Некоторое время мы сидели, пока Джо внезапно не встал.

— Нужно выбираться из номера, — проворчал он. — Долли не хотела бы, чтобы мы отсиживались взаперти.

— Куда хочешь пойти?

— Может, прокатимся по пустыне?

— Джо, мы не можем — «Кадиллак» не наш. И страховка была на имя Долли.

Он заматерился.

— Мы так влипли.

Через час раздался стук в дверь. По ту сторону был Эдуардо с той же полицейской.

— Эм, мисс МакКлауд, мистер Фокс, — произнес Эдуардо. — Полиция хотела бы снова поговорить с вами. Похоже, мисс Долли оставила записку.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Записку? Предсмертную записку?

Полицейская вошла в комнату и встала перед нами.

— Нет, мэм. Думаю, можно сказать, что она просто приводила в порядок свои дела. В записке было написано пожелание в случае смерти. Я уточнила у менеджера Сидар-Корт: у женщины было больное сердце и она принимала лекарства.

— Что написано в записке? — поинтересовался Джо, глядя на полицейскую со сложенными руками.

— Она пожелала, чтобы ее кремировали без бальзамирования, без церемонии и мемориальной доски. Хочет, чтобы мистер Фокс позаботился об организации... и написала: вы знаете, что делать с прахом.

Офицер недоуменно взглянула на нас.

— Ракета! — сказала я Джо, почти смеясь. Я повернулась к полицейской. — Она хотела, чтобы ее прах поместили в фейерверк и запустили в море.

Офицер слабо улыбнулась, отчего стала казаться чуть более человечной, затем покачала головой.

— Что ж, будет проведено вскрытие. Придется остаться здесь до его результатов, а мы постараемся найти ближайших родственников. Но мы кое-что отыскали, — сообщила она. — Письма, адресованные вам обоим. Учитывая обстоятельства, хотелось бы знать, что в них написано.

— Они личные! — сердито воскликнул Джо.

— Сэр, — обратилась к нему офицер спокойно, но с нотками раздражения в голосе. — Пожилая женщина, которая выиграла значительную сумму денег, скончалась при невыясненных обстоятельствах.

— Долли не хотела бы, чтобы у тебя были неприятности из-за такой мелочи, — попыталась вразумить, коснувшись его руки.

Джо глубоко вздохнул, и я увидела, как гнев пропал из глаз. Я подозревала, что для того, чтобы раздуть пламя его ярости, требуется малое. Нужно позаботиться о нем. Долли хотела бы этого.

— Я прочту первой, — нервно проговорила я.

Мое письмо было в конверте с логотипом отеля и тремя листами бумаги. Первым была короткая записка, написанная неровным почерком Долли.

Моя дорогая Фиона,

Спасибо за все. Ты замечательная парикмахерша — из вас всегда получаются лучшие терапевты. Друзья — это жизненный дар для всех людей. Ты стала мне хорошей подругой.

Надеюсь, что ты продолжишь путешествовать, ведь мир прекрасен.

Д.

Вторая бумажка — документ на «Кадиллак», а третья — страховой сертификат — оба на мое имя.

— Джо! — Я встрепенулась, подняла глаза, ожидая, что парень скажет, что я неправильно поняла, или, вероятно, что он знал, однако выглядел он таким же потрясенным, как и я.

— Она не говорила мне, — пробормотал он.

Полицейская бросила на меня суровый взгляд.

— Мисс Портер оставила Вам свою машину?

— Нет, — ответил Джо, соображая быстрее меня. — По документам она всегда принадлежала Фионе.

— Она Вам купила машину? — надавила офицер.

— Я.. похоже на то. Я и понятия не имела. Тачка же была развалюхой, Джо ее починил.

— Это ведь не противозаконно? — огрызнулся Джо.

Его поведение не помогало. Я была так же обеспокоена и расстроена, как и он.

Наступила непродолжительная перепалка, которая закончилась только тогда, когда я подтолкнула Джо локтем, чтобы он открыл собственное письмо, снова с конвертом и гостиничным бланком, однако оно было приклеено к посылке, завернутой в коричневую бумагу.

В первую очередь он открыл записку:

Дражайший Джо,

Завещаю тебе эти письма. Поступай с ними как пожелаешь.

Ты хороший парень, благородный человек, и не так потерян, как кажется. Знаю, как тебе нравятся загадки, дорогой мальчик, поэтому оставлю тебе одну.

До чего же замечательное приключение мы прожили. Спасибо, что ненадолго отправился со мной в путешествие.

Д.

Полицейская прочла записку и нахмурилась:

— О какой загадке идет речь?

Джо покачал головой.

— Не совсем ясно.

Он вскрыл посылку, и из нее выпала пачка писем, перевязанных голубой ленточкой.

— Что это такое? — вопросила полицейская, заглядывая нам через плечо.

— А мне откуда знать? — Джо звучал раздраженно.

— Они выглядят старыми, — быстро перебила я. — Чернила выцвели. Двадцать шесть писем, все пронумерованы.

Джо все еще хмурился.

— Их не вскрывали. Что это значит?

— Может, в них рассказана история жизни Долли? — предположила я. — Но кому она их отправляла?

— Наверное, в этом и заключается загадка, — сказал Джо.

Офицер подняла пачку и пролистала их.

— Откройте первую, пожалуйста.

Джо насупил брови, однако сделал веленное, — нежелание было заметно в каждом движении. Выбрал конверт с номером один, начертанным на уголке, и провел пальцем по краю. Конверт — тонкий, дешевый, и какого бы цвета ни были чернила, теперь они были бледно-коричневыми. Трудно было разобрать написанное.

— Есть пилка для ногтей? Металлическая? — спросил он меня.

— Конечно.

Я достала ее из сумочки и протянула, наблюдая, как он осторожно вскрывает первый конверт.

Парень взглянул на меня, затем прочистил горло и начал читать:

— «Мой драгоценнейший...» О, Боже, это любовное письмо.

Он передал письмо офицеру полиции, и та быстро пробежалась взглядом по строчкам.

— Мистер Фокс может оставить письма себе, верно? — спросила у полицейской.

— Да, можете их пока оставить. Не вздумайте избавляться от них.

Джо почти зарычал.

— Эти письма — последнее, что Долли оставила мне, и полагаете, что я сожгу их на хрен?

Полицейская окинула Джо тяжелым взглядом, затем встала.

— Не покидайте город, — повторила.

Когда мы остались одни, он опустился на маленький диванчик и откинул голову назад.

— Ну и бардак.

Я присела рядом и взяла за руку, изучая смуглую кожу и сильные, огрубевшие от работы пальцы.

— Как думаешь, Долли все это спланировала? — тихо спросила я.

— Ага, думаю, что так. — Он открыл глаза и сел ровнее. — Не думаю, что она покончила с собой... хотя кто ж знает. Все слишком аккуратно, согласись? Она привезла нас сюда, выиграла кучу денег, написала эти записки с прощальными пожеланиями... организовала конную прогулку, попросила не заглядывать, потом умерла? Да, думаю, она все спланировала. Вероятно, хотела отправить на прогулку ранним утром, чтобы нас не было в номере, когда... когда ее найдут. Наверняка сейчас на том свете смеется от души.

— Не знаю, — я засомневалась. — Фельдшер сказал, что она умерла во сне.

— Может, она просто перестала принимать таблетки от сердца?

— О, — тихонько охнула, подумав, что именно так и поступила бы Долли. — Да, ты прав. Вспомни слова шамана о том, что Долли отправилась в свой последний путь. Дед знал это и без ее слов: старая, а не больная, верно?

Парень кивнул, настороженно глядя на груду состаренных писем.

— Но если она спланировала, — продолжала я, — все ведь не имеет смысла? Зачем выигрывать деньги, потом решить умереть? Зачем ей понадобились миллион долларов?

Джо нахмурился.

— Может, завещала их для благотворительной организации или что-то в этом роде.

Я разочарованно хмыкнула.

— Неправильно, что она оставила мне «Кадиллак». Это ведь ты его отремонтировал. Машина должна принадлежат тебе.

Он покачал головой.

— Она оставила тачку тебе, Фи. У нее на все была своя причина.

— Но...

— Нет, мы сделаем то, чего она хотела. Мы в долгу перед ней.

— Наверное, ты прав, — промолвила я и опустила взгляд на стопку старых конвертов, так тщательно пронумерованных. — Как думаешь, в письмах есть еще подсказки о Долли?

Парень поморщился.

— Должны быть, иначе зачем было оставлять их мне? Хотя как-то не по себе читать старые любовные письма.

— Понимаю, но она, скорее всего, хотела, чтобы мы — ну, то есть ты — их прочел.

Он взял в руки первое письмо и глубоко вздохнул:

Мой драгоценнейший,

Я должна с тобой объясниться. О, любимый, я в гораздо большем долгу перед тобою. Ты и понятия не имеешь каково было, понятия не имеешь почему я так поступила, почему сделала этот ужасный выбор. Я попытаюсь разъяснить, хотя догадываюсь, что совершенные мною ошибки — совершенные нами — не исправить, нанесенный ущерб не предотвратить. Умоляю, позволь рассказать тебе причину.

— Обалдеть, — тихо произнесла я. — Звучит довольно серьезно. Оно не подписано. Как считаешь, Долли написала их? Или кто-то отправлял их ей? Нет, этого не может быть, поскольку на конвертах нет адреса. Кому предназначались эти письма? Почему их ни разу не отправляли? Почему их ни разу не вскрывали?

Джо повертел стопку в руке.

— Думаю, мы не узнаем, пока не прочитаем их.

— Они написаны давно, — грустно отметила я. — Зачем хранить их все это время?

Джо пристально посмотрел на меня.

— Она оставила их мне — полагаю, хотела, чтобы я их прочитал. Может, это и есть та загадка, о которой писала в записке. Мы все повторяли и повторяли, что то, о чем рассказывала Долли, не сходится с той информацией, которая была у сотрудников Сидар о ней. Она походила на библиотекаршу, а-ля старая дева?

— Честно? Не знаю. Она определенно разбиралась во многом — возможно, почерпнула эти знания из книг, а может, и нет. С другой стороны, то, что она рассказывала о своих мужьях, — улыбнулась, — звучало надуманно.

Джо разгладил письмо рукой на кофейном столике.

— Прочту их.