Из угла Жальбер произносит мягким голосом:

— Он виновен.

Дэнни достает из заднего кармана сложенный листок бумаги и протягивает его через стол, но не Хеллеру, а Дэвис.

— Тут написано: "Убирайся, ты, гребаный убийца, или пожалеешь". Листок был обернут вокруг кирпича. Кирпич был брошен в мой трейлер посреди ночи. Это последствия публикации моего имени в газете, мистер Хеллер. Колодец отравлен, среда испорчена. — Он снова бросает взгляд на Жальбера. — Следующий кирпич может прилететь мне в голову.

Рэмзи спрашивает:

— Куда вы собираетесь?

— Думаю, в Колорадо. У меня там брат, и я редко его вижу.

— Неважно, куда ты уедешь, — говорит Жальбер. — Мисс Уикер будет преследовать тебя, как неприятный запах. От которого невозможно будет избавиться.

Дэнни понимает, что Жальбер, скорее всего, прав. Он смотрит на Рэмзи.

— А другие подозреваемые у вас есть? Хоть кто-нибудь? Может быть, парень, которого она бросила, и он был этим недоволен? Плохие отношения в семье?

Рэмзи отвечает:

— Следственное управление Оклахомы не имеет привычки делиться информацией с подозреваемыми.

Дэнни другого и не ожидал. Он догадывается, что у полиции Оклахомы нет никаких подозреваемых, и на то есть веские причины. Наверное, между Ивонн Уикер и её убийцей нет никакой связи. Она ловила попутку, попала к плохому человеку, и это стоило ей жизни.

Он встает.

— Я покидаю вас.

Никто его не останавливает, но Жальбер говорит:

— Ты ещё вернешься.

На парковке Дэнни пожимает руку своему адвокату, который приехал из Маниту на огромной "Хонде". Он почти ничего не сказал... за исключением той шутки про иск за ложный арест. Это была хорошая острота. В остальном, что тут скажешь?

— Ты уверен, что хочешь рискнуть с Дэвис? — спрашивает Болл.

Дэнни пожимает плечами.

— Думаешь, она арестует меня за хранение, когда я покажу ей кокаин? По сравнению с тем, что мне грозит, это незначительный риск.

Болл покачивается на ногах взад-вперед.

— Если ты убил её, то ты самый искусный лжец, которого я когда-либо встречал. Даже лучше моего дяди Реда, а я думал, это невозможно.

— Я не убивал, — говорит Дэнни. Ему надоело это повторять.

От участка КБР до места встречи с Эллой Дэвис всего пара миль, но Дэнни едет длинным путем по убогому центру Грейт-Бенда, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Когда он, наконец, подъезжает к кофейне "Кофе Хат", на часах уже восемь тридцать. Впереди он видит асфальтированную парковку, сзади — грунтовую. Дэнни паркуется рядом с внедорожником РАВ4. Он уверен, что эта машина принадлежит Дэвис. На пассажирском сиденье лежит фигурка, которую он узнает благодаря Дарле Джин. Это Эльза Ольденбург из "Холодного сердца".

Он заходит в кофейню. Дэвис сидит в кабинке за углом от стойки, откуда её не было видно с главной парковки.

— Я думала, ты не придешь, — говорит она. — Уже собиралась уходить.

— Я хотел убедиться, что за мной не следят. Насколько это было возможно.

Она поднимает брови.

— Ты в самом деле параноик, да?

— Это было ради твоей безопасности, как и моей. Не думаю, что Жальберу понравится, что ты встречаешься со мной за его спиной.

Приход официантки избавляет Эллу от ответа. Дэнни, который на обед съел лишь сэндвич, заказывает деревенскую ветчину с подливкой и колу.

— Тебе грозит закупорка артерий, — замечает Дэвис, когда официантка уходит.

— Это лучше, чем кирпичом по голове.

— Фрэнк Жальбер думает, что ты сам написал ту записку.

— Неудивительно.

— Зачем мы здесь, Дэнни? У меня няня, за время которой надо платить.

Дэнни рассказывает ей о том, как Жальбер заявился в школу якобы для того, чтобы сообщить ему, что нужно дать официальные показания. А также для того, чтобы показать ему фотографию убитой горем семьи Уикер в газете "Оклахоман".

— Но на самом деле у него была другая причина. Я бы ничего не узнал, если Джесси, парень, с которым я работаю, не сказал бы, что Жальбер припарковался сзади школы, хотя от парковки для персонала, которая летом пустует, до входной двери всего несколько шагов. Это меня насторожило. Я проверил машину и нашел маленький конверт под водительским сиденьем своего пикапа. — Он протягивает ей коробочку от жареного пирога. — Он здесь. Может быть, это героин, но я думаю, что это кокаин.

Впервые с момента их встречи профессиональная маска Дэвис дает трещину. Она приоткрывает коробку и заглядывает внутрь.

— Я держал конверт только за края. Сомневаюсь, что он оставил какие-то отпечатки, он слишком умен для этого, но на всякий случай можно проверить.

Профессиональная маска быстро возвращается.

— Давай уточним. Ты обвиняешь Фрэнка Жальбера, который более двадцати лет служит инспектором КБР и имеет полдюжины наград, включая две за храбрость, в том, что он подбросил в твою машину наркотики?

— Уверен, что он — крутой коп, но он убежден, что я — убийца. — Хотя это не совсем правильно, не совсем точно. — Точнее, он одержим, и я удивлюсь, если ты этого не заметила.

— Ты мог сам себе это подбросить, Дэнни.

— Это ещё не всё. — Он рассказывает ей о театральной остановке на шоссе и о том, как патрульный Кальтен проводил обыск, заглядывая в основном под водительское сиденье. — Все остальные места он осмотрел поверхностно, потому что знал, где искать. А насчет того, что я сам себе это подбросил... спроси Джесси Джексона о том, как Жальбер припарковался сзади школы. Он расскажет.

Подходит официантка с заказом Дэнни. Дэвис смахивает коробку от пирога в свою сумку. Когда официантка уходит, Элла указывает на его тарелку и говорит:

— Выглядит как собачья отрыжка.

Дэнни смеется и принимается за еду.

— Вот! Наконец-то в тебе проглянулся человек.

— Да я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо. А ещё я работаю в Канзасском бюро расследований, и поэтому я — сомневающийся Томас[98].

— Жальбер выдал мое имя той газетёнке. "Плейнс Трут".

— Это лишь твои слова. Ты так же одержим им, как и он тобой.

— Мне приходится, он пытается повесить на меня преступление, которого я не совершал. И как я могу дать отпор? Спустить ему шины? Приклеить на его черный пиджак записку “ПНИ МЕНЯ ПОСИЛЬНЕЕ”? Только поговорить с тобой, хотя это огромный риск. Мой адвокат сказал, что ты можешь арестовать меня за хранение.

— Я не собираюсь этого делать.

Она наблюдает, как он ест, и теребит маленький золотой крестик на шее.

— Допустим, Фрэнк выдал твое имя тому изданию и подбросил кокаин в твой пикап. Предположим, это не тальк или маннитол. Просто предположим это. Доказывает ли это, что ты не изнасиловал и не убил Ивонн Уикер? Как по мне, так нет.

Дэнни не может это оспорить.

— Я отправлю на анализ то, что находится в твоем конвертике, и поговорю с тем парнем из "Плейнс Трут", Андерссоном. Пришли мне смс-кой номер твоего помощника, и я свяжусь с ним тоже. Теперь мне пора. — Она начинает вставать.

— Этот маленький золотой крестик — он для показухи или ты верующая?

— Я хожу на мессу, — настороженно отвечает она.

— Значит, ты можешь верить в Бога, но не в то, что мне приснился сон о трупе Уикер. Правильно?

Она быстро касается маленького золотого крестика.

— Иисус совершил тридцать чудес, Дэнни. Ты видел один сон. По крайней мере, так ты говоришь. Оплати счет. Я пила только кофе.

Дэнни говорит:

— Леди, вы не представляете, как сильно я жалею, что видел этот дурацкий, нет, этот грёбаный сон.

Элла Дэвис делает паузу. На ее лице появляется едва заметная улыбка.

— Ты обаятельный парень, Дэнни. Разумный. Дружелюбный. По крайней мере, такое лицо видит весь мир. Что скрывается под ним, я не знаю. Но открою тебе секрет. — Она склоняется над ним, маленький золотой крестик покачивается. — Я бы хотела тебе поверить. Может быть, даже поверила бы, если бы это был не единственный грёбаный экстрасенсорный сон, который тебе приснился. Почему именно ты, спрашиваю я себя?

— Отличный вопрос, — говорит он. — Парни, выигравшие в лотерею, наверное, задают себе тот же вопрос. Только здесь всё наоборот — я проиграл. И я не знаю, почему именно мне приснился этот сон. Тебе проще поверить, что я её убил, да?

— Безусловно.

— Сделай мне одно одолжение. Будь осторожна с Жальбером. Он может быть очень опасен. Дело не только в подбрасывании наркотиков или передаче моего имени прессе. Эта его мания считать — это что-то странное. Я посмотрел, как это называется, это...

— Арифмомания, — вырывается у неё, а потом она словно жалеет, что это сказала. Она уходит, не оглядываясь, ее большая сумка раскачивается из стороны в сторону. Подходит официантка и говорит:

— Оставь место для черничного пирога, сладкий.

— Постараюсь, — молвит Дэнни.

По пути в отель Жальбер звонит по одноразовому телефону.

— В его машине не было наркотиков, — сообщает Кальтен. — Ни под сиденьем, ни где-либо ещё.

— Всё в порядке, — говорит Жальбер, хотя это не так. Всё совершенно не в порядке. — Он нашел их и избавился, вот и всё. Как волк, учуявший капкан. А что касается вас, патрульный, вы ничего не знаете, верно? Вы просто остановили его, потому что он вилял по дороге.

— Верно, — подтверждает Кальтен.

— Было бы разумно удалить этот звонок.

— Так точно, инспектор. Извините, что не получилось.

— Я ценю ваши усилия.

Жальбер завершает разговор и прячет одноразовый телефон под сиденье. Он оставит его у себя еще на некоторое время, может, дней на десять (пять плюс пять, четыре плюс шесть и так далее), а потом выбросит и заменит на новый.

Знает ли Кофлин, что Жальбер подбросил наркотики? Конечно. Может ли он что-то с этим сделать? Нет. Полиция скажет, что он сам их себе подбросил. Но то, что он их нашел... Жальбер этого не ожидал. Кофлин действительно похож на волка, который может учуять ловушку, как бы хорошо она ни была замаскирована. Он будет убивать снова и снова, если его не остановить. И его нужно остановить, не только ради бедной мисс Ивонн, но и ради других девушек, которым может не повезти оказаться с ним на узкой дорожке.