Он понял, когда я прекратила сопротивление. Отпустил мои запястья, и я толкнула его на спину, слишком возбужденная, чтобы думать о бегстве. Я поступила с ним так, как советовала мне Дейзи. Если он делал то, что мне нравилось, я должна ответить ему тем же.

Хотя я пошла дальше. Потеряв контроль от перевозбуждения, я сдернула с него ремень, расстегнула ширинку и стянула джинсы. Обхватив его рукой, — и я не шучу, без всякого опыта, движимая одним лишь инстинктом, — я взяла его в рот.

Без понятия, что делаю, я просто сделала это. Сделала то, что мне нравилось, и я знала это потому, что это ему тоже нравилось, доказательством тому стали низкое рычание, которое он начал издавать через некоторое время.

Внезапно он потянул меня вверх и в сторону. Сел, избавился от сапог и носков, встал и стянул джинсы. Это время я использовала для того, чтобы сбросить с себя туфли. Все еще стоя на полу, Вэнс наклонился ко мне, опираясь рукой на кровать рядом со мной, и стянул с меня трусики. Когда их не стало, он раздвинул мои ноги, а затем оказался между ними, врезаясь в меня.

— Вэнс, — выдохнула я при этом.

— Повтори еще раз, — потребовал он мне в губы.

Я повторила.

Все происходило так же, как в коридоре моего дома — жестко, быстро, глубоко, и я приблизилась к оргазму лишь от одной его бархатистой твердости.

Внезапно он скользнул ладонью по моей ноге, согнул ее в колене и вышел из меня. Перевернув меня на живот, переместился между моих ног и, схватив меня за бедра, потянул вверх, а затем снова оказался внутри меня.

На мгновение я была ошеломлена, а затем это прошло. В такой позе ему удалось проникнуть глубже, ударить сильнее, и, боже, это было приятно. Я прижалась к нему бедрами, вцепилась в одеяло по обе стороны от своей головы, и из моего горла послышались тихие мяукающие звуки, которые я не могла контролировать.

Казалось, такая поза была безличной, ведь он находился так далеко, но Вэнс не допустил этого. Отпустив мои бедра, кончиками пальцев мягко коснулся моих ягодиц, поясницы, а затем его руки вернулись обратно на мои бедра.

Все это было приятно, даже фантастически, но, что еще лучше, — позиция казалась порочной и абсолютно сексуальной.

Я была близко. Звуки, которые я издавала, становились настойчивее, и Вэнс вышел из меня и снова перевернул. Упав на бок, обнял меня, откинулся на спину, взяв меня с собой и расположив сверху.

— Не останавливайся! — крикнула я (громко и резко), но он только смотрел мне в глаза. Подтянув мои ноги по обе стороны от себя, вошел в меня и сел.

Ох.

Вау.

Запрокинув голову назад, Вэнс все еще смотрел на меня, а я не отрывала взгляда от него.

— Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь, — пробормотал он.

Ох.

И снова, вау.

Я обняла его за плечи и сразу же начала двигаться, прижавшись губами к его губам. Мы оба с трудом дышали, не целовались, просто соприкасались губами. Прошло совсем немного времени, прежде чем мой девятый и три четверти уровень обошел десятый и сразу рванул на тринадцатый с половиной.

Я вздрогнула.

— Мне холодно, — прошептала я ему на ухо.

Он перегнулся через кровать и натянул на нас одеяло. Я все еще сидела на нем сверху, прижимаясь к нему.

Пыталась утихомирить свой разум.

Как только мы оказались под одеялом, Вэнс снова обнял меня и крепко прижал к себе.

В очередной раз мы не воспользовались защитой, и это было еще одной проблемой, в которой я не нуждалась. Теперь я понимала, что это не поддавалось нашему контролю. Но мы играли с моими яичниками в русскую рулетку, и, в конце концов, пуля достигнет цели.

Вэнс аккуратно перевернул меня на бок, все еще под одеялом, и слез с кровати.

— Печь, — только и сказал он, и исчез.

Я лежала одна под одеялом, а он пошел включать печь. Я не осознавала, насколько холодно в доме, но опять же, снаружи было еще холоднее и внутрь я вошла уже продрогшей.

При этой мысли мой разум, наконец, успокоился, и тот побочный эффект, который раньше меня раздражал, теперь казался очаровательным, потому что избавил от нелепых мыслей. И сила случившегося недавно обрушилась на меня лавиной унижения.

Все говорили мне, что он игрок. Он залез мне в трусики, и даже несмотря на то, что я и он были в ярости, я ему это позволила. Я не умоляла его словами, но мое тело сказало все за меня, отчего я себя ненавидела.

Встав с кровати, я завернулась в одеяло и пыталась в таком положении надеть трусики, когда вошел Вэнс.

Он был обнажен, очевидно, не обращая внимания на холод, и выглядел красивым (как обычно). Его волосы выбились из хвоста. Бедро, в том месте, куда его ранили, было перебинтовано чистой белой повязкой, а за его спиной темнел дом.

— Не делай этого, — велел он мне.

— Я иду домой, — сказала я, все еще пытаясь натянуть трусики под большим одеялом, глядя теперь куда угодно, только не на Вэнса. — Можно одолжить твой пикап? Завтра сможешь забрать его у приюта. Ключи я отдам Мэй.

Он двинулся вперед, пока я все еще сражалась со своими трусиками, и подтолкнул меня, мягко, но твердо оттесняя назад, обвивая рукой мою талию и прижимая к себе. Он наклонился и сдернул с кровати покрывало. Бороться с ним и одновременно пытаться удержать вокруг себя одеяло и вернуть на место трусики — было бесполезно.

Я отказалась от нижнего белья, и оно упало на пол. Вместо этого я пыталась удержать одеяло, одновременно шлепая Вэнса по рукам. Эту битву я тоже проиграла. Он стянул с меня одеяло и бросил его на кровать, навалился на меня, и мы полетели вниз.

Я попыталась откатиться, пока он сдергивал одеяло, но меня поймали и повернули к нему лицом, заключив в объятия.

Обездвиженная, я перестала сопротивляться. Понимала, что не выиграю, сколько бы приемов я ни знала.

— Я иду домой, — сказала я, глядя ему в глаза.

Вэнс молчал.

Я крепко зажмурилась и опустила голову, чтобы его не видеть. Затем открыла глаза и сказала то, что хотела.

— Пожалуйста, Вэнс. Я не могу оставаться здесь сейчас. — Мой голос был едва слышен. — Не после этого.

— Что в этом плохого?

— Это было унизительно.

Настала его очередь замереть.

— В чем это было унизительно?

— Просто дай мне одеться и уехать домой.

Его рука зарылась в мои волосы и потянула за них, пока моя голова не поднялась обратно.

— Скажи, что унизительного в том, что мы только что сделали. — Его голос звучал тихо и низко, и я знала, что он снова разозлился.

— Я сдалась. Почти не сопротивлялась. Тебе всего лишь нужно было… я не знаю… поцеловать меня, и все. Это унизительно.

При моих словах Вэнс расслабился, а его рука легла мне на бедро. Я сразу поняла, что он больше не злится, но сглаживать Возвращение Великого Испуга он не собирался.

— Я даже не знаю, что здесь делаю! — внезапно воскликнула я. — Сегодня днем я с тобой рассталась. Я, черт побери, рассталась с тобой еще вчера вечером!

— Подумай хорошенько, принцесса. Возможно, ты найдешь ответ.

— Мне не нужен ответ, — честно сказала я, шокируя себя своими же словами.

Будь я проклята и проклята дважды.

В этой проблеме я тоже не нуждалась, поэтому мысленно отодвинула ее в сторону.

— Я так не думаю, — пробормотал он, заставляя меня задуматься и еще больше испугаться, что он раскусил меня.

— Мне нужно домой, — повторила я, отстраняясь, но его объятия снова сжались.

— Я знаю, что тебе нужно домой, Джулс, но ты туда не пойдешь.

Я перестала отстраняться.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я, глядя на Вэнса.

— Раз больше не хочешь со мной видеться, тогда это произойдет на моих условиях. Я не собираюсь играть в твои игры.

— Я не играю в игры, — огрызнулась я, перебивая его, теперь уже сама начиная злиться.

— Нет, играешь. У тебя просто недостаточно опыта, чтобы понять это.

Моя челюсть отвисла.

Не может быть , чтобы он сказал это мне.

— Я не играю в игры, — повторила я, на этот раз более пылко.

— Что ты сегодня делала с Люком?

— Я не играла в игры.

— А Люк играл и будет продолжать играть. И ты этого не поняла и не поймешь, пока не вытащишь голову из задницы.

Нет…

Подождите.

Не может быть, чтобы он это сказал мне.

— Моя голова не в заднице. И он надрал эту задницу !

— Он запудрил тебе мозги.

Высвободившись наконец, я заявила:

— Я ухожу домой.

Вэнс поймал меня, перевернул на спину и навалился сверху. Опустив руку, он закинул одну мою ногу себе на талию и устроился между моими бедрами.

— Слезь с меня, Кроу, — потребовала я, извиваясь под ним.

— Хватит бороться, Джулс.

— Слезь с меня!

— Прекрати бороться! — Его голос повысился.

Я никогда не слышала, чтобы он повышал голос, и от его тона замерла.

— Не кричи на меня, — прошептала я, снова чувствуя в груди тяжесть, видя, что он так злится на меня, что я тоже ненавидела.

Мне казалось, что в последние дни я постоянно была на грани слез, хотя даже не могла вспомнить, когда плакала в последний раз.

Что со мной происходило?

— Ради всего святого, я даю тебе то, что ты хочешь, — сказал Вэнс во время очередной волны моего испуга, усиливая его еще больше. — Не знаю, что творится в твоей гребаной голове, ты даже сама этого не знаешь. Пока ты не будешь готова во всем разобраться, все останется в полной жопе, и я знаю достаточно, чтобы понять, что ни черта не смогу с этим поделать. Итак, хочешь, чтобы все закончилось, прекрасно. Но сегодняшняя ночь принадлежит мне. Хочешь портить все дальше, продолжай драться со мной, но я буду обладать тобой, сопротивляющейся или милой. Мне плевать. Но, Джулс, скажу сразу, я бы предпочел, чтобы ты была милой.

Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

Вэнс некоторое время наблюдал за мной, а затем сказал:

— От сопротивления я бы тоже не отказался. Если то, что произошло десять минут назад, является хоть каким-то показателем, возможно, я бы предпочел борьбу.

Я не знала, шутит ли он или говорит серьезно.

Остановилась на первом варианте.

— Хватит шутить, — тихо упрекнула я.

— Я не шутил.

Ладно, значит он говорил серьезно.

Это вызвало в животе трепет.

— Я решила быть милой, — сказала я, только ради того, чтобы перечить ему.