воду.

***

У бассейна Найла была особенность, которую он назвал «полкой для загара». Это было ровное, неглубокое место для загорания.

— Загорать? — спросила я, надеясь, что он не услышал дрожи в моём голосе, когда я навалилась всем телом на полку.

— Да, — ответил он, и хищный блеск в его глазах усиливался с каждой секундой. Он стоял в воде, скрестив руки на груди, а его одежда была совершенно сухой. — Некоторым людям нравится валяться на солнышке. Но это не то, для чего мы используем полку сегодня вечером, девочка.

— Н-нет? — вода плескалась у моих колен. Она даже не доходила мне до бёдер.

— Нет. Теперь раздвинь ноги.

Выражение его лица было таким напряжённым, что на мгновение я забыла, как дышать.

— Я не знаю...

— Это была не просьба.

Желание пронзило меня насквозь. Что такого было в этом мужчине, что заставляло меня хотеть делать всё, что он говорил, особенно, когда он говорил это таким хриплым, требовательным тоном?

С бешено колотящимся сердцем я раздвинула ноги. Теперь я сидела на полке для загара, прислонившись спиной к стене, и моё тело было полностью открыто его взгляду. Он мог смотреть куда угодно, куда только хотел.

И он посмотрел. Его обжигающий взгляд прошёлся от моих грудей вниз по животу к моему открытому лону, где вода дразнила моё отверстие. Он задержался там надолго, прежде чем позволил своему взгляду блуждать по моим бёдрам, где капельки воды прилипли к моей коже.

Я тоже смотрела на него. Как я могла этого не делать? Его футболка ничуть не скрывала мускулы на плечах и руках. Мягкое сияние городских огней придавало его коже темно-бронзовый оттенок, а тёмная щетина на твёрдом подбородке придавала ему ещё более опасный вид.

О чём я только думала, насмехаясь над Найлом Бэлфором? Чтобы заставить его наказать меня?

Мои соски напряглись. Что бы ни думал мой мозг, моё тело, очевидно, точно знало, о чём я думала.

— Ты доверяешь мне, девочка? — удивил он меня, сказав.

— Да, — ответила я без колебаний. Он и раньше заставлял меня чувствовать себя невероятно. Не сделал ничего такого, чего бы я не хотела.

Он коротко и твёрдо кивнул.

— Если ты захочешь остановиться, скажи «облако».

Для этого мне не нужен был перевод. Но что он имел в виду, говоря «остановиться»? Я открыла рот.

Он взмахнул рукой. В мгновение ока мои запястья оказались прижатыми к стене по бокам.

— Что…? — я в шоке посмотрела вниз. Вода обвила мои запястья, как кандалы, вбитые в камень. В этих оковах не забалуешь. Нет способа освободиться.

Он снова взмахнул рукой. Мои ноги широко раскинулись, и два водянистых кандала сжали мою плоть чуть выше колен. Мои ноги были на одном уровне со стеной, моё тело было раскрыто в экстремальном шпагате. Ещё больше жара вспыхнуло между моими бёдрами. Я чувствовала, как набухает моя интимная плоть. Скользнула взглядом вниз по своему телу и застонала. Я была широко раскрыта, моё лоно покраснело от желания. Моя попка была погружена в воду, но лишь частично. Вода была слишком мелкой. Она подпрыгивала у моего входа, безжалостно дразня меня. Самая чувствительная часть меня — тот нежный комочек нервов, который я отчаянно хотела, чтобы Найл погладил, — непристойно выпячивалась.

— Оковы слишком тугие? — голос Найла был небрежным, как будто он предлагал мне кусочек сахара к чаю.

У меня так пересохло в горле, что мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла ответить.

— Нет.

Он пошевелил рукой в воде, образовав воронку, которая опустилась под поверхность. Это было красиво, но в то же время и угрожающе.

— Ты можешь называть меня Найл, или ты можешь называть меня господином. В любом случае, когда я задаю тебе прямой вопрос, я ожидаю, что ты будешь обращаться ко мне должным образом, — он поднял глаза, а воронка продолжала вращаться. — Это ясно?

Моё сердце бешено заколотилось. Мои соски сжались так сильно, что причиняли боль. Я судорожно вздохнула.

— Да, господин.

Крошечные огоньки запрыгали в его глазах. Огонь был не таким, как у Кормака. Как и всё остальное в Найле, это было жёстко контролируемо.

— Ты такая прелестная, — произнёс он, его голос был таким же тёмным, как и его глаза. — Связанная, распростёртая и ожидающая. Ожидание — одно удовольствие, девочка. В незнании того, чего ожидать. Это предвкушение может сделать всё намного более стимулирующим. И награда за это огромна, — он подплыл ближе, и вода расступилась, освобождая ему путь. Дрожа и изнывая от желания, я мечтала освободиться, чтобы подойти к нему и сорвать с него одежду. Я хотела снова увидеть его крепкие грудные мышцы и рельефный пресс. Я хотела увидеть его целиком — узнать, была ли твёрдость, которую я почувствовала у него между ног, такой большой, как я себе представляла.

Я хотела притянуть его пальцы к своему центру и снова ввести их в себя. Всё, что угодно, лишь бы унять нарастающую там беспокойную боль.

Но я не могла сделать ничего из этого. Я могла только дышать, наблюдать и ждать.

Его рука взметнулась. Вода хлынула вперёд и сильно ударила меня между ног, прямо по самой нуждающейся части меня.