Глава 4 Я ХОЧУ БЫТЬ ТОБОЙ

Зайдя в приют, я сразу уловила нечто неладное.

Королевский приют представлял собой огромное уродливое здание недалеко от Эванс-авеню и шоссе I-25. Помимо большой комнаты отдыха с бильярдным столом, телевизором, множеством диванов и стульев, там располагались огромная кухня и столовая, шесть больших спален, конференц-зал, где мы проводили семейные встречи, офис открытой планировки и три комнаты поменьше для консультаций и репетиторства.

Персонал включал в себя менеджера, который управлял этим местом и собирал деньги на его содержание, двух штатных социальных работника, включая меня, и одного репетитора на полставки. Из приходящих профессионалов был один социальный работник и один репетитор. И наконец, пять волонтеров, которые появлялись, когда им заблагорассудится: трое мужчин и две женщины. Они готовили, убирали, проводили время с детьми и оставались на ночь, чтобы впускать или выпускать детей и присматривать за происходящим.

Когда я вошла в переполненное помещение, все взгляды обратились ко мне, и почти все уставились на меня. Плохой знак. В приюте обычно тусовалось много детей, но, скажу по собственному опыту, это был рекорд всех времен.

При виде меня Мэй сразу же направилась в мою сторону.

Мэй была одним из наших дневных волонтеров и готовила большую часть еды. Ей было далеко за пятьдесят. Она была невысокой, полной, коренастой афроамериканкой, которая выпрямляла волосы, а затем укладывала их в прическу а-ля Джеки Кеннеди времен Белого дома.

— Привет, дорогая, — поздоровалась она, подойдя ко мне.

— Привет, Мэй. Есть какие-нибудь вести от Сниффа и Роума?

— Нет, девочка, но нам нужно поговорить.

Мне это не понравилось.

Прежде чем она успела увести меня, к нам подошла Хосефа, тринадцатилетняя американка мексиканского происхождения, которая полгода прожила на улице, прежде чем я привела ее в приют. Пару недель назад она воссоединилась с семьей, и они стали посещать консультанта. Она не была моей подопечной. Другими словами, я ее не курировала, но все равно знала. Я знала всех детей.

— Это правда? — спросила она.

Группа ее подружек встала рядом с нами и смотрела на меня с тем же трепетом, что и я вчера на Кроу (и, вероятно, этим утром).

С замиранием сердца я подумала, что она что-то знает о Сниффе и Роуме, и спросила:

— Что — правда? И, кстати, здравствуй, как твои дела? — не очень тонко напомнила я ей об этикете общения.

Она проигнорировала мое напоминание и сказала:

— Что ты сотрудничаешь с Кроу. Это правда, что вы с Кроу патрулируете улицы и ловите денверских дилеров? Вендетта за Парка?

Вот дерьмо.

— Мм-хм. Вот о чем нам нужно поговорить, — сказала мне Мэй.

Я перевела взгляд с Мэй на Хосефу и ее подруг.

— Нет. Неправда, — ответила я, хотя это было не совсем так.

— Но я слышала, что вчера вечером вы с ним повязали Шарда, — возразила Хосефа с разочарованным видом.

Я закрыла глаза. Ох уж этот Снифф и его болтливый язык.

Затем я открыла глаза.

— Хосефа, я ни с кем не сотрудничаю. Не верь всему, что слышишь.

Я не совсем солгала. Я ни с кем не сотрудничала, и Шарда повязала не я, а Вэнс. Однако я не собиралась делиться этим с Хосефой.

— Но я слышала… — продолжила Хосефа.

— Хосефа, девочка, хватит. Оставь Лоу в покое. Иди. Займись чем-нибудь, — вмешалась Мэй.

Хосефа кинула на меня пронзительный взгляд, как и ее подруги, а затем ушла.

Мэй схватила меня за руку, оттащила в тихий уголок и повернулась ко мне.

— Итак? Это правда? — спросила она, ее глаза полыхали доселе невиданным огнем.

— Мэй…

— Не думай, что мы не в курсе, чем ты занимаешься. Дети болтают. Шепчутся о тебе неделями. Я держала свое мнение при себе, потому что мне не нравилось, что ты делала все в одиночку, но и не возражала. Парк был хорошим ребенком. Мы все его любили. И твое сотрудничество с кем-то, вроде Кроу, я считаю, к лучшему.

— Мэй, я не сотрудничала с Кроу. Вчерашний случай и… э-э… прошлым вечером. — И этим утром, в подробности чего я не стала вдаваться. — Мы с ним пересеклись. Поговорили. Он помог мне и все. Мы не партнеры.

— Он такой милый, как говорят? — спросила Мэй, в ее глазах все еще плясало волнение.

Кроу? Милый?

Я не смогла с собой совладать. Запрокинув голову, я рассмеялась.

— Что смешного? — растерянно спросила Мэй сквозь мой смех.

— Вэнс Кроу не милый , — объяснила я, когда взяла себя в руки.

Мэй поморщилась.

— Чертовски досадно. Я слышала, он — красавчик.

— О, он действительно красавчик, но не милый. Такого мужчину нельзя назвать милым.

Глаза Мэй снова загорелись.

— Тогда как бы ты его назвала?

Поразмыслив над этим, я ничего не придумала. Его невозможно было описать. Для этого его нужно увидеть и, если повезет (что мне посчастливилось), почувствовать.

— Просто… не милый, — ответила я.

Должно быть, Мэй что-то заметила на моем лице, потому что широко улыбнулась.

— Бьюсь об заклад, он тоже не назвал бы тебя милой, — сказала она.

Не важно.

Пора приниматься за дело.

— Ты слышала что-нибудь о Роуме и Сниффе?

— Ни единого слова. Безусловно, они на улице, вероятно, распространяют повсюду историю о «Крестовом походе Кроу и Лоу, несущих смерть всем дилерам Денвера». На твоем месте я бы привела сюда этих мальчишек. Немедленно.

Я кивнула, признавая ее правоту. Затем пошла в офис, чтобы сделать кое-что по работе, а потом отправиться на поиски мальчиков.

Я проверила свою электронную и голосовую почту, сделала несколько звонков и записала на утро две встречи с парой своих подопечных. Сегодня у меня был свободный день, который я хотела потратить на оформление документов, звонки, общение с детьми в комнате отдыха, но мне пришлось взять сумочку и направиться к Хейзел.

Мы с Хейзел колесили по улицам Денвера, проверяя места, где обычно тусовались Снифф и Роум, затем проверяя, вообще, все места, где тусуются дети, все время высматривая признаки присутствия Кроу или Кордовы.

Все мои усилия оказались тщетны. Их никто не видел. А значит, никто ничего не говорил.

Купив в Сэйфвэй куриные палочки, печенье с M&M’s и диетическую колу, я села в машину, начала есть и размышлять над тем, куда Роум и Снифф могли податься.

Потом меня осенило.

Дерьмо.

Уткнувшись лбом в руль, я попросила Хейзел:

— Пожалуйста, скажи мне, что это не так.

Вчера Роум смотрел на Кроу как на Мессию. Существовала смутная вероятность того, что Роум попытается выследить Кроу и напроситься к нему в ученики, особенно, после его охрененно крутой «помощи» мне в моем крестовом походе. Это означало, что Роум будет искать в трёх местах.

Одним из них был офис «Расследований Найтингейла». Где он находится, я не знала, но полагала, что телефонная книга или Интернет мне подскажут (и Роум).

Однако, сомнительно, что Роум пойдет в офис. Смотреть на парней Найтингейла со стороны — это одно, а явиться к ним в логово — это другое.

Я знала еще два места, которые регулярно посещали парни Найтингейла.

Одно из них — байкерский бар «Линкольн Роуд Хаус».

Другое — книжный магазин «Фортнум».

Бросив пакетик из-под куриных палочек на коврик с пассажирской стороны, я отпила колы, проигнорировала печенье (пока) и направилась к «Фортнуму».

«Фортнум» располагался в моем районе.

Несколько раз я покупала там книги. Магазин был всего в четырех кварталах от моего дома. Такое ощущение, что он стоял там всегда. Я практически была уверена, что некоторые книги находились там с момента открытия.

Огромное, пахнущее плесенью помещение, было поделено на три большие зоны. В передней части, у боковой стены, располагалась стойка с эспрессо-машиной, а напротив двери, выходящей на угол Бродвея и Баяо, — книжный прилавок. Спинкой к витрине на Бродвей стоял диван, другой диван — напротив него, а между ними — журнальный столик. Преобладающая часть пространства была заставлена столами, стульями и удобными креслами. За книжным прилавком тянулись ряды полок, за ними была еще одна комната поменьше, опять же с кучей полок и столом, на котором стояли открытые ящики из-под молока, набитые старыми виниловыми пластинками, а за ним — огромная зона с еще большим количеством полок и книг.

Магазин пользовался популярностью и с каждым днем становился все популярнее. В свой последний визит я попробовала там невероятное латте в исполнении талантливого бариста. Ходили слухи, что он попал в неприятности, втянув в них владелицу книжного магазина Индию Сэвидж. К счастью для Инди, ее парнем был Ли Найтингейл, что объясняет, почему крутые парни Найтингейла решили тусоваться в книжном магазине. Так что ее проблемы решились чертовски быстро.

Прежний бариста ушел, и я слышала, что у них появился новый, и он был маэстро эспрессо, лучшим из лучших.

Я припарковала «Камаро» на Бродвее и направился внутрь. Под звон дверного колокольчика все посмотрели в мою сторону. Большинство на секунду уставились на меня, а затем улыбнулись.

Кроме одного.

— Вот, дерьмо, — проскрежетал очень глубокий голос.

Голос исходил от мужчины за книжным прилавком, и это он не улыбался. У него были длинные седые волосы, заплетенные в косу, красная бандана, обмотанная вокруг лба, и густая седая борода. Поверх черной футболки Harley Davidson с длинными рукавами был накинут черный кожаный жилет.

Рядом с ним стояла великолепная рыжеволосая красотка, которую я узнала, — Инди Сэвидж, владелица магазина и женщина Ли Найтингейла.

На прилавке сидела красивая блондинка в убийственном наряде, а рядом с ней — женщина, очень похожая на Долли Партон, одетая в велюровый пудрово-синий спортивный костюм, с расстегнутой молнией и таким глубоким декольте, что в некоторых местах ее бы за него арестовали.

За стойкой с эспрессо стоял огромный мужчина с копной растрепанных светлых волос и рыжей бородой, а рядом с ним — хорошенькая блондинка.

Глядя на женщин, я решила, что существует более одной очевидной причины, почему парни Найтингейла тусуются в «Фортнуме».