Он ухмыльнулся, словно уже готовился к такой реакции, что навело меня на мысль: не применил ли он ко мне обратную психологию. Затем он опустил голову, и его лицо исчезло в моей шее, и я ощутила там прикосновение его губ.

Трепет в животе повысился до второго уровня.

— Я передумала, — сказала я потолку, — возвращаемся к борьбе.

Его ладони спустились по моим бокам к бедрам и приподняли их. А потом, и я не шучу, он вошел в меня. Медленно, осторожно, но я чувствовала, что он снова стал твердым, как камень.

У меня перехватило дыхание от удивления и от того, что я перешла со второго уровня на шестой примерно за три секунды.

— Вэнс, — тихо позвала я, и его губы переместились от моей шеи к моим губам.

— Вот так, красавица. Каждый раз, когда я проникаю в тебя, я хочу, чтобы ты произносила мое имя, — пробормотал он.

Он начал двигаться, и я начала двигаться вместе с ним.

— Думала, ты хочешь слышать это каждый раз, когда я кончаю, — прошептала я, и его руки двинулись вверх, большой палец скользнул по моему соску, пока я водила ладонями по его спине.

— Я хочу слышать это и тогда.

— Почему? — спросила я.

— Мне это нравится.

— Но почему?

— Не знаю, почему. Неважно, почему. Мне просто нравится.

Это казалось правдоподобным.

— Хорошо, — согласилась я, скользя ладонями по его заднице, и то ли мое слово, то ли мои прикосновения (или все вместе) заставили его снова ухмыльнуться. Он поцеловал меня и ускорил темп.

Когда он перестал меня целовать и его губы приблизились к моему уху, я сказала:

— Тебе нужно взять презерватив.

— Через минуту.

— Вэнс.

— Через минуту.

Я закатила глаза.

Он вошел глубже.

При этом мне стало так приятно, что я прошептала его имя ему на ухо.

Затем запустила пальцы в его волосы, откинув их назад, и провела языком по его уху точно так же, как он проделал это со мной вчера вечером, и мне это тоже понравилось.

После второго раунда, когда я свернулась калачиком возле Вэнса , его пальцы скользили по моему бедру, а из двух окон по обе стороны от камина и одного в задней части комнаты падал лунный свет, я спросила шепотом: — Ты злился на меня, когда мы сюда приехали?

— Я не обрадовался, войдя в комнату отдыха и увидев на тебе Люка. Мне не понравилось, что ты игнорировала меня на вечеринке. И я не испытывал счастья оттого, что ты рассталась со мной. Так что, да, я злился на тебя, когда мы сюда приехали.

Я молчала, потому что уже знала ответ. Даже не понимала, для чего спрашивала. Полагаю, если он таким образом выражал свой гнев, то это было не так уж и плохо.

Минуты шли.

Потом я спросила:

— Почему у тебя в гостиной так много книг?

— Мне нравится читать, когда я здесь, — ответил он.

— Почему бы тебе не прибить книжную полку?

— Мне она не нужна.

Похоже, так оно и было. И все же одну он мог бы прибить.

— Тебе следует заменить столешницы и отреставрировать шкафы на кухне, — почему-то продолжила я давать ему советы по поводу декора его хижины.

— Зачем?

— Смотрелось бы красивее.

— Красота не обязательна. Главное, чтобы было сухо и тепло.

— Но это твой дом.

— Это всего лишь хижина.

Что-то в его словах затронуло что-то в глубине меня.

Если Вэнс не считал хижину своим домом, и у него не было места в Денвере, то где же тогда был его дом?

Я решила не спрашивать. Он все равно не ответил бы, а учитывая, что мы расстались, я не имела права знать.

Вместо этого я сказала:

— Мне нравится делать мое жилище особенным.

Его рука замерла, и он перекатился на меня.

— Да, я заметил.

Я смотрела на его лицо в лунном свете, не уверенная, означали ли его слова хорошее или плохое. Учитывая интерьер его хижины, я остановила свой выбор на последнем.

— Тебе такое не нравится.

Вэнс мгновение смотрел мне в глаза, а затем поцеловал меня в лоб.

— Нравится, — тихо сказал он, снова посмотрев на меня.

Я смотрела в ответ, запоминая его лицо таким, каким оно выглядело в данный момент. Красивым и нежным.

— Луна здесь кажется ярче, — прошептала я.

— Да. — Он поднял руку и начал играть с прядью моих волос.

Я прижалась ближе к его теплому телу.

— Это был странный день рождения, — продолжала я все еще тихим голосом.

Вэнс не ответил.

Несколько минут я молчала, затем, зная, что должна сказать ему это, нуждаясь в этом и понимая, что гпм это у меня хватит смелости только в темноте, я призналась:

— Не знаю, видел ли ты розы, но они были прекрасны.

Он крепче обнял меня и прижал к себе, но ничего не сказал. Просто смотрел на меня в лунном свете.

— Они были идеальными, каждый цветок. Никогда не видела ничего подобного.

Вэнс все еще молчал.

— Ты должен знать, что когда я их увидела, рядом были все: Инди, Элли, Джет, Дейзи, Рокси и даже Тод и Стиви.

Он молчал.

— По словам Дейзи, у тебя есть класс.

— Не знаю, как воспринять это от Дейзи, — наконец прервал он молчание.

Я улыбнулась.

— Поверь, она сделала тебе комплимент.

Я все еще улыбалась, когда его рука коснулась моей челюсти, и хотя я не могла видеть его глаз в темноте, я просто знала, что их выражение изменилось. Я почувствовала исходящее от них тепло на своем лице.

Потом Вэнс поцеловал меня. Долго, медленно и сладко. Он не спеша стянул с нас одеяла. Воздух в хижине уже не был пронзительно холодным, но меня все равно бросило в дрожь.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он перекатился через меня.

— Собираюсь трахнуть тебя при лунном свете.

— Холодно.

— Ты согреешься.

Он не ошибся.